Страница 40 из 63
перспективы восстановления дееспособного образованного слоя в стране весьма проблематичны. Не вызывает сомнения, что огромное
число наштампованных советским режимом невежественных и недееспособных “образованцев” при твердом курсе на разрыв с
практикой социалистического строительства останется не у дел. Поскольку эти люди объективно должны будут остаться вне нового
интеллектуального слоя, они будут сопротивляться его формированию, отстаивая те критерии подготовки и культурного уровня,
которым сами отвечают.
С другой стороны, практика функционирования новых властных структур после 1991 г. свидетельствует о том, что обретение
достойного места в обществе людьми, вполне отвечающими самым высоким требованиям в отношении дееспособности и
интеллектуального потенциала, также весьма проблематично, поскольку отсутствует выраженная заинтересованность в их
привлечении и использовании со стороны государственной власти. В принципе численная незначительность отвечающих своему
предназначению интеллектуалов могла бы быть компенсирована целенаправленным насыщением ими важнейших сфер
государственного деятельности, выдвижением их на соответствующие должности. Однако практика индивидуального отбора в 90-х
годах уже продемонстрировала свою чуждость такому подходу, поскольку в сфере государственных назначений всецело
господствовал политический критерий отбора кадров, а в сфере частного предпринимательства (где в нормальных условиях
естественный отбор работает безотказно), из-за мафиозно-номенклатурного характера российского “бизнеса” - критерий “блата”.
Несмотря на противоестественный характер советского интеллектуального слоя в целом, в его составе сохранились или даже
сформировались отдельные слои и группы, отличающиеся в лучшую сторону качеством некоторой части своих членов. Речь идет в
первую очередь об академической среде и сфере военно-технических разработок. В ряде их отраслей сосредоточен, как известно,
интеллектуальный потенциал, не уступающий зарубежному уровню по крайней мере в профессиональном плане. Оказавшись по
разным причинам (одни из-за приоритетного к ним внимания и бережного отношения, другие, напротив, из-за максимальной
удаленности от магистральной линии коммунистического строительства) вне сферы жесткого идеологического контроля, эта среда
сумела отчасти сохранить черты, свойственные нормальной интеллектуальной элите. Она отличается и достаточно высоким уровнем
самовоспроизводства. Она же отчасти сохранила даже некоторые традиции досоветского интеллектуального слоя. Целенаправленное
сохранение этих кадров (при очистке их от недостойных сочленов) могло бы существенно облегчить задачу формирования нового
интеллектуального слоя. Подготовка новой генерации интеллектуалов могла бы быть осуществлена через систему элитарных учебных
заведений всех звеньев образования с конкурсным приемом. При сознательной ориентации на известные образцы подготовка
некоторого (хотя поначалу и сравнительно небольшого) числа отвечающих своему назначению интеллектуалов вполне возможна даже
при имеющемся в настоящее время советском педагогическом потенциале.
Таким образом, если элитному слою интеллектуалов суждено будет возродиться в нашей стране, то он, по-видимому, сложится из
трех основных составляющих: некоторого числа представителей советской интеллигенции, прошедших в новых условиях сито
естественного отбора, отвечающих своему предназначению ряда слоев и групп нынешнего интеллектуального слоя и
новоподготовленной генерации интеллектуалов. Однако возрождение интеллектуальной элиты как социального слоя может быть лишь
следствием сознательных усилий государственной власти. В противном случае выращенные в ней интеллектуальные кадры (пусть
самого высокого уровня) будут стремиться покинуть страну и влиться в ряды интеллектуалов более “престижных” государств.
Вследствие тяжелого экономического положения, такая перспектива для России особенно актуальна.
ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ 1
1. При этом в двух крупнейших центрах - Москве и Петербурге было сосредоточено 30,5% всех ИТР, 45,8% ученых и литераторов,
30,7% деятелей искусства, 26% преподавателей искусств и ремесел, 16% врачей, 25,9% административного персонала, 29% служащих
банков и кредитных учреждений, 14,3% адвокатов и нотариусов.
