Страница 22 из 30
– Да, хорошо свое дело знает. Чтец здесь, и он тебя помнит. И у него есть кое-что для тебя. Я с ним поговорила о вашей проблеме, и он сказал, что интересовался твоим вопросом и кое-что узнал.
– Мне некогда долго разговаривать, караван не будет ждать. Не уйду с торговцами, Финн лично меня повесит, и хорошо, если за шею, ну а Смит перед этим намылит веревку.
– Смит не такой, он спокойный. Да и Финна нервным не назовешь.
– Ты их плохо знаешь. Что бы они ни говорили, но оба очень любят этот город, а вот когда в нем что-то взрывается, не любят до зубовного скрежета.
– Тебе не придется ждать Чтеца, он уже здесь. У нас при больнице есть что-то вроде гостиницы для знахарей. Так принято.
– Если он не спит, я готов. Только недолго, нам и правда надо уходить. Уж прости меня еще раз, но сама понимаешь, иначе никак.
Грета, внешне такая же приветливая, как всегда, на глазах становилась чужой, голос ее был теплым, а вот в словах все меньше и меньше жизни.
– Карат, не оправдывайся, я и так знала, что такие, как ты, навсегда здесь не остаются. Не подходит вам это место, оно недостаточно дикое. Но, конечно, жаль, ты редкий человек, немногие относятся к знахарям, как к обычным людям.
– Это благодаря Диане, за нимфой присматривая, в сторону знахарей коситься не станешь. Ну и тебе грех пенять, что дар неудобный.
– Почему?
– С твоей красотой и не такой простят.
– Если сможешь, возвращайся, тебя всегда здесь будут ждать, – улыбнулась Грета. – И тебе лучше подняться со мной, в гостинице обстановка для разговоров получше.
Чтец встретил Карата тепло. Улыбнулся до ушей, будто трехлетний ребенок, горя не знавший, крепко пожал протянутую руку, самодовольно произнес:
– Не удивлен, что ты до сих пор жив, несмотря на то что случилось в Кумарнике. Ты не простой новичок, я сразу это понял – такой талантище невозможно не заметить.
– Может, я и талантливый, вот только с талантами у меня проблема.
– Да, я уже в курсе, Грета рассказала. Да и до этого твоим случаем интересовался, ты же еще тогда, в Кумарнике, меня конкретно озадачил. Я в Улье недавно, опыта всего ничего, но иногда встречаю серьезных знахарей, а у нас принято обмениваться интересной информацией. Давай сам поясни, в чем твоя проблема.
– Грета тебе все рассказала.
– Грета – совсем не то. Давай сам рассказывай.
– Хорошо, но учти, что времени у нас в обрез. Так что не тяни.
– Я понял, но тут все же придется немного потянуть.
– И что мне потом делать прикажешь? Караван пешком догонять?
– Постараемся до такого не доводить. Ну так в чем твоя проблема?
– Ты помнишь, что мне досталась жемчужина в самый первый день?
– Да, тебе пришлось принять ее еще до проявления дара Улья.
– Верно. Дальше получилось так, что дар активировался сам по себе.
– Это я тоже не забыл, и ничего странного в таком нет, ведь спонтанная активация – известное явление. Редкое, конечно, но Улей большой, в нем самые разные вещи случаются. У таких, как ты, она почаще случается, и со своими особенностями.
– Несколько недель назад я выполнил непростое задание, и по результатам меня наградили белой жемчужиной. Но выставили условие – принять эту жемчужину надо было сразу, без проволочек. Пришлось так и сделать. С тех пор прошел уже не один десяток дней, но никакой активации нового умения в помине нет. И Грета уверяет, что второго умения во мне не видит, даже зачатки не просматриваются. Я делал все, что она мне говорила, но результатов все равно нет. А ведь это была не простая жемчужина, а белая. Она идеальная, она много что может, а я новичок с одним умением, от нее я должен был гарантированно получить прилично развитое умение – второй подарок Улья. И, как ты понимаешь, меня напрягает то, что ничего подобного не произошло.
– Конечно, понимаю.
