Страница 31 из 32
Проснулся Колвин от резкого тычка в бок. Сержант Даффи молча кивнул на бойницу, и Колвин, потеснив несущего дежурство стрелка, прижался лицом к узкой прорези. Снаружи замелькали беленые домики Чивели и небольшой полустанок, сначала быстро, потом все медленнее. А холмы за станцией с каждой минутой покрывались все большим числом черных точек.
— Буры, чума им в печенку, — сквозь зубы процедил Даффи и неожиданно рявкнул. — Взвод! Готовность!
Бронепоезд остановился. Через несколько минут через борт вагона перебрался лейтенант Фланаган, чуть бледный, но спокойный.
— Приказано возвращаться к Фриру и вести наблюдение за противником, обеспечивая себе пути отступления к ночи, — сообщил он. — Сержант Даффи, проследите, чтобы люди были готовы к отражению атаки.
— Слушаюсь, сэр! — Даффи окинул взглядом своих стрелков, прильнувших к бойницам и заряжающих магазины Ли-Метфорд. Следить было не за чем, люди знали свое дело. Колвин украдкой взглянул на лейтенанта, сжимающего в руке револьвер, и тихо вздохнул.
Паровоз двинулся задним ходом, набирая скорость. Не доезжая до Фрира каких-нибудь двух миль, бронепоезд неожиданно сбавил ход. Лейтенант отстранил одного из стрелков от бойницы и выглянул, направляя полевой бинокль на лежащие впереди холмы.
— Противник в шестистах ярдах, — Фланаган обернулся к сержанту, — приготовиться к бою.
Колвин взобрался на патронный ящик, вглядываясь в линию скалистых холмов. На вершине одного из них одна за другой блеснули яркие желтые вспышки, десяток маленьких и две побольше. Над задней платформой в воздухе поднялся белый клуб дыма, вытянувшийся в конус. Донесся гром бивших с близкого расстояния пушек, в бока вагонов забарабанила шрапнель. Колвин торопливо спрыгнул с ящика, укрываясь за бронированной стенкой, выставил в бойницу ствол винтовки, пытаясь прицелиться в одну из мельтешащих на холме черных фигурок.
Стальные бока вагонов звенели от пуль, а снаряды рвались в опасной близости от паровоза. Машинист прибавил ход, и бронепоезд, обогнув склон холма, помчался под уклон, подгоняемый артиллерийским огнем.
Грохот и скрежет оглушающей болью обрушились на барабанные перепонки. Колвин свалился на бок, чей-то приклад врезался ему в колено, от удара затылком потемнело в глазах. Поезд резко остановился, платформу повело и сорвало с рельсов. Колвин вскочил на ноги, и взгляд его уперся прямо в лоб лейтенанта, стремительно наливающийся синевой выше правой брови.
— Всем оставаться на местах! — приказал Фланаган. — Я проверю, что там случилось.
Солдаты уже поднялись на ноги. Если не считать нескольких ушибов и царапин, никто не пострадал. Колвин подтянулся и выглянул за край перекошенного вагона. Холмы, с которых их обстреливала бурская артиллерия — две полевые пушки и пулемет — остались позади, в тысяче двухстах ярдах от замершего на рельсах бронепоезда. По склону холма бежали черные фигурки, залегали в траве, открывая плотный ружейный огонь. Пули свистели над головами, стальные пластины брони звенели не переставая. Через пару минут бурские пушки сменили позицию, возобновляя обстрел.
Положение было хуже некуда. Вагон с инструментами и рельсами подбросило в воздух и швырнуло на насыпь вверх дном. Следовавшая за ним бронированная платформа, набитая Дурбанской легкой пехотой, опрокинулась на бок, и оглушенные солдаты высыпались из нее, как горох. Вагон, в котором находился взвод Колвина, развернуло налево, но его задняя часть все еще оставалась на рельсах, преграждая путь паровозу.
Еще одно орудие присоединилось с возвышенности на противоположной стороне железнодорожной насыпи. С платформы в хвосте состава ударила пушка. Полевые орудия буров ответили ей шрапнельным огнем, и шестифунтовка, успев сделать всего три выстрела, умолкла, когда один из вражеских снарядов угодил ей прямо в ствол, сбросив с платформы.
