Страница 7 из 8
— Я видела ваше лицо, на одной из старых фресок.
— Семьи ревностны к своему наследию, так было всегда. В каждом клане есть свои... байки, — он посмаковал последнее слово, искривил тонкие губы в подобии улыбки, — которыми они не делятся с другими. Одним известно больше, другим меньше. Видимо, Рималли сохранили что-то обо мне. Было ли что-то еще кроме фрески, принцесса?
— Книги, переписанные много раз. В них упоминается о первом из наших предков... Так это правда!?
— Правда давно растворилась в веках, а ее место заняла ложь. Не верь тому, что написано в ваших книгах.
— Тогда чему верить? — вмешалась Мари. — Мы не знаем кто ты, чего хочешь и для чего вызволил нас из плена? Чтобы запереть вновь, в этих стенах? Я оказала тебе услугу, так окажи ответную. Скажите правду. Обо всем!
— Я отвечу на твои вопросы Марилли. Я рассчитываю заручиться вашим доверием. Но прежде спрошу, готова ли ты к тому, что услышишь? Вы все?
Она уверенно кивнула: ей надоели бесконечные игры и обман, вызывающие раздражение и злость. Каждый пытался использовать ее силу. Катерина сложила руки на груди.
Алекс, выпрямившись в кресле, сонно потер глаза.
Демиург прошел к окну, за которым царствовала ночь. Он долго молчал, а когда заговорил, голос его звучал отстраненно:
— Истинные. Мы были последними из своего народа ступившими в этот мир чрез границу Перехода. Мы искали новый дом, так как наш был разрушен. Опустошенные, обессиленные, раненые. Нас выбросило в неприветливый, дикий мир, но полный энергии и силы. Прекрасное место для начала новой жизни. Время тут текло иначе, преломлялось, а вкупе с нашими возможностями — дарило вечность. Мы разбрелись по разным уголкам земли, нас принимали за богов. Мы щедро делились знаниями и умениями с людьми. Отстраивали города и империи. Каждый из нас проникся этим миром и стал по праву считать его своим. А кто-то и впрямь ощутил себя всемогущим божеством. Старые ошибки ничему не научили или же все просто успели позабыть о прошлом. И земля содрогнулась. Материки, уходящие под толщу океана, всемирные потопы, мор и Тьма знает что еще. Сила Истинных не знала преград. Но те из нас, кто воевал за свободу, сумели подавить противника. Было принято решение сделать все, чтобы не повторить печальную историю Керидверна — нашего истинного дома. Кто-то полностью отказался от сил и стал человеком.
Демиург выразительно посмотрел на Катерину и продолжил свой рассказ:
— Кто-то лишь наполовину. Но Истинная сила все равно оказалась утрачена, как бессмертие и могущество. Так появились стражи. Ослабевшие маги выбрали себе защитников среди людей — сильных выносливых воинов, и обратили их в ликанов. Я был и остался единственным, кто сохранил Истинную силу и знание моего народа. Меня выбрали Хранителем. Они добровольно отдали мне свои силы, отказались от всего во благо будущего этого мира. Жажда власти и бесконечные войны не привели бы ни к чему хорошему. Это понимали все, а те, кто не желали расставаться с магией или хотя бы ее частью, расставались с жизнью.
— А что же Кхалесса? — Алекс воспользовался паузой в рассказе Демиурга. — Как ей удалось сохранить силу и жизнь?
— Не забегай вперед, Александр. Я еще не закончил, — его лицо оставалось бесстрастным, но в голосе звучала сталь. — Кхалесса не была среди нас. До ее рождения должно было минуть еще несколько тысячелетий. Я остался в тени, поколения заклинателей сменяли друг друга. Я слишком увлекся своим одиночеством, мимо меня проходили целые эпохи, и пропустил, когда заклинатели ступили на путь своих предков. Одно слово — кровь. Пусть они и не обладали истинным могуществом праотцов, но в их жилах текла та же кровь. Склонные к разрушениям и обладающие неуемной гордыней, но уже не такие сильные. Наверное, поэтому я дал слабину, зная, что если они и навредят, то только себе. Но кое-кто переступил черту и занялся тем, о чем невозможно было помыслить. Экспериментами.
Марилли вздрогнула, а Демиург переключил внимание на нее.