– Продав такую штуковину, я мог бы безбедно жить в нормальном стабе не один год, бед не зная. А так, получается, спустил ее в унитаз. К тому же у меня случайно объявилась новая знакомая – Диана. С ней похожая ситуация, ее дар тоже активировался спонтанно, уже после приема жемчужины. И жемчужина не из простых – тоже белая. Другие она с тех пор не принимала, но не удивлюсь, если и у нее возникнут похожие проблемы, ведь ситуация почти один в один.
– Белая жемчужина, ну надо же, как здесь ими разбрасываются. – Чтец покачал головой. – А твой первый дар, с ним как?
– С ним полный порядок.
– Он развивается?
– Вроде бы да.
– Что значит – вроде бы?
– Я не вполне в этом уверен.
– Почему?
– Потому что поначалу я использовал его, скажем так, топорно, до смешного доходило. Сливал все в ноль одним махом и превращался в выжатую тряпку. Со временем поднабрался опыта, научился экономить, а не тратить все резервы за один раз. Теперь могу быстрее входить в режим ускорения, действую при активированном умении дольше и много чего при этом успеваю, а не просто подхожу и бью по башке. Мышцы и суставы при этом почти не напрягаются – или тело привыкло к перегрузкам, или приловчился, или это побочный эффект развития дара. И я понятия не имею, помогла в этом вторая жемчужина и горошины или я просто освоил разные возможности этого подарка.
– Да о тебе уже легенды слагают.
– До меня они доходили, и в основном это лютый бред. Людям только дай повод потрепаться, такого насочиняют…
– Ну да, о клокстопперах вроде тебя без небылиц никак не обойтись. Редкий дар, и еще реже он бывает полезным. Носители ускоряются или слабо, или совсем уж на чуть-чуть и шагу сделать не успевают, толку от этого почти нет, разве что ствол успеть выхватить по-ковбойски. Ты, если хочешь, закури.
– Не травлюсь.
– Тут куревом не отравишься, но все равно правильно делаешь. Только почему пальцами перебираешь? Я так у некоторых курильщиков видел, когда им невмоготу становится.
– Прошлым вечером меня пытались убить, перед моим окном взорвалась граната.
– Смотрю, ты тут от скуки не страдаешь.
– Граната непростая, такая могла легко разворотить полдома. При взрыве меня приложило об стену, ладонями стукнулся, отшиб слегка. Теперь вот шевелю, разрабатываю, а то как деревянные.
– Это правильно, что шевелишь: чем больше и разнообразнее нагрузка, тем быстрее восстанавливается подвижность.
– Насчет этого я в курсе. Ты лучше скажи, что не так со мной и с жемчужиной?
– Ты хигтер. И твоя Диана тоже.
– Даже не знаю, радоваться или плакать.
– Я так понимаю, что это слово ты услышал впервые?
– В точку.
– Я узнал его недавно, от институтских. Тебе о них известно?
– О них никому толком ничего не известно.
– Это ты тоже в точку попал, любят они на себя загадочность наводить.
– Институтские вроде как занимаются научными исследованиями.
– Не совсем. Они пытаются понять суть Улья при помощи рациональных методов познания.
– Вообще-то это и есть наука. В смысле, научный подход.
– В принципе ты прав, но здесь, в Улье, все запутано, и такая правота не всегда работает. Доходит до того, что откровенные секты объявляют себя великими научными учреждениями, иногда даже подражают институту во всем, включая название. Но настоящий институт у нас всего один, просто институт, с маленькой буквы, так же, как солнце Улья, а все остальное – даже не его клоны, а примитивные подделки, не имеющие к нему отношения. Вроде Института Постижения Сути Стикса и его так называемых сотрудников – инпостеров, или просто ипсов. Название, на первый взгляд, не сильно отдает мракобесием, а по сути та еще секта, от науки там ноль, а все замешанные – конченые живодеры. Они там опыты над людьми проводят, причем такие, что даже внешникам тошно становится. Внешники вроде бы крышуют инпостеров, а те взамен работают на них. Проводят исследования, которые заказывают ученые внешников, тем ведь приходится думать о стерильности и мерах безопасности, а это ограничивает.
– Я так понимаю, что эти ипсы по сути – муры.