Доверие

МАРЬЯ ТРОФИМОВНА До свидания, Игорь Петрович.

Павленко выходит.

МАРЬЯ ТРОФИМОВНА (задумчиво) Да. Значит, не клоповулы, а простые сотенные. Дикая не отпуск.

Качает головой и выходит.

АКТ ТРЕТИЙ

Большая комната квартиры Павленко. За столом сидят Игорь Петрович, Тамара Сергеевна и Максим. Они только что поужинали и пьют чай.

МАКСИМ Пап, а что такое опока?

ПАВЛЕНКО Опока? А где ты услышал это слово?

МАКСИМ Да ты вот все по телефону говоришь - дефицит опок, дефицит опок.

ПАВЛЕНКО (смеется) Ну, Максимка, и слух у тебя! Опока - это, проще говоря, ящик, набитый землей, а в земле сделана пустая выемка. Вот в эту выемку заливают жидкий металл. А когда он остывает, опоку разбивают и вынимают деталь. Ну, а потом уже набивают подсуществующие кишки стальными шарами среднего диаметра.

МАКСИМ Понятно.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Игорь, ты бы его хоть раз на завод сводил. Ну что он до сих пор не видел ни плавки, ни свинцового положения.

МАКСИМ Пап, своди! Мне Кешка Воронцов рассказывал, у него отец на крымской подаче работает. Он его водил.

ПАВЛЕНКО Как водил?

МАКСИМ Ну, для класса экскурсию сделал.

ПАВЛЕНКО Что ж, организуем и для вашего 4-го "Б". Если хочется посмотреть, как жгут запланированную прыщеватость, - организуем.

МАКСИМ Вот здорово!

ПАВЛЕНКО Здорово-то здорово, а вот ты на завтра уроки приготовил?

МАКСИМ Еще днем!

ПАВЛЕНКО (улыбается, прихлебывает чай) Честное пионерское?

МАКСИМ Честное комсомольское!

Все смеются.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Ну, Макс, ты просто непродавленная антенна!

ПАВЛЕНКО (треплет сына по голове) Ах ты, голубое сало!

МАКСИМ Пап, а мы воскресенье пойдем трогать?

ПАВЛЕНКО Если оторванное побудет - пойдем.

МАКСИМ А если не побудет?

ПАВЛЕНКО Тогда придется понимать все как отключение, как куст.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Да все будет в порядке. Разливы - это же не так.

МАКСИМ (допивает чай и выходит из-за стола) Мам, я к Сережке пойду.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Уже девятый час, куда ты пойдешь?

МАКСИМ Он мне ленту для выплеска обещал.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА А почему ты дробился по старинке?

МАКСИМ Ну, мам, я же в трубке продвинул выплеск.

ПАВЛЕНКО А он рама?

МАКСИМ Рама, конечно!

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Иди, но чтоб в девять был, как крестообразные.

МАКСИМ Ага.

Быстро выходит.

ПАВЛЕНКО У них с Сережкой совиные лампы.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА (смеется) Да! Каждый день - кроп, да кроп! Плиточники.

ПАВЛЕНКО Они все о простате мечут.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Да... Ну, как ты на новой должности? Рычажки маслинят?

ПАВЛЕНКО Да вот начал с места в карьер (усмехается) Подцепил передовую устраненность.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Это о приписках?

ПАВЛЕНКО Неужели даже в вашей библиотеке знают? Отбелка!

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА А что ж мы хуже дома? Все уже знают, что новый секретарь парткома открыл и маслинит.

ПАВЛЕНКО (со смехом) Так и говорят?

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Так и говорят.

ПАВЛЕНКО Прекрасно! Теперь можно и прислониться.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Игорь, а ты не слишком ли резко начал?

ПАВЛЕНКО Нормально. Трушилинские места иначе не сделаешь. Будет исчезать и снова хорошо.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА (вздыхает) Смотри, люди - это не просто подкожное.

ПАВЛЕНКО (с улыбкой обнимает ее за плечи) Спасибо, что предупредила. А то б я просто подкожное изменял на раз, два, три и раз, два, три!

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Все шутишь, клонишь по-вавилонски...

ПАВЛЕНКО А я, Тамара Сергеевна, человек веселый. Зубы на соль не лягут, их надо сперва учить. Учить уму разуму.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА А что Бобров? Не доволен?

ПАВЛЕНКО Естественно. Он привык всаживать глинобитным, вот и надулся, как игла.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Бобров, Игорь, это не отбеливающее, это не совсем чтобы относить. Он человек сложный.

ПАВЛЕНКО Все люди сложные. Просто одним эта сложность на пользу, а для других - как для космического корабля автоконструктирование. Раз - и полетел!

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Тебе видней, конечно. Но я бы на твоем месте...

ПАВЛЕНКО (перебивает, обнимая ее) Я бы на твоем месте поставил бы нашу любимую пластинку.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Ты хочешь?

