Страница 17 из 107
- О, прекрати! Сейчас я сойду с ума! – вскричала Бранвен.
Графиня удивленно воззрилась на дочь.
- Нет, мама, это не тебе! Я… задумалась.
- По-моему, ты и вправду нездорова, - сказала графиня. - Не будем тебя утомлять. Прекращаем примерку, благо, время терпит. Отправляйся к себе и отдохни.
- Я хорошо себя чувствую…
- Иди и отдохни, - повторила леди Дерборгиль ласково, потрепав Бранвен по щеке. – Когда приедет лорд Освальд, ты должна сиять! Я прослежу, чтобы ты сегодня не вставала с постели.
- Не беспокойтесь, матушка, я за этим прослежу лучше вас, - пробормотал Эфриэл, наконец-то выпуская руку девушки.
- Этне, проводи миледи в ее комнату, - велела графиня и поцеловала дочь. – Зайду вечером, проведаю тебя.
В сопровождении служанки, Бранвен покорно поднялась в спальню и долго мыла руки, раз за разом натирая их мыльным корнем и споласкивая ароматической водой. Служанка заплела ей косы, уложила в постель и оставила одну. Только тогда Бранвен дала волю гневу:
- Ты что себе позволяешь?! Как смеешь так обращаться со мной? Я из Роренброков и не потерплю…
- Давай избавимся от меня – и делу конец, - подсказал Эфриэл, располагаясь в кресле.
- Мы уже говорили об этом. Нет.
- Что ж, тогда не надо мешать мне развлекаться.
- Развлекаться?! По-твоему, это называется – развлекаться? Мне до сих пор кажется, что на ладонях грязь. Фу! – она демонстративно вытерла руки об одеяло.
- Не такой брезгливой ты была там, внизу, - поддразнил Эфриэл. – Кстати, если я здесь надолго, то есть две проблемы.
- Только две? – с иронией отозвалась Бранвен.
- Пока – да. Первая. Хоть я и дух в твоем понимании, но, как ты заметила, нуждаюсь в еде. А воровать с ваших столов – это не в моих правилах. Голодно и утомительно. Поэтому придется тебе заказывать трапезу сюда, в спальню. Имей в виду, я не ем все эти ваши дамские стряпушки с кремом. Мясо, хлеб, горячая похлебка и вино – вот что меня устроит.
Бранвен сложила руки на груди, пораженная подобной наглостью.
- Вторая проблема. Когда я в нужнике, мне вовсе не хочется, чтобы кто-то залез туда и сел мне на колени. Поэтому будешь стоять перед дверями и караулить.
- Ты предлагаешь мне стоять возле… - Бранвен не верила ушам. – Пока ты там… Да как ты смеешь!
- Значит, придется пойти на крайние меры. Очень жаль.
- Что ты намерен сделать? – встревожилась Бранвен, глядя, как Эфриэл подходит к ее столу с письменными принадлежностями и выбирает перо.
Сид с преувеличенным старанием заточил перо и достал из ящика пергамент.
- Что я сделаю? – он уселся за стол и разгладил пергамент ладонью. – Я напишу письмо твоему жениху, что ты так скучала в его отсутствие, что вызвала духа для удовлетворения плотских желаний. Думаю, чтение его позабавит.
- С ума сошел! – Бранвен подскочила и выхватила у Эфриэла перо. – Конечно же, ты не сделаешь ничего подобного!
- Кто же мне запретит? – спросил сид с опасным спокойствием.
- Я не позволю!
- Значит, можно рассчитывать на мясо за обедом и спокойствие во время нужды.
- Ты наглый, мерзкий…
- Ты же не хочешь, чтобы я написал письмо любезному лорду Освальду? – небрежно спросил Эфриэл.
- Не хочу, - вынуждена была признать Бранвен. – Но и караулить тебя не стану!
- Значит, я пишу письмо.
- Нет!..
После яростных споров было решено привязывать на ручку снаружи ленточку, о чем были оповещены все обитатели замка. Ленточка означала, что домик уединения (именно так деликатно в Роренброке называли отхожее место) занят леди Бранвен, и беспокоить ее никто не осмеливался.
Что же касается обильных завтраков, обедов и ужинов в спальне, Бранвен объяснила это страшным волнением перед свадьбой. Дескать, она так переживает, что постоянно голодна. Эту ложь она выдала, не моргнув глазом, но вечером долго каялась перед алтарем в фамильной церкви и сделала сто поклонов, чем вызвала приступ безудержного веселья у сида. Вот его-то никакие правила приличия не волновали. В ответ на просьбу Бранвен носить хотя бы набедренную повязку, хотя бы в спальне, когда они остаются наедине, он ответил грубостью и разразился потоком таких ругательств, что бедная девушка не помышляла и заикнуться об этом.
Такая уступчивость сподвигла сида и на другой шантаж – он попытался принудить Бранвен отправить его домой под угрозой письма лорду Освальду, но не преуспел. Бранвен побледнела, задрожала, но осталась тверда – она хранит верность жениху, а если ей придется быть опозоренной, то предпочтет окончить дни в монастыре, не нарушив девства.
Сид обозвал ее полоумной монашкой, но о письме жениху больше не заговаривал.
Новым испытанием стало принятие ванны перед сном.
Бранвен привыкла принимать ванну три раза в неделю, а перед церковной службой, накануне вечером, топили мыльню. С появлением нового жильца в спальне, все усложнилось. От мыльни придется отказаться, это Бранвен поняла сразу, и страшно нервничала, ожидая вечернего омовения.
После ужина закрыли ставни, принесли деревянную ванну и наполнили ее горячей водой, добавив несколько капель ароматической эссенции. Зеркало запотело, запахло весенними цветами. Это был любимый запах Бранвен – так пахли синие цветы, растущие на склонах. Весной их сушили впрок, а потом добавляли в ароматические мешочки, в нюхательную соль или изготовляли настойку.