Сын Собека (ЛП)

За последующие микросекунды я слишком поздно осознал, что нужно было притащить с собой весь Двадцать первый Ном на помощь. Я увидел светящиеся желтые глаза размером с мою голову и отблеск золотого ожерелья, висящего вокруг массивной шеи. Следующее, что открылось моему взору — огромные чудовищные челюсти, ряд кривых зубов и пасть настолько широкая, что запросто могла проглотить мусоровоз.

И тогда я оказался внутри этого монстра.

Представьте себе, что вас согнули три раза пополам и поместили вверх ногами в гигантский слизистый мусорный пакет, перекрыв доступ к кислороду. Вот так вот я чувствовал себя, находясь внутри этого крокодила... не забудьте только добавить измывающую жару и жуткую вонь.

На мгновение я был слишком ошеломлен, чтобы предпринять хоть какие-нибудь меры. Я не мог поверить в то, что все еще был жив. Если бы у этого крокодила была пасть поменьше, то он, вероятно, ел бы меня по частям. Но мне повезло, поэтому он заглотил меня целиком, так что все, что мне оставалось делать — это спокойно себе ждать, когда этот пуголовок меня переварит. Вот счастье-то, да?

Когда монстр начал метаться из стороны в сторону, мне стало особенно тяжело собираться со своими мыслями. Я задержал дыхание, зная, что оно может быть последним в моей жизни. При себе у меня все еще были мой меч и палочка, но я не мог воспользоваться ими, так как мои руки были крепко прижаты к моему туловищу. Я был не в состоянии дотянуться до чего-либо лежащего в моем рюкзаке.

Так что... мне оставалось лишь одно: произнести магическое заклинание. Если бы мне удалось подумать о подходящем иероглифе и произнести его вслух, я мог бы призвать тяжело-артиллерийскую магию гневного-на-богов-типа, чтобы вырваться прочь из этой рептилии. В теории: отличное решение. На практике: я не так хорош в заклинаниях даже в самых лучших условиях. Удушающая темнота вонючего пищевода рептилии точно не помогала мне сосредоточиться.

«У тебя получится», — твердил я себе. После всех опасных приключений, которые я пережил, я не мог себе позволить вот так умереть. Сейди была бы жутко расстроена. А после, оправившись от горя, она бы отыскала мою душу в египетском Загробном Мире и стала бы беспощадно издеваться надо мной за то, что я был таким глупцом.

Мои легкие пылали. Мое сознание собиралось в отпуск. Быстро выбрав заклинание, я сосредоточился, как только мог, и приготовился произносить.

Вдруг монстр рванулся вверх. Он заревел, и, если слушать изнутри, это звучало действительно странно. Его горло стало сжиматься вокруг меня, словно меня выдавливали из тюбика зубной пасты. Я вылетел из его пасти и упал в болотную траву.

Кое-как я поднялся на ноги. Меня шатало, я был наполовину слеп, задыхался, и был покрыт крокодильей слизью, которая пахла, как пенистый аквариум.

Поверхность реки покрылась пузырями. Крокодил исчез, но примерно в двадцати футах от меня стоял парень в джинсах и выцветшей оранжевой футболке с надписью «ЛАГЕРЬ...чего-то там». Остального я прочесть не мог. Он выглядел немного старше меня, лет на семнадцать; у него были взлохмаченные черные волосы и зеленые, словно море, глаза. Что действительно привлекло мое внимание, так это меч — прямой обоюдоострый клинок, светящийся слабым бронзовым светом. Я не знаю, кто из нас был удивлен больше.

Несколько секунд лагерный мальчик просто рассматривал меня. Он заметил мой хопеш и волшебную палочку, и мне показалось, что он видел их такими, какие они есть на самом деле. У обычных смертных есть проблемы с распознаванием магии. Их разуму сложно принять это, и поэтому они могут смотреть на мой меч, к примеру, а видеть бейсбольную биту или прогулочную трость.

Но этот парень... он был другим. Я предположил, что он, должно быть, маг. Проблема заключалась в том, что я встречал множество магов в Северной Америке, однако этого парня я видел впервые. Кроме того, я никогда не видел таких мечей, как у него. Все в нем было... не египетским.

— Крокодил, — сказал я, старясь сохранять спокойствие. — Где он?

