Страница 11 из 79
В двухэтажном доме, перед которым Стас остановил машину, должно быть до революции обитало семейство какого-нибудь купца. О богатстве купца можно было судить по богато закрученным вензелям вокруг года постройки на лепной панели, венчавшей крышу - 1895.
В теплом подъезде, в отличии от нашего с тетей стандартного советского коридора, одного на всех соседей, обнаружилась всего одна дверь, обитая деревом. На втором этаже. Я удивилась. Они что, одни тут живут? Впрочем, вход на первый этаж я могла и не заметить, если он располагался с другой стороны.
В прихожей на вешалке висело пальто с большим мохнатым воротником. И я не удивилась, признав в нем собственность моего шефа. Все сходилось. Хоть мне и не представили семью Зотовых официально, самые первые смутные подозрения оказались верны. Все трое состояли в тесном кровном родстве.
Стас раздел меня в буквальном смысле по-хозяйски, а затем взял за руку и повёл в зал, где в кресле возле телевизора сидел его отец.
- Папа, у нас в гостях Виктория, - сказал Стас, пропуская меня вперёд.
Профессор повернул голову в нашу сторону, и его правильные, такие же как у Стаса, черты лица исказила кисловатая улыбка. Похоже, мне здесь не очень обрадовались.
- Здравствуйте, Виктория. Будьте как дома. Сейчас поставим чайник и будем пить чай, - произнося эти фразы, профессор старательно излучал деланное равнодушие. Или мне показалось?
Пока хозяин этой не очень гостеприимной квартиры шаркал комнатными туфлями по дороге на кухню, Стас повел меня к себе. Войдя в небольшую комнату с одним окном, я разинула рот от удивления. Все стены были увешены какими-то удивительными рисунками. 'Фракталы', - вспомнила я. Так называли витиеватые завихрения, выполненные с помощью компьютерной графики. Если подольше посмотреть на такой рисунок, то взгляд просто 'провалится внутрь'. Моя экзальтированная личность однажды чуть было не потеряла сознание, если бы я в последний момент не удержала его. Один фрактал висел прямо напротив входа и по размерам превосходил все остальные. И мне хватило лишь взглянуть, чтобы меня потащило вслед за нарисованной графической воронкой вперед.
Стас словно ждал такой реакции, и так как стоял сзади, потянул меня за плечи к себе.
В этот раз ткани между нами оказалось слишком мало. Словно тысячи микроскопических иголочек заскакали по моей спине. Мне нестерпимо захотелось, чтобы он меня обнял. В то же мгновение его руки обвили меня и прижали к себе, и я улетела на какое-то далекое небо без названия и номера. Потому что ни седьмое, ни райское с моим в данный момент и рядом не стояли.
Думаю, если бы Стас не отпустил меня, я бы так и умерла от голода и старости в его объятиях. А может быть от эйфории и счастья.
Мне даже пришлось слегка тряхнуть головой, чтобы выйти из оцепенения. А Стас тихо извинился и ушел к отцу на кухню. А я, чтобы занять время, пока готовится чайная церемония, а сами хозяева вполголоса переговариваются и позвякивают посудой, ходила по комнате от предмета к предмету, детально разглядывая каждый. Оно того стоило.
В комнате Стаса было чисто, и это меня приятно поразило, потому что, покуда не было доказано обратное, получалось, что в квартире обитают три холостяка. И я знала парочку одиноких нерях мужеского полу. В этой комнате пыли на книжных полках было по-минимуму, одежда не валялась где попало, хотя вещей в комнате было множество, и уборка здесь представлялась мне делом довольно хлопотным.
На книжных полках обнаружилось много фантастики, истории, математики и физики. Надо спросить, подумалось мне, чем Стас занимается в свободное от работы время. Судя по возрасту, институт он, также как и я, должен был закончить недавно. Хотя, вот ошиблась же я, когда определяла возраст его брата. Теперь мне казался странным его выбор профессии. Обычно те, кто увлекается наукой, а книги на полках не были простыми учебниками, не работают в салонах красоты. Хотя, с другой стороны, Стас красавчик. И сколько моих бывших сокурсников, не найдя работы по специальности, смирились, и сидят по торговым фирмам, уговаривая клиентов приобрести очередной чудо-супер-пупер-котёл для садовой бани.
Следы подростковых увлечений хозяина комнаты обнаруживались в виде висящих в воздухе парусников. Модели были очень сложными, со множеством миниатюрных деталей, придававших им невероятную реальность. Одновременно, внося во впечатление изрядную долю сюрра, несколько странным казалось наличие большого количества разнообразных по фактуре и размерам крыльев и крылышек. Прилепленные казалось в самых неожиданных местах - на мачтах, корме, у носа и на киле под днищем - крылышки эти не казались излишними. Наоборот, модель приятно было рассматривать именно из-за этих необычных и изящно выполненных деталек. Как парусники крепились к потолку, было совершенно не понятно, леска просто уходила куда-то вверх и терялась у самого потолка. Я решила спросить об этом Стаса, как только он вернётся, если конечно не заставит меня снова забыть обо всем на свете.
- Ты просто не понимаешь, что делаешь, - вдруг раздался громкий голос профессора.
Далее послышался тихий голос Стаса. И слов было не разобрать. Почему-то я подумала, что речь идёт обо мне. Хотя, если поразмыслить... не обязательно обо мне... нет, именно обо мне. Я так чувствовала. Кажется, из-за меня ссорились, и это было неприятно.
Когда меня пригласили к столу, то разногласия похоже как-то уладились, потому что профессор выглядел спокойным и радушным. Задавал незначительные вопросы о моей жизни. Стас тоже казался как всегда спокойным и ужасно обаятельным. Меня по-прежнему периодически уносило в эмоциях от любого его слова или движения. И в этот миг я переставала отвечать на вопросы и вообще как-то реагировать на жизнь. Наблюдая это, профессор всё чаще и многозначительней поглядывал на сына, вздыхал и опускал глаза.