Страница 237 из 247
Когда Годрик вернулся, нагруженный чашками и плошками, Эмер встретила его почти враждебно.
- Ты играл со мной, - сказала она. – Даже в минуту опасности, когда я думала, что ты искренен, что нас связывают, поистине, небесные узы… Все было обманом и игрой.
- Прости меня, - сказал Годрик с сожалением, расставляя на столе посуду с ловкостью, достойной расторопной служанки.
- То же самое я слышала раньше. Я прощаю, а ты снова лжешь.
- Не лгу.
- Для меня скрывать правду и лгать – это одно и то же.
Он сел на кровать и притянул Эмер к себе:
- Но и ты скрывала правду, что шпион Саби.
- А вот об этом напоминать низко! – возмутилась она, пытаясь вырваться, но сопротивлялась только для вида.
- Я не упрекаю. Но и ты не упрекай. Я молчал, потому что заговоры и война с мятежниками – это не для женщин.
- Конечно, они – только для мужчин! А женщине полагается сидеть у прялки и притворяться дурой, делая вид, что вокруг ничего не происходит! Кстати, твою жену сегодня как только не оскорбил этот мерзкий епископ, а ты даже не пискнул против! Мог бы и заступиться.
- Ты же не восприняла его слова всерьез? – Годрик придвинул к Эмер чашку с дымящимся рагу.
- Не думай, будто я замолчу, если буду есть!
- Что ты, и не надеюсь на такое счастье, - засмеялся он.
Покончив с едой, они не промедлили заняться и кое-чем не менее приятным, причем Годрик показал своей супруге такое искусство в нежной науке, что подвергся пристрастному допросу: где и при каких обстоятельствах подобные знания были получены, а главное – с кем.
Потом они долго валялись на широкой кровати в доме тайного лорда и строили планы на будущее. Вернее, строил Годрик, а Эмер слушала. В любое другое время Годрика насторожило бы ее молчание, но сейчас он был полон азарта перед предстоящей битвой, предчувствовал победу и был… бессовестно доволен.
- Когда верну титул, мы будем всегда жить в Дареме, - говорил он, перебирая кудри Эмер, пока она лежала головой на его плече. – А в столицу станем приезжать только на турниры или по большим праздникам. И ты родишь мне пятерых сыновей, похожих на тебя - солнечно-рыжих и смелых.
- А если родятся дочери?
Годрик засмеялся с таким чувством превосходства, что Эмер ощутила жгучее желание влепить ему кулаком в переносицу.
- Хорошо, пять сыновей и одна дочка, - сказал он.
- Благодарю, разрешил, - язвительно сказала Эмер.
- Просто тебя и твоей копии достанет, чтобы сойти с ума.
Она поздно поняла, что он дразнит ее, но не смогла обидеться, слишком ей было сейчас хорошо и спокойно. Постепенно разговор сошел на нет, и оба уснули. Эмер спала крепко и без сновидений. Ей показалось, она только смежила глаза, а Годрик уже тормошил, заставляя проснуться. Солнце уже показало сверкающий край над горизонтом, и птицы за окном заливались во всю. Отчаянно зевая, Эмер встала и завернулась в плед, потому что единственное ее платье – то самое, голубого цвета, в котором она предстала на королевском суде, пропало без следа.
Годрик озаботился завтраком и притащил хлеба, масла и меда, и горячего взвара, пахнувшего яблоками и земляникой.
- Чего ради ты меня поднял в такую рань? – ворчала Эмер, приканчивая второй ломоть хлеба, щедро намазанный маслом и политый медом. – Остальные еще спят, как сурки.
- Все уже давно на ногах, - ответил Годрик, наскоро зажевывая горбушку. – Дали тебе выспаться, а то выехали бы раньше.
- Какие заботливые…
Наливая в кружку еще взвара, Эмер недовольно посматривала на мужа. Вот она – помятая после ночи любви, уставшая, с перепутавшимися кудрями, а он свеж и бодр, и одет снова с иголочки – в черный квезот, расшитый серебряной нитью.
Она постаралась растянуть завтрак подольше, но все равно пришел момент, когда в комнату вошли лорд Саби и епископ Ларгель. Они были в таких же квезотах, что и Годрик, и также были полны силы и бодрости, готовясь вершить государственные дела.
- Под видом кого я пойду в замок? – спросила Эмер. – Обрядите меня послушником? Или мальчишкой на разнос? И как мне добиться разговора с королем?
Мужчины таинственно переглянулись, и эти взгляды Эмер вовсе не понравились, а когда лорд Саби шагнул к ней, вытянув руки ладонями вперед, Эмер чуть не выскочила из кресла, в котором уютно устроилась, завернувшись в плед до подбородка.
- Что это вы задумали?!
- Просто закройте глаза и ни о чем не думайте, - посоветовал лорд Саби.
- Для вас это не составит труда, - сказал епископ лживым добрым голосом.
Годрик кашлянул, и епископ насмешки прекратил.
Лорд Саби положил ладони на лицо Эмер, и от его рук заструилось тепло, совсем как когда-то от рук Айфы, когда она убрала синяк под глазом Эмер.
- Извольте посмотреть, - произнес лорд Саби, и Годрик поднес Эмер зеркало, а Эмер послушно открыла глаза.