Лагерный мальчик нахмурился.

— Не за что.

— Что?

— Я пронзил его в крестец, — он изобразил похожее действие мечом. — И поэтому он выплюнул тебя обратно. Что ты там делал?

Полагаю, я выглядел не очень. От меня воняло. Я был ранен. И да, я был немного смущен: могучий Картер Кейн, глава Бруклинского Дома, был выплюнут крокодилом, как гигантский комок шерсти.

— Отдыхал, — огрызнулся я. — Что, по-твоему, я еще мог там делать? А сейчас скажи, кто ты и почему сражался с моим монстром?

— Твоим монстром? — парень поплелся ко мне навстречу по воде. Казалось, что он, в отличии от меня, не испытывал затруднений из-за грязи. — Слушай, я не знаю, кто ты, но этот крокодил терроризировал Лонг-Айленд уже на протяжении нескольких недель. Я принял это всерьез, так как это моя родная земля. Несколько дней назад, он съел одного из наших пегасов.

Заряд тока прошелся по моей спине, словно я прислонился к электрическому забору.

— Ты сказал «пегас»?

Он пропустил мой вопрос мимо ушей.

— Так это твой монстр или нет?

— Я не его хозяин! — зарычал я. — Я пытался его остановить! Итак, где...

— Крокодил направился в ту сторону, — он указал мечом на юг. — Я уж было собрался его преследовать, но тут появился ты и сбил меня с толку.

Парень осматривал меня оценивающим взглядом, что немного смущало, так как он был на полфута выше. Я все еще не мог прочесть остальные слова на его футболке. У него на шее висел шнурок с разноцветными глиняными бусинами, словно сделанными в детском художественном кружке. У него не было магического рюкзака или палочки. Возможно, он держал их в Дуате? Или же он был всего лишь спятившим смертным, который случайно нашел волшебный меч и возомнил себя супергероем. Древние реликвии могут действительно свести с ума. В конце концов, он покачал головой.

— Сдаюсь. Сын Ареса? Ты, наверняка, полукровка, но что случилось с твоим мечом? Он весь изогнут.

— Это хопеш, — мое удивление быстро переросло в гнев. — Он и должен быть изогнутым.

Но думал я не о мече. Лагерный мальчик только что назвал меня полукровкой? Возможно, я неправильно его расслышал, или он имел в виду что-нибудь другое. Но мой отец был афроамериканцем, а мама — белой. Я не любил слово «полукровка».

— Убирайся отсюда, — сказал я, стиснув зубы. — Я и сам смогу поймать крокодила.

— Чувак, это я должен поймать крокодила, — стал настаивать он. — В прошлый раз, когда ты пытался это сделать, он съел тебя. Припоминаешь?

Мои пальцы сжались вокруг рукояти меча.

— У меня все было под контролем. Я собирался вызвать кулак...

За то, что случилось дальше, я беру всю ответственность на себя. Я не хотел этого. Честно. Но я разозлился. Как я, наверное, уже упоминал, в заклинаниях я был не ахти. Находясь внутри крокодила, я собирался вызвать Кулак Гора: гигантскую, сияющую голубым светом, руку, которая может смести двери, стены и вообще все, что попадется у нее на пути. Я планировал пробить себе путь из монстра. Грубо, да. Но, эффективно. Я предполагал, что заклинание все еще было в моей голове, готовое к запуску, как заряженное ружье. Встретив лагерного мальчика, я был в ярости, что уж говорить об ошеломлении и смятении, поэтому, вместо английского слово «кулак», которое я хотел сказать, получилось древнеегипетское: «khefa».

Вы даже не представляете себе, к каким неприятностям это может привести.

Как только я произнес заклинание, между нами в воздухе вспыхнул иероглиф — гигантский кулак, размером с посудомоечную машину, который отправил лагерного мальчика в соседний округ. В буквальном смысле, он выбил парня из его обуви. Лагерный мальчик вылетел из реки с громкими булькающим звуком! И последнее, что я видел, были босые ноги, достигшие второй космической скорости, когда он отлетел назад и исчез из виду.

Нет, мне это не понравилось. Ну... может быть чуть-чуть. Но я также чувствовал себя подавленным. Даже если парень был немного резок, это не значило, что можно было отправить его на орбиту кулаком Гора.