Страница 4 из 5
Обитатели планеты вовсе не собирались драться за остатки продуктов и поедать друг друга. Конечно, не обошлось без нового всплеска локальных войн, голодных бунтов и актов каннибализма, но все названные явления носили не массовый, а эпизодический характер. Почти все государства перешли к режиму жёсткой экономии и распределения. Страны всё более сплачивались, налаживали сотрудничество между собой для решения общей задачи. Много сил и средств было отдано на развитие химической промышленности и технологий синтеза, конечным итогом которого стал процесс создания полноценных продуктов питания из ископаемых углеводородов. Голод был в буквальном смысле триумфально побеждён, а я вынужден был записать на свой счёт ещё один проигранный раунд.
В качестве следующего эсхатологического элемента я использовал Мор. Из молекул космической пыли я создал миллиарды смертоносных бактерий и вирусов, и щедро рассеял их в атмосфере планеты.
Почему-то я сразу был настроен на то, что и третья моя попытка не выполнит поставленной цели – и, как выяснилось всего через несколько лет, оказался абсолютно прав. Я отсоединил ментальные оболочки от тел ещё у двух третей существ, переживших первые две волны Божественного Гнева – и только. Ещё с эпохи Войн у разумных осталось много убежищ, способных приютить ставшее теперь малочисленным население, а борьба с болезнями животных во времена Голода оставила им чётко отработанную систему карантинных мероприятий, хорошие средства индивидуальной защиты и высокоразвитую биологию и медицину, которые были способны в кратчайшие сроки разрабатывать вакцины в ответ на появление новых штаммов. Да и смертоносность созданных мною микроорганизмов оказалось сильно преувеличенной: против большинства из них обитатели планеты оперативно синтезировали весьма эффективно действующие лекарства. Да, многие из смертных в результате моих действий расстались со своими аурами, но выжившие не только стали менее восприимчивыми к болезням, но и в целом более крепкими и жизнеспособными. Увеличились как общая продолжительность жизни индивидуумов, так и их репродуктивная способность.
С чувством лёгкой досады я был вынужден признать своё поражение и отказаться от канонического сценария Конца Света. Необходимо было действовать более эффективными, а следовательно более грубыми методами. В качестве последней попытки более или менее изящного выполнения своего задания, я решил испробовать упоминавшийся в некоторых религиозных текстах Всемирный Потоп.
Создав шесть мощных излучателей, фокусирующих энергию местной звезды, я разместил их триадами над каждым из полюсов, и принялся расправлять шапки полярных льдов, вызывая тем самым повышение уровня мирового океана – как я уже сказал ранее, подобный процесс, именуемый Всемирным Потопом, был отражён сразу в нескольких местных Священных Писаниях.
Уровень Мирового Океана стал повышаться. Этот глобальный процесс растянулся на долгие годы; он казался слишком медленным мне, изнывающему от нетерпения и стремления как можно быстрее закончить задание, и был слишком быстрым для обитателей планеты, едва успевающих противостоять Всемирному Потопу.
Разумные отступали от медленно пожираемых морем прибрежных равнин, перенося свои города на подножия гор. Население планеты к этому моменту сократилось до жалких нескольких десятков миллионов особей.
Но те, кто ещё оставался в живых, вовсе не собирались умирать. Они возводили гигантские дамбы, сдерживающие напор прибывающей воды, строили огромные Ковчеги, которым было суждено было со временем стать плавучими мегаполисами, создавали небольшие, полностью самодостаточные поселения на горных пиках, куда вода не сможет добраться даже после того, как будут полностью расплавлены полярные льды, активно разрабатывали проекты подводных городов, и даже планировали переместить часть населения на орбитальные станции. Наука и промышленные технологии продолжали развиваться фантастическими темпами. Не было больше ни споров, ни разногласий – вся планета стала единым государством, с единым управлением и языком.
