Страница 4 из 12
— Полубоги, — поправила ее Аннабет. — Наполовину боги, наполовину смертные.
— Ах, конечно, — с облегчением выдохнула Сейди. — Изида не раз бывала у меня в голове. А у тебя есть такой особый друг?
— У меня... нет. Не было никого у меня в голове. Моя мать — греческая богиня Афина.
— Твоя мать.
— Верно.
— Богиня. Греческая богиня.
— Точно, — Аннабет заметила, как побледнела ее новая подруга. — Полагаю, там, откуда ты, таких как я нет.
— В Бруклине? — задумчиво произнесла Сейди. — Нет. Я так не думаю. И в Лондоне тоже. В Лос-Анджелесе. Не помню встреч с греческими полубогами в тех местах. И все же, когда кому-то приходилось иметь дело с магическими бабуинами, богинями-кошками и гномами в трусах... после его не так уж и легко удивить.
Аннабет не была уверена, правильно ли она расслышала.
— Гномы в трусах?
— М-м, — Сейди посмотрела на собачьего монстра, все еще корчившегося в золотых узах. — Но вот в чем дело. Несколько месяцев назад моя мама предупредила меня: она сказала мне опасаться других богов и других типов магии.
Сосуд в руках Аннабет потеплел.
— Другие боги. Ты упоминала Изиду. Она — египетская богиня магии. Но она ведь... не твоя мама?
— Нет, — ответила Сейди. — В смысле, да. Изида — египетская богиня магии. Но она не моя мама. Моя мама — призрак. Ну... она была магом Дома Жизни, как и я, но потом погибла, так что...
— Секунду, — голова Аннабет пульсировала от боли, поэтому она решила, что хуже уже точно не будет. Она вытянула пробку и выпила зелье.
Она ожидала почувствовать месиво из ила и тины, но на вкус это было как яблочный сок. Сознание и зрение Аннабет тут же восстановились. Желудок успокоился.
— Ух ты, — сказала она.
— Говорила же, — усмехнулась Сейди. — Жас — тот еще фармацевт.
— Так, ты говорила про... Дом Жизни. Египетскую магию. Ты такая же, как тот юноша, которого встретил мой парень, — улыбка Сейди померкла.
— Твой парень встретил кого-то, как я? Другого мага?
В нескольких футах от них собака зарычала и напряглась. Сейди не обращала внимания, а вот Аннабет волновалась о том, насколько тусклее стала светиться магическая веревка.
— Да, несколько недель назад, — подтвердила Аннабет. — Перси рассказал мне сумасшедшую историю о его встрече с каким-то пареньком в бухте Моричес. Он тоже использовал иероглифы для заклинаний. Мальчик помог Перси сразиться с большим монстром-крокодилом.
— Сын Собека! — выпалила Сейди. — Но ведь мой брат сражался с ним. Он мне ничего такого не рассказывал...
— Твоего брата зовут Картер? — спросила Аннабет.
Вокруг головы Сейди замерцала зловещая золотистая аура — ореол иероглифов, обозначающих хмурые взгляды, кулаки и мертвецов.
— На данный момент, — прорычала Сейди, — моего брата зовут Стопроцентный Покойник. Похоже, он мне не все рассказал.
— Ах, — Аннабет подавила желание убежать прочь от новоиспеченной подружки, так как боялась, что золотые иероглифы могут взорваться. — Неловко вышло. Извини.
— Да ничего, — отмахнулась Сейди. — Я смогу как следует повеселиться и задать братцу настоящую трепку. Но сначала расскажи мне все — о себе, полубогах, греках и обо всем, что может быть связано с нашим клыкастым другом.
Аннабет поведала ей все, что могла.
Обычно ее доверие было не так легко заполучить, но Аннабет, благодаря своему опыту, хорошо разбиралась в людях. Сейди понравилась ей сразу же: армейские ботинки, фиолетовые пряди, ее характер... Насколько ей было известно, недостойные доверия люди не рвались в бой. И уж точно не помогали бессознательной незнакомке, предлагая целительное зелье.
Аннабет описала Лагерь полукровок. Она пересказала некоторые свои приключения, битвы с богами, гигантами и титанами; объяснила, что заметила двуглавого волко-крабо-льва на станции Уэст Фор и решила последовать за ним.
— И вот я здесь, — подытожила Аннабет.
