Страница 57 из 247
- Раздевайся немедленно, - сказал он, но голос ему изменил, и Эмер не расслышала.
- Годрик? – она нетерпеливо передёрнула плечами. - Что ещё сделать-то? Я замёрзла сидеть на полу.
- А, сделать… - он судорожно сглотнул, на секунду закрывая глаза, чтобы придти в себя.
Свеча в подсвечнике казалась почему-то расплывчатым желтым пятном, и лицо жены странно смазывалось, теряя четкость очертаний.
- Как велела леди Армель, тебе осталось только выпить бокал воды из таза. В знак покорности мужу, - он поднял бокал и протянул Эмер. – Зачерпни и пей.
Резкость зрения вернулась, и Годрик с удовольствием увидел, как румянец негодования разливается по лицу жены. Он всё-таки победил плотское желание, победил демонов плоти и эту рыжую демоницу.
- Ах, не хочешь? – протянул он. – Тогда придется отложить наш супружеский… э-э… сон. Гаси свечку, я устал, спать хочу.
Она вскочила с места одним гибким слитным движением, которого он даже не успел проследить. Маленький кулак мелькнул перед глазами, а потом резкая боль в переносице разом отшибла все мысли и желания. Годрик повалился на спину, а его юная жена запрыгнула на него верхом и вцепившись в волосы, как базарная торговка, принялась отвешивать ему оплеухи.
- Дикая кошка! – он попытался скинуть её, но не преуспел, потому что она вцепилась, как клещ, прижав ему руки коленями.
Кое-как перевернувшись на живот, чтобы уберечься от сыпавшихся на него ударов, Годрик утер сочащуюся из носа кровь простыней и попытался спастись бегством, но силы его покинули, свет померк, и он рухнул ничком, проваливаясь в сон, как в бездну.
Эмер не сразу сообразила, что муж лежит без движения, а обнаружив, испугалась не на шутку. Зачем-то бросилась к двери, но у самого порога остановилась. Потом отдышалась, потом задвинула засов изнутри. Потом досчитала до десяти и обернулась к кровати.
- Только не убила, только не убила… - залепетала Эмер, молитвенно сложив руки.
Подойдя к телу мужа мелкими шажками, она присела перед кроватью на корточки, заглядывая Годрику в лицо.
- Эй, - позвала она несмело и подёргала мужа за мочку уха. Ухо было тёплое, и это немного успокоило девушку.
Она сунула палец мужу под нос, пытаясь определить – дышит ли, и в это время Годрик всхрапнул и засопел так сладко, словно малыш на матушкиных коленях.
Спит! Эмер вскочила, горя праведным гневом. Спит! Как вам это нравится?! Она схватила кувшин с водой, чтобы плеснуть ему в лицо, но в последний момент передумала.
Зелье. Проклятое зелье Айфы. Не надо было давать ему так много. Эмер ощутила угрызения совести, но тут же попыталась их заглушить. С этим болваном всё не слава яркому пламени! То он оказался сущим слабаком против колдовского зелья, то устроил какое-то глупое испытание. Леди Армель! А она попалась на приманку, как лосось на прикорм! Надо было сообразить, что он выдумал этот дурацкий обычай на ходу, чтобы не исполнять королевского приказа и развестись при первой возможности.
Эмер не сдержалась и пнула Годрика в бедро. Он причмокнул во сне и опять засопел.
- В тебе ума не больше, чем в креветке! – в сердцах сказала она мужу, который не мог ни слышать, ни ответить. – И что прикажешь с тобой делать?
Тут ей вспомнился епископ Ларгель, и она схватилась за руку, будто шпионская метка дала о себе знать. Что ж, если она лишилась первой брачной ночи, то вполне может выполнить приказ лорда Саби. И пусть премерзкий епископ заткнётся.
Но решить выполнить приказ оказалось легче, чем выполнить его. На спине, руках, в подмышках и прочих местах, куда Эмер смогла заглянуть, воспользовавшись безответностью мужа, метки Тисовой Ветви не оказалось. Она попыталась перевернуть его, чтобы обследовать и спереди, а заодно стянуть брэйлы, которые так же могли скрывать отметину мятежников, но Годрик был тяжёлый, как бычья туша, и как Эмер ни старалась, она не смогла перевернуть его.
Намучившись, красная и встрёпанная, девушка уселась на краешек кровати. Годрик развалился из угла в угол, заняв почти всё пространство, и Эмер негде было даже прилечь.
- Ты самый тупоголовый и упрямый мужлан, которого мне только пришлось видеть в жизни, - сказала она в сердцах. – Рогатая звезда, Годрик! Чем я тебя не устраиваю? Все так женятся. Сказали – и женятся. Королева велела, это ты понимаешь своей пустой головой? Только не подумай, что ты мне слишком уж нравишься, - тут она погрешила против истины, но признаться в этом, даже спящему мужу, ей не позволила гордость. – Ты мне вообще не нравишься. В том смысле, что не нравишься по характеру. А внешне ты очень ничего. Я бы даже сказала: справный. Ой, что я говорю! – она удручённо покачала головой, постукав себя указательным пальцем по губам. – Конечно, не справный, а красивый и статный. Только ты слишком спесивый. Ну какая тебе разница, как говорит человек? Вот я, к примеру? Да, я не такая утончённая, как ты, но умею себя вести. Кто же виноват, что ты всё время меня смущаешь? Я волнуюсь и говорю неописуемую ерунду, - она прижала ладони к пылающим щекам и посмотрела на спящего мужа.
Лицо его было перемазано кровью, и Эмер со вздохом намочила платочек и вытерла кровь.
- Разве утончённость – это главное? – снова вопросила она. – Я буду самой верной и многого от тебя не потребую. Мы будем ездить с тобой на охоту, поедем на королевский турнир, я повяжу на твоё копье шарф, чтобы ты отстаивал моё право называться самой красивой женщиной в королевстве… Мы будем хорошо жить, Годрик, если ты перестанешь быть такой занозой в… - она хотела помянуть заднюю мягкую часть человеческого тела, но передумала и сказала: - в пятке. Да, занозой в пятке. Как только ты станешь относиться ко мне добрее, так и я подобрею, можешь не сомневаться. И ещё если… - она замялась, но потом гордо вскинула голову. – Всё это сказки хромой собаки. Никакой ты не мятежник, я в этом уверена. Так что готовься, - она похлопала мужа по плечу. – Жить мы будем долго и счастливо. И никуда ты от меня не денешься.