Страница 30 из 247
Она смерила Острюд взглядом и сказала сквозь зубы:
- Я прощаю тебе первую пощечину, но не вторую. Видят небеса, отделаю тебя так, что братец не узнает и испугается.
- Ещё и тявкает, - сэр Годрик перехватил руку Острюд, которая замахнулась для третьего удара. – Довольно. Твоя обида отмщена, теперь успокойся.
- Ничего подобного, Годрик! – Острюд злобно посмотрела на него. – Она избила меня при придворных девицах, а я могу расквитаться с ней лишь наедине!
- Здесь Бон и Ульфар. И я, если ты обратила внимание. Трёх мужчин в свидетели тебе недостаточно?
Он произнес эти слова спокойно, но было что-то в его голосе, что немедленно охладило воинственный пыл Острюд. Да что Острюд, Эмер сама так и затрепетала, чувствуя его силу. Манерами и речами он напомнил ей лорда Ранулфа. Но то, что в Ранулфе раздражало, здесь было подкреплено уверенностью и физической силой, а посему казалось прекрасным. Мысленно она снова и снова вопрошала небеса, за что ей была ниспослана подобная несправедливость? Понравившийся рыцарь оказался родственником мерзкой Острюд, и отнёсся к ней, словно к врагу.
В глубине души Эмер с отчаянием и безнадёжностью понимала, что никакая ему не пара. Годрик! Благородное имя, означающее «небесный воин». И ему идёт это имя. Бесспорно, идёт.
Одет он с иголочки. Ткань, покрой и вышивка – всё безупречно, богато, но не вычурно, а она – в платье фасона позапрошлого года. У него густые волнистые волосы лежат ровно – волосок к волоску - достигая плеч, как шлем, а она – встрёпанная, и рыжая к тому же. Каждый его жест, каждое слово говорили об образованности и воспитанности, а она от смущенья начала говорить, как простолюдинка. Даже хуже – как девка из Нижнего города!
Но ещё она понимала, что ни в коем случае нельзя показать этому красавчику собственную слабость. Потому что такие, обладая силой, и в других уважают только силу. Это она усвоила ещё в Роренброке, когда наблюдала за сражениями рыцарей.
- Свидетелей более чем достаточно, - сказала она с издевкой, опередив Острюд. – Свидетелей вашей трусости, господин рыцарь!
Годрик немедленно повернулся к ней.
- Моей трусости? – спросил он, высокомерно поднимая брови, а Эмер вдруг подумала, что он младше, чем ей показалось сначала. Гораздо младше. Должно быть, старше её на год или два. А уж спеси-то, спеси! Хватило бы на двадцать таких сопляков.
- Что же это, как не трусость? Трое рыцарей на одну прекрасную даму, - сказала Эмер сладким голоском. – В бою действуете так же? Если противник один – наваливаетесь скопом, а если противников двое - смело бросаетесь в бегство?
- Пошла отсюда, - приказал Годрик сестре, и та не посмела ослушаться.
Семеня по коридору, она оглядывалась на Эмер через каждые два шага, и глядела со злорадством и ненавистью.