— Я и сам до конца не знаю, как такое возможно. Шутка Судьбы? Обратная сторона магии? Непредвиденные последствия? Потомки тех, кто без остатка отдали свои силы и тех, кто сохранили крупицы дара, не могли иметь детей. Между ними выросла стена, расколовшая мир надвое.
Мари не заметила, как атаме Мадлен появился у него в руке. Он провел длинными пальцами по рукоятке и острому лезвию, и в следующий миг порезал ладонь. Ярко-алые капли безнадежно испортили обивку дорогого белоснежного дивана. Только Древнего это не волновало.
— Но как оказалось, кровь сильнейших способна возродить Истинную мощь. Рималли всегда стояли во главе семей, а могущество в их жилах оказалось ключом к возрождению утраченной истины. Закариам понял это одним из первых: он был силен и далеко не глуп. Когда до меня дошли слухи о его деянии, о ребенке которого ему родила смертная, я был в гневе, но убить новорожденную не смог. Девочка была подобной мне, первой за долгие тысячелетия. Я забрал ее и вырастил как свою дочь. Но даже будучи бессмертным и всемогущим, стать хорошим отцом у меня не вышло. Слишком поздно я заметил, что из милого ребенка она превращается в монстра. Чудовище, алчущее крови и власти, охочее до разрушительной силы, что когда-то погубила мой дом. Я даровал ей знания, и она обратила их против меня. Заклинатели пали со своих божественных пьедесталов и сошлись в смертельной схватке друг с другом, желая бросить все к ногам новой королевы. Кхалесса манипулировала ими в надежде заполучить то, что Истинные оберегали как зеницу ока.
— И что же это? — Кэт сидела на полу, подтянув колени к груди. Ее вопрос нарушил затянувшуюся паузу в откровении светловолосого мага.
Демиург тряхнул головой, обвел троицу взглядом и, поднявшись, протянул Марилли атаме.
— Уже поздно, продолжим завтра.
Пока Мари пыталась осмыслить услышанное, в комнату вошла женщина. Она не сразу узнала ее. Обесцвеченные волосы собраны в тугой пучок на макушке. Некогда округлое лицо заострилось, отчего широко распахнутые глаза казались намного больше. Серые и холодные, как у куклы. Пристрастию к розовому цвету эта леди не изменяла: пиджак, юбка ниже колена, рубашка светлее на несколько тонов — приторно-розовая, как сладкая вата. На тонкой шее болталась нитка жемчуга.
— Что она здесь делает?! — Мари соскочила с дивана, клинок обжег руку, и она неосознанно выставила его вперед. — Эта ненормальная пыталась меня убить и чуть не убила Гаррета!
— Теперь она на нашей стороне, — Демиург остался невозмутим.
— Это так, — не без опаски, но Эрнесса подошла ближе. — В прошлом у нас были разногласия, но ты должна понимать, почему я так поступила. На все были свои причины.
— Леди Ланье одна из первых откликнулась на мой зов и поклялась в верности. Благодаря ей у вас есть крыша над головой, а ее магия скрывает нас от врагов. Сам я еще слишком слаб, чтобы использовать силу, пока никто не должен знать о моем возвращении.
Эрнесса поклонилась.
— Как раз об этом я и пришла доложить. Защита усилена, как вы и приказали. Попасть на территорию можно будет только через мой труп, — она подавила смешок. — С вашего позволения, я отправлюсь обратно в Москву. Не хотелось бы, чтобы кто-то хватился меня раньше времени и в чем-то заподозрил.
Хранитель пренебрежительно махнул рукой, даже не удостоив распинающуюся заклинательницу взглядом.
Мари была готова растерзать белобрысую ведьму на тысячи маленьких кусочков. В голове до сих пор звенел ее припадочный смех, а память будто в насмешку вернула ее в тот вечер: Гаррет истекающий кровью, страх за его жизнь. В груди предательски защемило.
— Черта с два я стану ей доверять! — прорычала Мари.
— Я не прошу тебя доверять ей, я прошу доверять мне. — Демиург подошел слишком близко и навис над ней, заставляя чувствовать себя неуютно. — Ты нужна мне Марилли! Нужна, чтобы справиться с Кхалессой и Фенриром. Наша последняя схватка обернулась для меня заточением на тысячи лет. Но ты и я! Вместе, мы сможем им противостоять. А после я уйду туда, откуда когда-то пришел, и вы все сможете жить как раньше.