Страница 32 из 67
И вот едет танк, едет, наезжает на яму, и наехавшей стороной сваливается в яму, все он оттуда не вылезет. ну скажем например так:
0x01 graphic
Как вариант можно так:
0x01 graphic
И результат конечно для нас кайф, для противника полный файф. Тут эту броненосную бандуру, без подъемного крана, не вытянуть. Да и кто позволит фашистам, заняться этим делом, во время боя?
На всех, танкоопасных направлениях, ребята стали копать танкосажалки, какой-то креатив-менеджер из пехотинцев обозвал наши ловушки этим словом. А поляки-стахановцы, нарыли этих ям по собственной инициативе, и в незапланированных местах. Пусть немцы "порадуются".
Танкисты заняты оттаскиванием и закапонированием (зарытием) неподвижных немецких танков (ну тех, из которых можно стрелять).
Ночью будем уходить, по карте, в 80 верстах от нас, есть пограничная станция ЖД, вот и туда наведаемся, по пути домой. Для того, что бы немцы не сразу прочухали наш отход, тут в этом гостеприимном городке, останется усиленная рота пехоты, взвод саперов, и два танка T-III, ну что бы их прикрывать. Если немцы утром пойдут в бой, то рота должна пострелять из пяти обездвиженных танков, стрелкового оружия, саперы должны опять своим шрапфугасным хобби заняться, а танкисты просто будут прикрывать на отходе. Для мобильности, ребятам оставляем четыре ганомага, три грузовика (опель блитц, это наша фирменная тачка) и три мотоцикла. В усиленную роту пехоты (командир Вахаев) кроме трех общевойсковых взводов и роты поляков Легостаева, входит полувзвод бесшумников с лошадями, десяток лопатко-минометчиков и два расчета немецких, ротных минометов (свежак, трофеи вчерашнего дня).
Ну а командиры полков, и отдельных подразделений (кроме Прибылова и Калиткина, они заняты) собрались в одном из пока стоящих зданий, и решили провести фильсовет (совет в Филях). Обсуждали, как напасть на приграничную станцию, и как потом рвать когти, на свою сторону, на территорию правобережной Белоруссии. Пора нам этот туристический рейд заканчивать, а то от нас рожки да ножки останутся.
Сразу после окончания планерки, приступили к обеду (чуть опоздали, конечно, время три часа дня), и после обеда дежурные пошли охранять и бдеть, а остальные командиры, пошли проконтролировать то, что делают бойцы.
А я, Онищук (который Тарас), Ковальчук (польский коммунист) и Семенов решили отдохнуть, сами знаете, ночи какие выдались, фиг поспишь. Вытащив матрасы и одеяла, ушли в лес (мало ли, вдруг бомбардировщики налетят), и я задал храповицкого, про остальных не в курсах, наверно дрыхли тоже.
27 июля 1941 года где-то в Польше (в 50-100 км от границы СССР).
Просыпаюсь, от того, что кто-то ходит по моему лицу, ну насекомое неустановленной конструкции, и я открываю глаза, надо мной, давясь от хохота стоит Петруха, и какой то травинкой щекочет меня. Идиот!
- Доброе утро, Онищук, у тебя что, инстинкт самосохранения отказал?
- Простите, товарищ капитан, просто мы хотели на разведку пойти, вот и пришли к вам, спросить разрешения, а вы спите.
Я спросонок, ничего не понимаю, в сердце агрессия к этому сукиному сынку, но потом, между мысленными матюками, вспоминаю, что нам ночью в бой, и потому сам просил разведчиков зайти в 10 часам ночи. Хорошо, хоть матерился про себя, не вслух, так и авторитет потерять можно.
-Хорошо Петруха, как и когда, хотите выдвигаться?
- Да прям сейчас товарищ капитан, на двух броневиках и на трех мотоциклах.
- Может тебе еще телеграмму дать, вражескому командованию? Мол, так и так, его величество Петро Онищук выходит на разведку, посторонись сынку?
- Не понял, чувствую, что сарказм, но в чем прикол не чую, товарищ комдив.
