Страница 22 из 107
- Теперь можно поговорить спокойно и не бояться, что нас подслушают, - объявила Делма. Глаза ее так и горели.
Бранвен невольно посмотрела в сторону Эфриэла. Он устраивался на ночлег, ворочаясь, как кабан на лежке, и помахал Бранвен, чтобы не тревожилась:
- Я уже сплю, поэтому глух и слеп. Можете сплетничать хоть до рассвета.
Он и в самом деле смежил веки и затих.
- Ты ведь помнишь сэра Вулфрика? – приставала Делма к Бранвен. – Он сын лорда Солсбери, ты его видела на празднике лета. Он всегда краснолицый и ужасно картавит.
- Кто? Сэр Вулфрик?
- Нет же! Лорд Солсбери! А сэр Вулфрик вовсе не красный и не картавый. Помнишь, он пел перед королевой балладу о печальном рыцаре?
- Ах, да, припоминаю, - пробормотала Бранвен, хотя так и не вспомнила сэра Вулфрика и его картавого отца.
- Так вот, он приезжал к нам с поручением от короля…
- Кто? Лорд Солсбери?
- Сэр Вулфрик, конечно! Бранвен, ты надо мной издеваешься?!
- Прости, я устала и мысли путаются.
- Разве можно сейчас спать? Так вот, сэр Вулфрик приехал, и я – честное слово! – я увидела его первая! Словно кто-то шепнул мне: выгляни в окно… Выглянула – а он там! На красивом вороном коне, с алым плюмажем! Папочка устроил пир в честь приезда, пригласил жонглеров, и даже один канатоходец был…
- А что сэр Вулфрик? – напомнила Уна, которая сгорала от нетерпения, и которую вовсе не интересовали канатоходцы.
- Не перебивай! На пиру мы сидели с ним рядом. Папочка специально постарался и весь вечер шевелил ушами, пытаясь услышать, о чем мы говорили. Мы сидели близко, почти соприкасались плечами, и он попросил, чтобы я наполнила его кубок вином.
- А ты?! – Уна даже запрыгала на перине, прихлопывая в ладоши.
- Разумеется, я выполнила его просьбу, - ответила Делма, важничая. – И постаралась сделать это как можно изящнее. Вот так протянула руку… вот так придержала рукав… вот так налила… И все это время смотрела сэру Вулфрику в глаза и улыбалась. Ах, какие у него глаза! Огромные! И ресницы длинные, как у коровы! Я не пролила ни капли, и он похвалил мое искусство. Принимал кубок и коснулся моей руки, словно бы нечаянно, и сказал…
То, что изрек сэр Вулфрик, она поведала шепотом, и на каждом слове дыхание у нее пресекалось от волнения. Бранвен слушала с улыбкой, Уна умирала от зависти. Потом последовал рассказ о том, как Вулфрика отправляли в мыльню, а потом в опочивальню, и всякий раз он смотрел в сторону Делмы «со значением, и взор его был, как взор рыцарей в старинных песнях – он опалял и пленял». А потом доблестный рыцарь отбыл в столицу, не преминув раскланяться и заверить, что был прекрасно принят и не скучал.
- А он писал тебе после этого? – спросила Уна.
- Нет…
- Значит, ты ему не понравилось, и все это было лишь куртуазностью! – Уна высказала это с таким облегчением, что Бранвен зарылась лицом в подушку, чтобы не рассмеяться.
- Говоришь, как будто знаешь, что говоришь! – обиделась Делма. – Благородные сэры никогда не поставят честь дамы под угрозу посредством любовного письма. Подумай только, что будет, если такое письмо попадет моему отцу?
- А что будет? – воинственно спросила Уна.
- Честь моя будет запятнана!
- Ой, как страшно! Твой папочка всего-то и принудил бы сэра Вулфрика жениться на тебе. И сэр Вулфрик это прекрасно понимает. Если бы он хотел тебя в жены, то нарочно так бы поступил.
- Ты просто завидуешь.
- А вот и нет!
- А вот и да!..
Девушки замолчали и отвернулись друг от друга.
- Успокойтесь, - поспешила Бранвен их примирить. – Я уверена, что сэр Вулфрик очарован тобой, - она погладила Делму по руке, - ведь ты первая красавица в нашем графстве. Но он никогда не скомпрометирует тебя. Потому что поступать так - недостойно рыцаря. И всем известно, что у лорда Морни горячий нрав. А что если он в гневе задумает выдать Делму за какого-нибудь старика? Или отправит в монастырь? Даже подумать страшно!
- И вовсе она не первая красавица! – сказала чуть не плача Уна, глядя на повеселевшую Делму.
- Ну что ты, - мягко пожурила ее Бранвен, - конечно же, первая. А вот таких волос, как у тебя, милая Уна, нет во всей Эстландии. Я сама слышала, как королева говорила об этом моей матушке. И потом матушка два месяца заставляла меня делать притирания из пчелиного меда и ополаскивать волосы пажитником, чтобы косы стали длиннее и гуще, - тут уголки ее губ лукаво задергались, и она закончила с притворным огорчением: - но лекарство не подействовало.
История рассмешила девушек, и они бросились обнимать Бранвен, щебеча и заливаясь смехом. Когда восторги улеглись, подруги переглянулись, и Делма невинно спросила:
- А ты, Бранвен, ничего не хочешь нам рассказать?
- О чем вы, девушки?
- Лорд Освальд такой красавчик, и учтивый, - почти пропела Уна, - наверняка, он сказал тебе немало чудесных слов?
- Вы с ним целовались? – выпалила Делма.
- Ах, что за вопросы! – Бранвен спрятала лицо в ладонях. – Я смущена, не расспрашивайте меня ни о чем.
- Что за ложная скромность! Кроме нас здесь никого нет! Расскажи же, Бранвен, расскажи!
- Да мне и рассказать-то нечего…