Хоть я и не ставил перед собой подобных планов, побочным эффектом моих действий стало также то, что разумные обитатели планеты наконец-то пришли к монотеизму. К этому моменту все уцелевшие конфессии почитали божеством меня. Да-да, именно меня! Однако лишь малая их часть призывала своих прихожан принять грядущий Конец Света с надлежащим спокойствием и смирением; жрецы всех остальных культов на службах в храмах возносили мне проклятия и плевали на алтари.
Впрочем, я не буду преувеличивать набожность уничтожаемых мною разумных, над скудными остатками религиозности довлели атеизм и прагматизм. Лишь небольшая часть уцелевшего населения относилась к происходящему как к проявлению Божественной Воли, все остальные восприняли его как действия чуждого, враждебного инопланетного разума, вознамерившегося для каких-то своих непонятных целей уничтожить всех разумных обитателей. Правы были и те, и другие, большая разница состояла лишь в том, что гнев Бога следует принимать как неизбежность, а любому врагу следует дать отпор.
В верхних слоях атмосферы над полярными шапками они возвели подобие энергетических куполов, очень эффективно, почти на треть, отражавших мощность моих излучателей, что, соответственно, продлевало сроки исполнения их задачи. Вскоре вслед за этим два из трёх расположенных над южным полюсом излучателей были атакованы несущими ядерные заряды ракетами – как это ни было для меня странно, уцелевшими после едва не погубившей планету войны. Атака, разумеется, не увенчалась успехом, мне ничего не стоило перехватить контроль над управлением ракетами, увести их с курса и уничтожить, когда они отошли на безопасное расстояние.
Следующая атака, произведённая спустя всего несколько лет, оказалась намного более эффективной – ракеты, несущие заблаговременно нераспознанные мною источники мощного электромагнитного излучения были направлены непосредственно на меня. Удар был страшной силы – я на несколько мучительных лет был оглушён. Полуослепший, дезориентированный, словно ощупью находя дорогу и не понимая, что именно я делаю, я с трудом добрался до пояса астероидов, где жадно начал подзаряжаться припрятанной в накопителях энергией и заделывать дыры в собственной ауре припасёнными остатками энергетических оболочек едва не уничтоживших меня смертных. Радуясь собственной предусмотрительности, заполнял зияющие бреши в моей памяти содержимым инфопакетов. Процесс восстановления был долгим, болезненным и мучительным.
Я знал, что ни с одним из Творцов в процессе эсхатологии не происходило ничего подобного, ещё ни один из Венцов Творения не оказывал такого мощного сопротивления демиургу. Смертные бросили вызов Божеству, объявили ему войну и едва не добились победы. Я уже склонялся тому, чтобы отправить призыв о помощи ко Вселенскому Накопителю, лишь юношеская самоуверенность и гордыня не дали мне этого сделать.
Во мне бушевали непривычные чувства - раздражение, обида, ненависть – чувства, свойственные смертным, а не Творцам. Я уже не думал о выполнении практического задания, единственным моим желанием было отомстить смертным, бросившим мне вызов. Я захватил пригоршню астероидов, выбирая те, что покрупнее, и запустил их в сторону оскорбившей меня планетки. Огромные глыбы, состоящие из камня и льда, сметали с орбиты спутники и орбитальные станции; обрушиваясь в океан, вызывали землетрясения, разрушающие подводные города и сметающие выстроенные дамбы волнами огромных цунами. Последний плотный сгусток аур сорвался с планеты, импульс миллионов погибающих одновременно разумных созданий звучал, как крик гнева и отчаяния.
Задание было выполнено. Я уничтожил не только Венец Творения, но и сделал безжизненной всю планету. Но я не чувствовал радости и удовлетворения, только опустошённость и усталость.
Внезапно я ощутил слабый метальный толчок, словно меня попытался позвать кто-то из моих собратьев. Я ощупал окружающее пространство в поисках источника этого удара, и к моему величайшему удивлению, выяснил, что до меня пытается дотянуть свои щупальца эмбрион проторазума, оставленный мною на орбите четвёртой планеты. Забавно, это как если бы ещё не научившийся ходить младенец попытался стукнуть зажатой в кулачке погремушкой обидевшего его взрослого.