Страница 51 из 107
- Это было бы обременительно для меня, - поправил ее Эфриэл.
Однажды он велел Бранвен взять зеркало и держать его перед собой.
- Это будет какое-то заклинание, которое сделает меня красивой? – сгорая от любопытства, спросила девушка, разглядывая собственное отражение.
- Хватит с меня заклинаний. И с тебя тоже. Таким, как ты, они все равно без толку, - заявил сид и приказал: - Представь, что твой муж сидит слева, заговаривает с тобой, и ты должна посмотреть таким взглядом, чтобы у него сразу стало тесно в штанах.
- Фу, как грубо! - возмутилась Бранвен.
- Хорошо, - поправился сид, - чтобы у него дрогнуло сердце. Так не грубо?
Бранвен глубоко вздохнула, а потом посмотрела в сторону, как и положено доброй жене – кротко, с покорством, вниманием и нежностью.
- Никуда не годится! Ты таращишь глаза, точно лягушка на болоте. От такого взгляда у него точно в штанах станет тесно, но с другой стороны.
- Как же я должна смотреть, о учитель? – съязвила рассерженная Бранвен.
- Смотри полуприкрыв веки, чуть подрагивая ресницами, пошли взглядом осеннюю волну.
- Осеннюю волну? – Бранвен смотрела в зеркало, отводя его то вправо, то влево. – Ничего не понимаю. Какая волна? И почему – осенняя? Просто Адончия красивее меня и…
- Запомни, - наставительно сказал сид, – с твоей красотой можно у Норсдейла короля отбить, а не то что у какой-то свинарки. Но что толку от красоты, если не умеешь ею пользоваться?
- Я вовсе не красива, - возразила Бранвен. – Вот если бы ты видел мою старшую сестру Айфу…
- Если у тебя есть меч, это еще не значит, что ты – воин. Так и ты. Красота – твой меч, но что толку, если он пылится под кроватью? Научись им пользоваться. Вооружись и победи соперницу. Посылая взгляд мужу, смотри томно и немного холодно, от твоего взгляда у него все внутри должно захолодить и обмереть, именно поэтому древние говорили, что у очаровательной женщины все взгляды – как осенняя волна.
Он взял Бранвен двумя пальцами за подбородок, склонил голову и послал из-под ресниц такой многообещающий взгляд, полный затаенной страсти, но в тоже время небрежный, что девушка задрожала осиновым листиком.
- Попробуй сделать так же, - велел сид.
На этот раз Бранвен понадобилось больше пары вздохов, чтобы собраться с мыслями и силами. Она несколько раз попыталась повторить осенний взгляд, и, наконец, Эфриэл ее похвалил:
- Немного лучше. Не выворачивай шею, как гусыня, коси глазами. Взгляд искоса впивается, как кинжал, брошенный из-за угла. А теперь улыбнись. Представь, что улыбаешься мужу.
Бранвен улыбнулась, как и положено благовоспитанной девице – уголками губ, и сид опять остался недоволен.
- Не улыбка, а гримаса. Можно подумать, ты села на гвоздь и боишься в этом признаться. Улыбнись, чтобы зубы стали видны. У тебя такие красивые зубки, маленькая леди, а ты все время их прячешь. Не смешно ли, владея подобной приманкой прятать ее от рыбы?
Повторив попытку, Бранвен опять не угодила строгому наставнику – на сей раз слишком сильно растянула рот, и сид обозвал ее волчицей.
- Не улыбайся широко, не показывай все зубы сразу. Чуть приподними верхнюю губу, чтобы жемчужинки едва обозначились. Излишняя откровенность отталкивает так же, как чрезмерная скромность. Никогда не давай мужчине вдосталь насладиться твоими улыбками, любовью и преданностью, оставляй хоть немного про запас. На всё скупись. Ведь манит яблоко на вершине дерева, а не падалица.
Бранвен и верила, и не верила. Но своих планов, как вырвать мужа из лап жадной Адончии, у нее не было, поэтому приходилось следовать чужим советам.
А дорога за окном преобразилась. Леса сменились перелесками, перелески – рощами, потом начались широкие равнины, и земля открылась как на ладони до самых небес. Бранвен впервые увидела кипарисы и пришла в восторг. Она пожелала остановить карету и наломала целый веник кипарисовых веток. То же самое происходило, когда появились первые оливковые деревья, а потом – абрикосовые сады. Дорога стала людной, все чаще встречались живописные деревушки, возле которых паслись мулы – маленькие и мохнатые, как собаки. Вдоль обочин сидели торговцы, предлагая фрукты и воду, ароматизированную южными пряностями.
Юная леди позабыла о недавних переживаниях и наслаждалась солнцем, вкусной едой и чудесными видами с пылкой наивностью ребенка. Эфриэлу смотреть на деревушки и абрикосы казалось скучным – он видел их довольно, и они надоели до смерти. Но радость Бранвен оказалась заразительной, и сид постоянно ловил себя на том, что улыбается. Хотя было ему не до улыбок, и не до веселья. Жить рядом с красивой и желанной женщиной и не иметь возможности ее отыметь – то еще испытание. Он стойко держался данного слова – дождаться первой брачной ночи маленькой леди, и убежал себя, что это - жест великодушия, не более того. Пусть маленькая смертная получит своего мужа, а потом он с чистой совестью получит, что ему причитается. Правда, это было похоже на подъедание крошек, упавших со стола, что не могло не злить. Но пусть все будет, как должно.
На много миль потянулись виноградники, и Бранвен перестала закрывать ставни в окнах кареты.
- Ах, такое чувство, словно мы из осени приехали в весну, миновав зиму! – восклицала она. Но вскоре восторги ее поубавились. Солнце припекало, неподвижный воздух обжигал горло, и в платье с длинными рукавами и глухим воротом госпоже герцогине было слишком жарко. Она с завистью смотрела на девиц и женщин, встречавшихся по дороге. Все они были одеты под стать ее служанкам, которых она совсем недавно порицала за излишнюю распущенность в нарядах. Но насколько приятнее было бы примерить широкую кофту из тонкого полотна, поддерживаемую на теле лишь усилием корсажа, и широкую юбку вместо узкого платья, из-за которого коленки склеиваются от пота. Эфриэл ничуть не страдал от жары, и Бранвен оставалось только вздыхать и обмахиваться книгой. У женщин Аллемады были веера – из слоновой кости, деревянные или из тонких золотых пластин. Как жаль, что лорд Освальд не додумался подарить ей на свадьбу веер вместо арфы.