Страница 39 из 54
— Позвольте, но я числюсь в отчётах СМЕРШ, — возразил Бонд. — Я выполнял
реальные
— Эти задания действительно выполнялись, — ответил М. — Но кто может поручиться, что их выполняли именно вы?
Возможно, повлияло и алжирское вино, но к концу обеда все сошлись на мнении, что идея Флеминга заслуживает внимания.
— А М.? — спросил Бонд. — Вы и его включите в свои рассказы?
— Конечно. Это будет ещё одним аргументом в пользу того, что ваши имена — лишь литературный вымысел.
М. состроил изумлённую гримасу.
— Тогда это должны быть чертовки интересные книги, — сказал он.
— Так и будет.
— Я никак не мог представить себе Яна пишущим романы, — сказал Бонд. — Он всегда казался мне довольно ленивым товарищем: этот его усталый размеренный тон, каким он вёл беседу, его долгие посиделки за столом во время обеда… Хотя и не исключено, что всё это было напускным, ибо как только он взялся за «Казино Рояль», я увидел в нём совершенно другого Яна. Мы провели с ним две недели на вилле его брата в Оксфордшире — невыразительном здании из красного кирпича в буковом лесу. Там было и поле для гольфа, и мы играли в гольф.
— Кто выигрывал?
— Мы были на равных. У меня был сильный удар, но Ян был хитрее. А в свободное от игры время он допрашивал меня относительно моего задания в казино. Его интересовали все мелочи — какую я носил одежду, что чувствовал, почему делал то и не делал этого.
— А о девушке?
— И о девушке. Причём со всеми подробностями. «Казино Рояль» стоила Яну больших усилий, чем остальные книги — он проработал несколько версий, прежде чем остановился на окончательной. Стилистика повествования должна была быть выбрана таковой, чтобы люди из СМЕРШ, а главное — некоторые англичане, консультирующие эту организацию — убедились в том, что вся эта история —
вымысел.
— А другие читатели?
— О, они остались довольны. И М., и глава отдела «С», и представители разных министерств и ведомств. Оказывается, что несмотря на их положение, ребячества в них хватает, и Ян точно угодил их вкусам. М. — тот вообще был в восхищении от своего образа. Но главный человек, которому была адресована книга — это, конечно, Гай Бёрджесс*. Если бы Яну удалось убедить его, что образ 007 вымышлен, то опасаться за свою жизнь мне уже не стоило.
//британец, работавший на советскую разведку, один из членов «Кембриджской пятёрки»//
— Ваши возражения по книге были приняты Яном?
— Нет. «Не придирайся, — сказал мне М. — Эта книжка может оказаться твоим единственным шансом остаться в отделе». Единственное, что они решили вырезать — так это мои интимные моменты с Веспер. «Не стоит опускаться до уровня порнографии, — сказал М. Яну. — Особенно учитывая, что девушка уже мертва».
Мастерство Флеминга состояло в том, что он точно знал, в какой степени следует сплести факты и вымысел, чтобы достигнуть нужного эффекта. Конечно, непременным условием было и то, что книга должна была просочиться в Москву, и здесь уже поработала сама Секретная служба, агенты которой доставили туда один её экземпляр, а также убедились в том, что он был прочитан Бёрджессом. И это сработало. Несколько месяцев спустя М. получил подробное сообщение о том, какой фурор вызвала она в штаб-квартире СМЕРШ. Бёрджесс лично переводил генералу Грубозабойщикову наиболее важные моменты повествования. Когда оно было закончено, в кабинете воцарилось молчание.
— Ну и кто же тогда такой этот чёртов Джеймс Бонд? — спросил генерал.
—
Я бы сказал, — ответил Бёрджесс, — что у него голова Сэппера* и ноги Спиллейна**.
//*псевдоним британского писателя Г. Макнейла, персонаж которого Бульдог Драммонд стал прототипом Джеймса Бонда// //**американский писатель, автор романов о Майке Хаммере//
— Кто такие? Не читал ни того, ни другого.
— Пора бы уже это сделать. (Именно такой ответ Бёрджесса был записан в отчёте, доставленном М.)
Конечно, одной только публикации романа было недостаточно. Чтобы «отсутствие» Бонда выглядело реальнее, Секретной службой была проведена и другая работа. Тут уже к делу подключился Уркхарт. Он организовал временную перемену жилья тёти Чармиан и Мэй, а также удалил имя Бонда из списка членов клуба «Блейдз» и из школьного офиса в Итоне (вот почему я не нашёл там упоминания о нём). Кроме того, Уркхарт переговорил с тремя любовницами Бонда о том, чтобы они держали информацию о нём при себе. Поговорил он и с другими его знакомыми. Странным было то, что после публикации романа люди, которые знали Бонда, начинали как-то забывать о
его
Сам 007 немедленно после публикации был отправлен в Токио, где провёл несколько месяцев в качестве фиктивного сотрудника станции «Т». Там он познакомился с местными женщинами и местной кухней, а также слегка выучил японский язык. О том, где он находился в тот период, не знал даже Флеминг.
Всё это возымело эффект. Сбитый с толку СМЕРШ прекратил все свои операции по поиску агента 007. Когда последний вернулся в Лондон, М. сказал ему: «Благодари за это Флеминга. Фактически ты обязан ему жизнью
— не забывай об этом».
Постепенно Бонд вернулся к своим обязанностям. Мэй вернулась на его квартиру, и он зажил как прежде. «Бентли» вновь вошла в эксплуатацию. К концу осени Флеминг сказал М., что пр
ишл
Для сотрудников службы проводились регулярные учебные курсы, семинары и практические занятия. Читая книги Флеминга, можно подумать, что успех заданий доставался Бонду легко, однако не стоит забывать, что профессионализм агента достигается постоянной работой над собой и постоянным самосовершенствованием. «Задания, — сказал Бонд, — это лишь верхушка айсберга. В его основании лежат месяцы упорных тренировок».
Не было дня, чтобы Бонд не обучался стрельбе — будь то на полигоне, будь то в закрытом тире под Риджентс-парком. Целые недели уходили на освоение новой техники. Знания Бонда пополнились теорией о ядах, взрывчатых веществах и новых способах ведения подрывной деятельности. Обязательной была физическая подготовка.