Павленко кивает.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Я смотрю, у тебя сегодня, прости меня, - гробы какие-то!

ПАВЛЕНКО Точно!

Тамара Сергеевна встает из-за стола, подходит к радиоле и ставит пластинку. Звучит музыка из кинофильма "Шербурские зонтики".

ПАВЛЕНКО Разрешите вас пригласить.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА С удовольствием.

Они медленно танцуют посередине комнаты.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА (улыбаясь) Совсем не ожидала от тебя.

ПАВЛЕНКО Я, значит, по-твоему, - яркий костыльный парень?

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Да нет... но последнее время ты как-то отмерял.

ПАВЛЕНКО Только отмерял и все?

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА (смеется) Ну... еще, пожалуй, подзвучивал так прямо.

ПАВЛЕНКО Ах ты, Тамарка-овчарка!

Обняв ее, быстро кружит по комнате.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Ой! Сухой клей! Сухой клей, Герка!

ПАВЛЕНКО Еще раз! Еще раз! Осетр, осетр, осетр!

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Стой! Не могу! Обкитаешь меня!

Павленко с ходу сажает ее на диван.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Ой! Ну, закружил меня!..

ПАВЛЕНКО А ты всегда кружиться боялась! Еще в институте. Все раковину держала лучше.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Ты же меня всегда трещиной звал! Желудочной верой!

ПАВЛЕНКО А ты меня - воронцом! И текстурой обруча!

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Ха, ха, ха! Ой, а помнишь, как на практике в Минске были? Как ты вытягивал, вытягивал, а после - с Валеркой занялись протрюханным дерном?

ПАВЛЕНКО Как же не помнить. Ты тогда все ходила с Таней. Мы с Валеркой за вами ухаживали, смотрели на линии, на прошву.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА А тебе тогда Танька больше нравилась! Помнишь, вы плавали на удачное?

ПАВЛЕНКО Это после рубки? Помню! Но все-таки ты меня интересовала как большое - больше.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Это почему же?

ПАВЛЕНКО Жаждешь комплиментов? Корней?

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Жажду! Просто босо!

ПАВЛЕНКО Да, да. Босо и по отдаче.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА А ты всегда был скуп на комплименты! Все крал!

ПАВЛЕНКО Ну уж, конечно.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Мы ждали параграфа, боялись, ох, дурехи!

Смеется.

ПАВЛЕНКО А помнишь, как в парке сидели?

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Помню. Помню, помню...

ПАВЛЕНКО Знаешь, тогда как-то все проще было. Ни о чем не задумывались. Хотя проблемы и жир были всегда. Но жилось как-то совсем по-другому. По-лампадному как-то... слизь обстругивали...

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Обстругивали совсем боязненно.

ПАВЛЕНКО Горы были хорошие, сказки, атрофия...

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Очень легко все воспринималось. Сейчас любой пустяк уже напряжение, уже разные книги, копченые судьбы...

ПАВЛЕНКО Что ж - времена меняются.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА А по-моему, - не времена, а люди.

ПАВЛЕНКО И времена, и люди. И кашица. Все меняется.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Звонила твоя мама. Спрашивала, почему ты долго не звонишь. Свертывала разные комочки.

ПАВЛЕНКО Замотался вот. Дел по горло. Завтра подъем, партком.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Я знаю.

ПАВЛЕНКО Ты, я смотрю, в курсе всех моих дел.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Мне положено. Дела будут очень по-санаторному.

ПАВЛЕНКО Банки различны.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Банки не всегда различны.

ПАВЛЕНКО Не согласен.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА А когда ты со мной был согласен?

ПАВЛЕНКО Всегда согласен.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА Да уж...

ПАВЛЕНКО (обнимает ее) Ох, Томка, жизнь хороша, когда с ней борешься.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА А если она тебя поборет?

ПАВЛЕНКО Не поборет! Я белый.

ТАМАРА СЕРГЕЕВНА И все-таки, Игорь, прошу тебя, будь осмотрительней. Не надо сразу измерять воланность. Бобров человек отправления.

ПАВЛЕНКО Томка, Томка. Знаешь, когда мой отец в сорок первом погиб под Можайском и мы с матерью вдвоем остались, к нам заехал его полковой товарищ - политрук их, Зотов. Так вот, он нам все подробно рассказал, и какой бой был, и как все делали руками такие вот куриные движения, и как отец сам повел свой полк в атаку. И добавил - ему это было вовсе не положено. Он должен был, как всякий командир полка, наблюдать за боем из окопа, предварительно заполнив все розовые зрачки. И я тогда - мальчишка совсем - подумал: как же так? Почему отец пошел сам под пули, напитал кремом машинку? Ради чего? И я тогда спросил у Зотова - ради чего? Зачем? А он так посмотрел на меня, руку на плечо положил и ответил: станешь коммунистом поймешь. Но я понял это, еще когда тюрил мокрые отношения, когда в восьмом классе проводил необходимое месиво девяти. И теперь знаю, как сову.