Человек Плюс

— Как хорошо, что ты вернулся. Мы уже соскучились. Ну, как тебе гулять без поводка?

— Неплохо, — ответил механический голос. Роджер стоял у окна, разглядывая комья перекати-поле, скачущие по автостоянке. Потом повернулся к ней:

— Ты знаешь, все правильно, все, что ты говорила. Сейчас я стал не просто другим — я стал лучше.

Она подавила желание немедленно подтвердить и усилить его слова, улыбнулась и принялась собирать простыни.

— Я беспокоился о сексе, — продолжал он. — И знаешь что, Сьюли? Это как будто бы сказали, что мне на два года нельзя есть икру. Я не люблю икру. И если уж об этом зашла речь, сейчас мне не нужен и секс. Вы, наверное, заложили это в компьютер. «Понизить сексуальное влечение, увеличить эйфорию», верно? Неважно, просто до моих птичьих мозгов наконец дошло — я сам устраиваю себе проблемы. Мучаюсь над тем, как же я обойдусь без совершенно ненужной мне вещи. А на самом деле мне просто кажется, что по мнению окружающих я должен хотеть именно этого.

— Культурная ассимиляция, — добавила она.

— Вот-вот, — кивнул он. — Послушай, я хочу тебе кое-что показать.

Он взял гитару, устроился на окне, упершись одной пяткой в подоконник, и пристроил гитару на коленях. Крылья беззвучно поднялись над головой, и он заиграл.

Сьюли изумилась. Он не просто играл — он пел. Пел? Да нет, эти звуки скорее походили на посвистывание сквозь зубы, слабое, но чистое. Его пальцы пощипывали струны гитары, аккомпанируя, а плачущий свист вел мелодию, какой она не слышала прежде.

— Что это? — спросила она, когда Роджер доиграл.

— Это соната Паганини для скрипки с гитарой, — гордо ответил он. — Клара принесла мне запись.

— Я даже не знала, что ты можешь такое. Посвистывать, я имею в виду — или как ты делал.

— Я тоже не знал, пока не попробовал. Конечно, скрипичная партия получается не такой громкой, как надо. И я не могу играть на гитаре так тихо, чтобы это сбалансировать. Но все равно получается неплохо, правда?

— Роджер, — сказала она совершенно серьезно. — Я очарована.

Он поднял глаза и очаровал ее еще раз, ухитрившись улыбнуться.

— Готов поспорить, ты думала, что и этого я не умею. Я сам так думал, пока не попробовал.

На совещании Сьюли без обиняков сказала:

— Он готов, генерал.

Скэньон перехватил достаточно сна, чтобы выглядеть отдохнувшим; судя по всему, он приложился еще и ко внутренним резервам, потому что казался уже не столь мрачным.

— Вы уверены, майор Карпентер?

— Готовее не бывает, — кивнула она. Потом заколебалась. Видя ее выражение, Верн Скэньон ждал поправки.

— На мой взгляд, проблема в том, что он готов лететь именно сейчас. Все его системы в рабочем состоянии. Он разобрался со своей женой. Он готов. И чем дольше он будет оставаться здесь, тем больше шансов, что она снова выкинет какой-нибудь номер и расстроит все его равновесие.

— Сильно сомневаюсь, — проворчал Скэньон.

— Да, она знает, какие у нее будут неприятности. Но я не хочу рисковать. Я предлагаю перевести его.

— Ты хочешь сказать — отвезти его на Меррит Айленд?

— Нет. Я хочу сказать — поставить его на паузу.

Брэд пролил кофе из поднесенного к губам бумажного стаканчика.

— Ты что, куколка? — воскликнул он с неподдельным потрясением. — У меня еще семьдесят два часа тестирования его систем! Если вы замедлите его, я не смогу получить нужных результатов…

— Нужных для чего? Для его эффективной работы или для той монографии, которую ты собираешься о нем написать?

— Ну… Господи, конечно, я собираюсь написать о нем. Но я хочу как можно тщательнее его проверить, пока у меня есть время. Это для его же пользы. И для пользы экспедиции.

— Мое мнение остаются в силе, — пожала плечами Сьюли. — Здесь ему осталось только ждать. А он уже по горло сыт ожиданием.

— А если на Марсе что-то пойдет не так? — поинтересовался Брэд.

— Вы спрашивали моего мнения. И я его высказала.