- Ты дорогой, вспомни, что тебе тут не там, ну не Белоруссия тут, и после наших приключений немчура начеку, на первом же посту спалишься. Нет, конечно, не перебьют вас, но уже узнают кто вы? Поэтому возьмите лошадей, отбери из своих погранцов лошадеводителей, и бойцов Бондаренки, сколько тебе нужно, и тропами вперед. Противник не должен прочуять, что Петро Онищук вышел в разведку. А дорогу вам покажет или Тарас или Ковальчук, так что давай иди.
- А что мне делать с моим восьмиколесным тарантасом? - И показывает рукой за окно. На улице действительно стоит какой-то странный агрегат, трансформер какой-то, восемь колес и пушчонка от Т-II. И тачанка эта покруче чем ганомаг. Если бы новые русские увидели этот джип, они бы быстро сменяли геленвагены и мерсы серии S на такие девайсы.
- Ну оставь здесь, уверен желающих покататься на нем у нас немало, где нашкобал-то данный восьмиколесный трактор?
- Да он тут сначала был, еще в польскую кампанию, его поляки подбили, тут он и стоял, запчастей не было, Венцель его и починил самоделковыми запчастями.
- Ладно, все старший лейтенант Онищук выполнять, рацию возьмите и про все, что увидите важного сообщать сразу. Зворыкин на рации, а шифр давайте на сегодня армянский, найдите бойца армянина, можете брать кого хотите кроме Ашота.
И Петруха ускакал, со своими паладинами, правда недовольный, на 8-rad-е кататься куда комфортней, чем на лошади, но так это и не туризм, это война. Тем более этот тарантас гремит не хуже БТ, как-то не заботились в эти времена о покое людей.
Вылавливаю мирно сидящего Круминьша:
- Ау, абверовец, можно с тобой потолковать?
- Да товарищ капитан.
- С чего это тебе НКВД, вместо девяти грамм звание прилепило?
- Ну, проверили меня, со всех сторон, одобрили, то что я делал после перехода в ДОН, и дали звание и задание.
- И что за задание, или это секрет?
- Да нет, конечно, мне поручено отобрать бойцов прибалтийского происхождения, ну латышей, эстонцев, литовцев и других уроженцев Прибалтики, и готовить из них партизанский отряд. Потом, по мере готовности, особенно политической, мы должны пойти в наши края, поднимать народ против немецких захватчиков.
- То есть больше некому?
- Нет, на местах уже работают люди, готовят подполье, а мы будем ударной группой, все-таки обученные красноармейцы, с опытом боев, и с опытом партизанской войны.
- Ну и почему ты до сих пор молчал? Так я по прибытии доложился Елисееву, а вы сперва заняты были, потом этот польский поход, как бы, не до этого было. Но могу (да и должен) показать вам копию приказа, - И протягивает латыш мне бумагу. Действительно, парень назначается для отбора прибалтов, самим Берией, ну что скажешь...
- И много уже отобрал?
- Да нет товарищ капитан, не много. Пока приглядываюсь, есть хорошие ребята, Пятрас Межелайтис, Витаутас Мажулис, Йаак Холниньш и другие, так что пока приглядываюсь.
- Ну, понятно, если что обращайся конечно, дело нужное, надо прибалтов поднимать против немцев. Ладно, иди, отдыхай, ну или дела свои делай.
К тому времени работы окончены, только немецкие (и ненемецкие) ремонтники доделывают тюнинг и ремонт танков (тюнинг БТ и ремонт Т-II и Т-IV), ну и ребята отдыхают, часа через три выйдем в дорогу, что бы затемно шандарахнуть противника. Я уже наспался, и потому иду в цеха, посмотреть, как там идут дела, там шипит автоген, ослепляет электросварка и вдаряет по ушам грохот кувалды.
Часть ремонтников наваривают электросваркой заплату на Т-III (отметка от нечипоренковцев, автограф фашистам), остальные доваривают автогеном экранировку на последний БТ. Прибылова нет, наверно спит бедняга, работой руководят Ержан и помощник Прибылова младший воентехник Хлебников. Выгоняю Абдиева, пусть спит бронетанковый казах, все-таки под утро от него требуется свежая голова, что бы командовать. Болтаем с Хлебниковым, с рассудительным волжанином из Сталинграда, ему на вид лет двадцать пять, невысокий средней комплекции, овальное лицо с особой приметой, брови светло-соломенного цвета.