Страница 139 из 160
— Отведи ее в лазарет, — велел он Рику, кивнув на вновь осевшую на пол Вивиан.
Не став ничего уточнять, элементаль кивнул и помог ей подняться. Через несколько мгновений они ушли, и когда за ними захлопнулась дверь, в комнате повисла гробовая тишина. Видя, что Грэм находится на грани бешенства, расспрашивать его Ника не спешила.
Лорд подошел к окну, оказавшись к Нике спиной, и несколько раз глубоко вздохнул. С минуту он стоял, не шелохнувшись, и Ника чувствовала, что в это время он пытался совладать с захлестнувшими его эмоциями.
Когда ему это удалось, Грэм обернулся и с расстановкой произнес:
— Сойледж подвергалась ментальному воздействию. Ее неприязнью к тебе воспользовались и сделали внушение. Менталисты, да и эмпаты, неплохо поработали.
Сказать, что Ника была поражена, — это не сказать ровным счетом ничего:
— Но зачем? Зачем кому-то внушать ей меня убить? Кому я могу мешать?!
Грэм ответил не сразу. Его взгляд, направленный на Нику, выражал множество чувств, среди которых неожиданно промелькнула… вина.
— Мне следовало раньше об этом догадаться, — сокрушенно произнес он. — Но я даже предположить не мог, что она на это способна!
Только сейчас в памяти Грэма всплыли слова бывшей любовницы, брошенные в последнюю их встречу.
«Клянусь, ты об этом еще пожалеешь!» — сказала она тогда, но он не обратил на угрозу никакого внимания. Как оказалось. зря.
— За этим стоит Эльза? — догадалась Ника. — Я права?
— И не только за этим, — мрачно подтвердил лорд. — Когда я сканировал ауру напавшего на нас дарха, то так же обнаружил следы ментального воздействия.
Внезапно Грэм с силой стукнул кулаком по стене и, не сдержавшись, выругался. Он был зол на Сойледж, ставшую пешкой в руках опытных квинтов, на Эльзу, решившую таким диким способом избавиться от потенциальной соперницы, но больше всего — на себя. За то, что не сумел вовремя это предотвратить.
Лорд вплотную подошел к Нике и, глядя ей прямо в глаза, уверенно произнес:
— Можешь не сомневаться: больше она не посмеет тебя тронуть. Обещаю.
И без его слов Ника это знала. Знала, что он защитит ее — неважно, по каким причинам, но Грэм не позволит Эльзе вновь посягнуть на Никину жизнь. Нике было совершенно неважно, каким образом он решит эту проблему — прибегнет к закону, обвинив Эльзу в нападении, или пригрозит при личной встрече. В этот вопрос Ника вмешиваться не собиралась и впервые в жизни не проявляла к кому-то сочувствия. Дальнейшая судьба Эльзы ее не интересовала, и Ника надеялась лишь на то, что она получит по заслугам.
А вот Сойледж ей было жаль. Пускай Вивиан испытывала к ней неприязнь и даже ненависть, но ее жестоко использовали, вмешавшись в психику и подтолкнув к совершению ужасного поступка. На лекциях Ника уже успела узнать, что в некоторых случаях эмпаты могли оказывать на человека влияния похлеще менталистов. Если последние могли воздействовать на сознание и иногда внушали мысли, то сильные эмпаты были способны на более страшное — внушение чувств. Они могли выявить в человеке те или иные эмоции и усилить их в несколько раз, что зачастую приводило к психическим расстройствам. Разумеется, подобные действия, так же, как и несанкционированное чтение мыслей, были запрещены законом, но, как известно, всегда находятся те, кто ради хорошей прибыли готов преступить закон и забыть о моральных принципах.
— Может, теперь я наконец дождусь от вас извинений? — желая сгладить напряженную ситуацию, пошутила Ника. — Между прочим, по вашей милости меня дважды чуть не угробили.
— Ключевое слово — «чуть», — послав ей ироничную улыбку, заметил Грэм. — Извинений можешь не ждать. Кстати, — он бросил красноречивый взгляд на давно остывшую отравленную еду, стоящую на столе, — ты сегодня так и не пообедала. Голодна?
Ника хотела соврать, что совсем не хочет есть, но в этот момент желудок предательски заурчал. Не спрашивая согласия, Грэм второй раз за день открыл портал и потащил ее в фиолетовую воронку.
Переход произошел настолько быстро, что Ника даже не успела ничего почувствовать. Казалось, только-только они стояли в комнате, как вдруг раз — и очутились на кухне.
Было около девяти часов вечера, и в это время на кухне уже работала Джолетта. Облачившись в старый потрепанный передник и не обращая внимания на свой внешний вид, она драила гору посуды, оставшуюся после ужина. Мик с Феофаном заготавливали овощи к завтрашнему дню, и старший повар при этом ни на секунду не выдавал своего внутреннего состояния. Он вел себя как обычно, и не знай Ника, что произошло днем, она бы ни за что не догадалась, насколько Феофан подавлен.
Госпожа Лили восседала на порядком расшатанном деревянном табурете и с ехидцей поглядывала на вкалывающих работников кухни.
— Поживее, поживее! — подгоняла она поваров и Джолетту. — Свекла сама себя не почистит, а посуда — не помоет!
Когда Ника с Грэмом вышли из воронки, гномиха мгновенно это заметила и обернулась в их сторону с непередаваемым выражением лица:
— Опять приперлись?! Что ж вам еще надо-то, окаянные?! Всю кухню мне разворотили, запахов посторонних понанесли!
Декан лучезарно улыбнулся: