Даргер и Довесок (ЛП)

— Вы никого не убили. Разве что тех бедняг, что пали от вашей руки на поле боя.

Царевич только слабо отмахнулся.

— Они знали, на что шли. Как и я. Выигрывает сильнейший, вот и все. Что касается вины, мои учи­теля этики говорили, что морально нет разницы между намерением и деянием.

— Разница есть, да еще какая. Взять меня — с самого детства я намеревался разбогатеть, но пока ничего не вышло. Если бы все было так просто, как вы говорите, каждый простолюдин метил бы в ца­ри и все мы умерли бы от голода в ожидании, что нас накормит кто-то другой.

— Я... по-моему, я не понимаю вашей логики.

— Пойдемте со мной. — Даргер вздернул царе­вича на ноги и привычно поискал взглядом Умело­го Слугу. Опомнившись, сам порылся в аптечке и вытащил полупустую фиолетовую бутылочку с ка­кой-то густой жидкостью. — Вас ждет путешествие в уборную.

Отхожее место нашлось неподалеку. Оставшись снаружи, Даргер сунул царевичу бутылочку.

— Глотните хорошенько. Это антиинтоксикант. Боюсь, последствия вас не порадуют. Из вас поль­ется с обоих концов. Но я не могу с вами разгова­ривать, пока вы в таком ужасном состоянии.

Минут десять из уборной доносились очень впе­чатляющие звуки. Затем дверь открылась, и на по­роге показался царевич Блистательный Первенец — бледный, но трезвый.

Даргер похлопал его по плечу.

— Ну как, прояснилось в голове? Вот и хорошо. Пойдемте ко мне в палатку, поговорим.

Беседа протекала за бокалами персикового нек­тара. Царевич выдал очередную нелепую речь о своей вине. Выслушав его, Даргер заметил:

— Император — обычный человек. Его жизнь стоит не больше вашей или моей.

— Он оказался девчонкой.

— Тогда уж женщиной. Но не в этом суть. Не забывайте, жизнь Тайного Императора укоротилась на один-единственный день. Зато мы живы. Это само по себе чистая выгода. Но еще жив каждый солдат под вашим командованием, и Бессмертные, включая дивизии Союза Желтого Моря, и мужчи­ны, женщины и дети Севера. Все они могли погиб­нуть в огне безумицы. В том числе и ваша любимая женщина. Женщина, которая тоже вас любит, хотя, надо заметить, после сегодняшнего дня это и вовсе необъяснимо.

Царевич Блистательный Первенец спрятал лицо в ладонях.

— Если бы только она была здесь.

— Ни одна женщина не захочет нянчиться с мужчиной в самый мрачный момент его жизни, — солгал Даргер. Но тут же разбавил обман прав­дой: — Ей нужен мужчина, на которого можно равняться, мужчина, который всегда подскажет, как ей себя вести.

— То же самое твердили учителя при дворе от­ца, — согласился царевич Блистательный Перве­нец. — Однако, когда я и Белая Буря были особен­но близки, мне казалось, что ничего подобного ей не нужно.

— В этом вы должны разобраться с ней сами. Расправьте плечи, друг мой. Глубоко вдохните. А те­перь идите к ней. Сделайте лицо посмелее. И ни слова о деяниях прошлой ночи. Скажите только, что обезумели от страха ее потерять. Все понятно? Хорошо. Ступайте.

Царевич Блистательный Первенец поспешил прочь с таким видом, будто собирался разрыдаться, как только снова увидит Белую Бурю. Даргер ре­шил, что для них обоих это, наверное, самое лучшее, что может случиться.

Плюхнувшись в походное кресло, он покопался в аптечке в поисках карманной фляжки, но так ее и не нашел. Вдруг до его слуха донесся шорох, и в палатку заползла Маленькая Паучиха.

— Царевич Блистательный Первенец уничто­жил все запасы вашей выпивки, — наябедничала она.

— А ты, проказница, что здесь делаешь? — спросил Даргер, скорее удивившись, чем оскорбив­шись.

— Я шпионила за царевичем. Тренировалась. Зачем вы наговорили ему всю эту чепуху про то, чего хотят женщины?

— Таков мой подход: если нет причин поступать иначе, я всегда говорю простофиле то, что он хочет услышать. Я заверил царевича в том, что мир соот­ветствует его ожиданиям, и это придало ему сме­лости отправиться на поиски Белой Бури. Может, теперь, когда их защитные барьеры опущены, они придут к взаимопониманию.