Рот Сейди дрогнул. Она выглядела так, словно готова была закричать или зарыдать. Вместо этого она расхохоталась.
Аннабет нахмурилась.
— Я сказала что-то смешное?
— Нет, нет, — фыркнула Сейди. — Ну... это немного забавно. То есть... мы сидим на пляже и разговариваем о греческих богах. И о лагере для полубогов, и...
— Это все правда!
— О, я тебе верю. Это слишком смешно, чтобы не быть правдой. Просто каждый раз, когда мой мир становится чертовски запутанным, я думаю: «Верно. Мы сейчас в максимально непонятной ситуации. По крайней мере, я осознаю это в полной мере». Во-первых, я выяснила, что мы с братом являемся потомками фараонов, и что у нас есть магические способности. Хорошо. Никаких проблем. Потом я узнала, что мой покойный отец соединил свою душу с Осирисом и стал владыкой мертвых. Замечательно! Почему бы и нет? Дальше мой дядя берет на себя Дом Жизни и присматривает за сотнями магов по всему миру. После мой парень оказывается смесью мальчика-мага и бессмертного бога похорон. И всё это время я думаю: «Ничего страшного! Сохраняй спокойствие и продолжай жить! Всё наладится!». А в итоге, в случайный четверг, приходишь ты, там-да-да-дам-та-дам, и говоришь: «О, между прочим, египетские боги — это всего лишь малая часть всего космического абсурда. У нас есть ещё греки на десерт! Ура!».
Аннабет не могла логически осмыслить всего того, что сказала Сейди — бойфренд бог похорон? — но она должна была признать, что полезнее было похихикать над этим, чем свернуться в клубок и зарыдать.
— Хорошо, — согласилась Аннабет. — Все это выглядит немного сумасшедшим, но мне кажется, оно имеет смысл. Мой учитель Хирон... в течение многих лет говорил мне, что древние боги бессмертны, потому что они — это часть структуры цивилизации. Если греческие боги смогли просуществовать все эти тысячелетия, тогда чем египетские хуже?
— Чем дальше, тем веселее, — ответила Сейди. — Но, э-э-э, что насчет этой собачки? — она подобрала крохотную ракушку и запустила ее в голову лабрадора, получив в ответ раздраженное рычание. — Только представь себе, вот она стоит на столе в нашей библиотеке... безобидный артефакт, каменный фрагмент какой-то статуи, как мы предполагаем. И в следующее мгновение она оживает и сбегает из Бруклинского дома; ломает наши магические жезлы, пробивается сквозь пингвинов Феликса и отмахивается от моих заклинаний как ни в чем не бывало.
— Пингвины? — Аннабет покачала головой. — Забудь. Я ничего не спрашивала.
Она осмотрела собаку, пока та пыталась порвать узы. Вокруг монстра кружили красные греческие буквы и иероглифы, словно пытаясь сложиться в новые символы — тонкий намек, почти понятый Аннабет.
— Веревки сдержат его? — спросила Аннабет. — Похоже, они ослабевают.
— Не волнуйся, — заверила ее Сейди. — Эти веревки когда-то держали богов. И не мелких, кстати говоря. Очень даже больших богов.
— Э-э, хорошо. Итак, ты сказала, что собака была частью статуи. А не знаешь, какой конкретно?
— Понятия не имею, — пожала плечами Сейди. — Клео, наш библиотекарь, как раз работала над этим вопросом, когда вот этот Фидо проснулся.
— Но собака должна быть связана с тем монстром — с волчьей и львиной головой. Думаю, они тоже ожили совсем недавно. Они соединились, но работать в команде еще не привыкли. А на поезд пошли, чтобы что-то отыскать — вероятно, эту собаку.
Сейди вертела в руках свое серебряное ожерелье.
— Монстр с тремя головами: льва, волка и собаки. Все торчат из... что это была за коническая штука? Раковина? Факел?
Голова Аннабет опять закружилась. Факел. Какое-то давнее воспоминание дало о себе знать — может, картинка из книги. Она и не думала, что конус монстра может быть использован как рукоятка — причем для очень большой руки. Но это был не факел...
— Это скипетр, — осознала она. — Не помню, какого бога, но трехглавый посох был его символом. Он был... греческим, если я не ошибаюсь, но был откуда-то из Египта...
— Александрия, — догадалась Сейди.
Аннабет уставилась на нее.