— Не забывайте, что нам всем интересно, о чем вы толкуете, — вмешался Скэньон. — Особенно мне.

Сьюли покосилась на Брэда, и тот ответил:

— Как вы знаете, генерал, мы собирались проделать это на время полета. У нас есть возможность регулировать его внутренние часы с помощью компьютера. До старта остается… секунду… пять дней и несколько часов, и мы можем замедлить его так, что по его субъективному времени пройдет всего полчаса. В этом есть смысл — но и в моих доводах тоже. Я не могу взять на себя ответственность и выпустить его в свет, пока не проведу все необходимые мне тесты.

— Я понял, что вы имеете в виду, — помрачнел Скэньон. — Это веское возражение, и у меня тоже есть свое возражение. Как насчет того, что вы твердили вчера вечером, майор Карпентер? Чтобы слишком резко не обрывать модификацию поведения?

— Он на стадии плато, генерал. Если бы я могла провести с ним еще шесть месяцев, я бы согласилась. Но пять дней — нет, здесь будет больше риска, чем пользы. Он нашел настоящее увлечение в своей гитаре — и слышали бы вы, как он играет. Он выработал надежную защиту касательно отсутствия половых органов. Он даже взял инициативу в свои руки, убежав прошлой ночью — а это большой прогресс, генерал. Его профиль был чересчур пассивен, если учесть требования экспедиции. Я считаю, его нужно ставить на паузу.

— А я считаю, что мне нужно еще с ним работать, — вспылил Брэд. — Может быть, Сьюли права, но я тоже прав, и если придется, я дойду до самого президента!

Скэньон с любопытством посмотрел на Брэда, потом обвел взглядом комнату.

— Еще комментарии?

— Не знаю, имеют ли мои слова какой-то вес… — начал Дон Кайман. — Но я согласен с Сьюли. Женой он не очень доволен, но и не так уж огорчен. Лучшего момента не будет.

— Угу, — кивнул Скэньон, снова принимаясь нежно похлопывать по столу. Он задумчиво посмотрел куда-то вдаль и заговорил:

— Вам известно не все. Ваша модель Роджера — не единственная.

Он обвел глазами собравшихся и подчеркнуто добавил:

— За пределами кабинета этого не должен знать никто. Делом занялись азиаты. Они подключились к 3070-му где-то между нами и двумя другими компьютерами, считали все данные и использовали их для своей собственной модели.

— Зачем? — спросил Дон Кайман. Мгновение спустя это же повторили все, сидящие за столом.

— Хотелось бы мне знать, — угрюмо ответил Скэньон. — Они не вмешиваются. Мы бы не узнали об этом, если бы не плановая проверка линий связи, обнаружившая их подключение, и потом какие-то шпионские страсти в Пекине, о которых я не знаю и знать не хочу. Все, что они сделали — считали данные и запустили собственную программу. Мы не знаем, как они собираются ее использовать, но вот еще один сюрприз: сразу после этого они отозвали все свои протесты против запуска. Больше того, они предложили воспользоваться их марсианским спутником для передачи нашей телеметрии.

— Да я и на грош им не поверю! — все еще не мог успокоиться Брэд.

— Нууу, мы тоже не собираемся особенно полагаться на их птичку, можешь быть уверен. Но суть остается — они хотят, чтобы экспедиция удалась. Ладно, это еще один дополнительный фактор, а сейчас все сводится к одному решению, правильно? Я должен решить, ставить Роджера на паузу, или нет. О'кей. Я согласен. Я принимаю ваши рекомендации, майор Карпентер. Объясните Роджеру, что мы собираемся сделать, и объясните ему причины. Все, что вы с доктором Рамесом сочтете нужным.

— Что касается тебя, Брэд, я понимаю, что ты хочешь сказать, — генерал понял руку, останавливая возражения Брэда. — Согласен. Роджеру нужно провести с тобой больше времени. Что ж, у вас будет это время. Ты включаешься в экипаж экспедиции.

Он подвинул к себе лист бумаги, вычеркнул из списка одно имя и вписал другое.

— Я вычеркиваю одного из пилотов, и освобождаю место для тебя. Я уже проверял, проблем не будет, учитывая автоматическое управление, и то, что у каждого из вас есть хоть какая-то летная подготовка. Итак, вот окончательный состав экипажа марсианской экспедиции: Торравэй, Кайман, пилот генерал Гизбург — и ты.