— А если у них ничего не выйдет?

— Я успешно выпроводил его из палатки. Так что все равно веду в счете. 

На совете Трех Главнокомандующих, как позже прозвали это событие историки, новый Тайный Император первым делом выслушал план Хитрой Лисы по нападению на Север, заранее удостоверив­шись, что стенографисты записывают каждое ее слово.

— Машин главжива Белой Бури как раз хватит, чтобы пробить брешь в городских стенах, — рас­сказывала главком. — Если разумно выбрать место удара... — она коснулась модели города в точке, ко­торая, по докладам шпионов, была плохо защище­на, хоть к ней и примыкал главный проспект, ве­дущий в самый центр, — ...наши солдаты окажутся внутри до того, как Север сориентируется и отве­тит. Я оцениваю потери в пару сотен человек, в основном от лобовой отвлекающей атаки на воро­та Вечной Стабильности. Вполне приемлемо. У солдат, проникнувших в город, три цели: удер­живать часть стены в месте прорыва, чтобы могли подтянуться остальные войска, завладеть арсена­лом и направить поджигателей в самые бедные и людные кварталы. Так мы не просто посеем неразбериху, но...

Речь ее длилась долго. Потом Тайный Импера­тор разрешил задавать вопросы. Вопросов было немного, стенографисты записывали их вместе с обоснованными ответами Хитрой Лисы.

— Есть ли у вас запасной план, если не получит­ся пробить брешь в стене? — спросил главком Сме­ющийся Ворон.

— Как обстоит дело с лечебными пунктами для раненых? — осведомилась главком Заботливое Об­лако.

— Разумеется, Песья Свора будет охранять пе­редвижной мост, — брякнул Довесок.

На последнюю фразу Хитрая Лиса ответила ко­ротким «нет». Насчет лечебных пунктов пояснила, что в течение дня вполне можно обойтись полевы­ми госпиталями, а позже в их распоряжении ока­жутся все больницы Севера. А вот в ответ на пер­вый вопрос она описала шесть запасных планов, разнящихся в зависимости от того, где может под­вести основной, и пояснила, как учитываются до­полнительные обстоятельства в каждом из них, если вдруг что-то пойдет не так. Презентация получилась великолепной, и к ее концу все советники в зале, кроме Даргера (но он одобрительно покивал), не сговариваясь разразились аплодисментами.

Поддельный император перешел ко второй ча­сти совещания, которая состояла в том, чтобы ото­слать Хитрую Лису и Мощного Локомотива на юг.

— Отлично! Безупречно! Лучше и быть не мо­жет! — воскликнул он. — Вы с генералом Мощным Локомотивом достойны высшей похвалы. Утром можете принять командование над своими самыми доверенными офицерами, сотней моих лучших сол­дат и необходимым количеством лодок. Вам надле­жит вернуться в Три Ущелья и заняться оставши­мися там войсками.

Из всех уголков зала поползли изумленные ше­потки.

— Ваше величество? — поразилась Хитрая Лиса.

— Здесь ваша работа окончена. Но южные го­сударства Китая не покорены. Жалость наполняет мое сердце, и я желаю как можно скорее сделать их частью возрожденной империи.

— Я... я благодарю ваше величество за объясне­ние, но должна возразить.

— Великий монарх! — вскочил с места Мощный Локомотив. — Соблаговолите выслушать!

Когда Тайный Император вскинул руку, при­звав всех к молчанию, Даргер выступил из теней, в которых таился, и легонько дотронулся ладонью до его кресла.

— Это еще не все, — сказал мнимый импера­тор. — В знак признания ваших выдающихся спо­собностей я жалую вам самое ценное из того, чем может одарить император, — титул Гениального Стратега. Носите его с честью, пока будете завое­вывать для меня южные земли.

На лице Хитрой Лисы отразилось не меньшее изумление, чем то, что охватило Даргера.

— Но тогда меня станут путать с... — начала она. Затем понимающе улыбнулась. — Ясно. Ясно. Хорошо, я принимаю новый титул и буду исполь­зовать его для устрашения всех непокоренных зе­мель Великого Китая, дабы они склонились перед вашим праведным и милосердным правлением.

Генерал Мощный Локомотив попытался загово­рить, но главком Хитрая Лиса его стукнула, и он не издал ни звука.