2. Томин В.П. Рост образования населения СССР за 60 лет Советской власти // СИ, 1978, № 2, с. 197.
3. Страна Советов за 50 лет. Сборник статистических материалов. М., 1967, с. 283.
4. Высшее образование в СССР. Статистический сборник. М.,1961, с. 203.
5. См.: Синецкий А.Я. Профессорско-преподавательские кадры высшей школы СССР. М.,1950; Высшее образование в СССР.
Статистический сборник. М.,1961, с. 203.
6. Ерман Л.К. Состав интеллигенции в России в конце XIX и начале ХХ в. // История СССР, 1963, № 1; он же: Интеллигенция в
России. БСЭ, СИЭ. См. также: Федюкин С.А. Привлечение буржуазной технической интеллигенции к социалистическому
строительству в СССР. М., 1960; он же: Великий Октябрь и интеллигенция. М., 1972; Соскин В.Л. Ленин, революция, интеллигенция.
Новосибирск, 1973, с. 19; Изменения социальной структуры советского общества. Октябрь 1917 - 1920. М.,1976, с. 268-270.
7. Волков С.В. Русский офицерский корпус. М., 1993, с. 88-89. Следует иметь в виду, что Мировая война внесла существенные
коррективы в состав и численность офицерства. К концу 1917 г., с учетом произведенных за войну 220 тыс. чел., призванных из запаса
и безвозвратных потерь насчитывалось примерно 276 тыс. офицеров и более 140 тыс. военных чиновников, подавляющее
большинство которых были или собирались стать представителями гражданских профессий. Вообще в годы войны офицерские
погоны носили практически все образованные люди (выпускники гимназий и равных им учебных заведений) призывного возраста и
годные к военной службе по состоянию здоровья.
8. Гражданская война и интервенция в СССР. Энциклопедия. М., 1983, с. 202.
9. Изменения социальной структуры советского общества. Октябрь 1917 - 1920, с. 268.
10. Волков С.В. На углях великого пожара. М., 1990, с. 34-35.
11. Иногда в советской печати можно встретить утверждения, что в университетах и технических учебных заведениях дворяне
составляли 71,1%, духовенство 5,3, городские сословия 18,8, сельские сословия 1,8, прочие - 3%, (Томин В.П. Рост образования
населения СССР, с. 197), но откуда взяты эти "сведения" - не указывается; в популярной литературе подобные подтасовки обычны, но
в специальной большинство авторов все-таки приводят реальные данные.
12. Данные, приводимые из разных источников, не всегда полностью совпадают. См., напр.: Елютин В.П. Высшая школа страны
социализма. М., 1959; Галкин К.Т. Высшее образование и подготовка научных кадров в СССР. М., 1958; Катунцева Н.М. Опыт СССР
по подготовке интеллигенции из рабочих и крестьян. М., 1977; Чуткерашвили Е.В. Развитие высшего образования в СССР. М., 1961;
он же: Кадры для науки. М., 1968; Ерман Л.К. Состав интеллигенции в России в конце XIX и начале ХХ в. // История СССР, 1963, №
1.
13. Амелин П.П. Интеллигенция и социализм. Л., 1970, с. 71.
14. Среди учителей начальных школ Сибири 35% происходили из чиновников, купцов и почетных граждан, 25,5 из мещан и 37,2 из
крестьян (Соскин В.Л. Ленин, революция, интеллигенция, с. 20-21).
15. См., напр.: Ерман Л.К. Состав интеллигенции в России; Изменения социальной структуры советского общества. Октябрь 1917 -
1920, с. 271, 273; Соскин В.Л. Ленин, революция, интеллигенция, с. 21.
ОБЩИЙ СПИСОК ТАБЛИЦ
1. Высшие учебные заведения России в 1916 г.
2. Социальное происхождение студентов в России в начале ХХ в.