Дублинцы высыпали из вагона, ставшего смертельной ловушкой, укрываясь за ближним к паровозу концом платформы. К ним уже мчался лейтенант Фланаган, а рядом с ним тот заносчивый лондонский журналист с маузером в руке. Прямо над их головами с визгом разорвался еще один шрапнельный снаряд, чудом никого не задев. Из паровоза выскочил перепуганный машинист и бросился прятаться под перевернутым вагоном.
Журналист схватил его за руку и тихо заговорил. Колвин в грохоте выстрелов не расслышал слов, но они, явно, возымели действие, поскольку машинист, утерев рукавом рассеченный осколком снаряда лоб, полез обратно в кабину.
— Сержант Даффи! — звонкий мальчишеский голос звучал уверенно, как на плацу. — Соберите людей и отправляйтесь в конец состава к капитану Холдейну. Будем прорываться. Ваша задача — прикрывать паровоз от огня противника. Но прежде мне нужны добровольцы. Мистер Черчилль предлагает расчистить пути. Нужно столкнуть с рельсов перекошенную платформу.
Колвин бросил взгляд на занятую неприятелем линию холмов и с трудом удержался от того, чтобы не присвистнуть. Толкать тяжеленную платформу предстояло под непрерывным огнем, и задача показалась ему не только невыполнимой, но и самоубийственной. Паровоз дернулся назад, освобождая сцепку, и лейтенант Фланаган, не дожидаясь, пока к нему присоединятся добровольцы, шагнул к вагону.
Еще один снаряд разорвался в конце состава, но буры, приметив, что возле паровоза происходит какое-то движение, перенесли туда пулеметный огонь. Мелкие пули свистели над головой лейтенанта, одна из них желтой вспышкой ударила в подножку паровоза. Журналист, потерявший свою панаму, присоединился к лейтенанту, и Колвина словно потащило к платформе. Следом за ним к вагону бросились еще пятеро Дублинцев и несколько дурбанских добровольцев во главе с майором.
Паровоз медленно двинулся вперед, люди навалились на стальной бок вагона, платформа слегка качнулась. Пули звенели о борта платформы, зарывались в землю у ног обливающихся потом от натуги людей. Локомотив методично бил в торец платформы, и Колину казалось, что он пытается сдвинуть с места скалу. Но на шестой раз вагон со скрежетом накренился и упал на насыпь. Пуля ударила в угольную кучу на тендере, осыпав замерших в изнеможении людей мелкой пылью.
Тендер двинулся вперед, но площадка машиниста, выступавшая за него на шесть дюймов, не проходила через угол перевернутого вагона. Паровоз раз за разом отходил на несколько ярдов назад, пытаясь оттолкнуть препятствие, но только сильнее прижимал его к опрокинутой при аварии платформе.
— Что будем делать, мистер? — машинист высунулся из окна, и пуля чиркнула всего в пяти-шести дюймах над его головой. — Может, потянуть вагон назад?
Журналист, взявший дело высвобождения застрявшего паровоза в свои руки, согласно кивнул.
Предложить было проще, чем сделать. Соединительная цепь паровоза не доставала до вагона, и все бросились искать запасную цепь. Нашли ее почти случайно, но после этого дело пошло как по маслу. Локомотив оттащил вагон назад, люди снова навалились, сдвинув его с места лишь на несколько дюймов, но этого хватило, чтобы путь был свободен.
— Капитан Холдейн приказал грузиться в вагоны, сэр, — сержант Даффи, тяжело дыша, взял под козырек, — раненых в первую очередь.
Но выполнить приказ не удалось. Когда локомотив со скрежетом протиснулся мимо поваленной платформы, оказалось, что сцепка разошлась, и задние вагоны замерли на рельсах по другую сторону препятствия мертвой грудой металла. Капитан Холдейн не рискнул подогнать паровоз обратно к вагонам, опасаясь, что на этот раз он намертво застрянет, зацепившись за платформу. Решено было отходить под прикрытием локомотива, погрузив в тендер и в кабину тяжелораненых. Пока шла погрузка, взвод Колвина вернулся к оставшимся на путях вагонам, прикрывать отступление.
Снаряды рвались один за другим, с шипением вонзаясь в мокрую землю. Шрапнель и пулеметные очереди взметали фонтанчики грязи перед самым лицом Колвина, но пока ни один не задел его. Сержанту пуля попала в руку выше локтя, раздробив кость. Неповрежденная кисть раздулась раза в три, и рука повисла плетью.