Страница 2 из 10
2.
То, что не удалось сделать в Петербурге получилось в Киеве. Там, конечно, масштаб был не тот, но и город не столь важный и не столь символичный в советской мифологии. Все лишь какая-то там «мать русских городов». И Ленин там не бывал. И Сталин тоже. И в революции Киев никак не отметился, скорее наоборот. Но потому что произошло в Киеве, жители Петербурга могут понять, что было бы с ними.
Немцы вошли в практически целый город 19 сентября. Как обычно, первые дни армия обстраивалась на новом месте и до населения ей особенного дела не было. Нет, уходя там тоже много чего подорвали – опять-таки мосты через Днепр, водокачки, подстанции, и никого не интересовало, что в городе остается 600 тысяч «советских граждан». В общем, первая неделя подходила к концу, как 24 сентября 1941 г. в середине дня раздался первый сильный взрыв на Крещатике. За ним в течении нескольких минут последовали другие, тоже огромной мощности. За какие-то полчаса были уничтожены все здания вдоль Крещатика и Прорезной, Царская и Думская (сейчас тот самый «Майдан») площади. Превратились в руины улицы Институтская, Ольгинская, Николаевская (сейчас – Городецкого) и Меринговская (Богдана Хмельницкого). Одним словом, весь исторический центр Киева, ядро города, навсегда перестало существовать. Показательно и то, что немцев на Крещатике почти не было, они предпочитали обосновываться на более тихих улицах. Поскольку водопровод был выведен из строя, тушение пожаров был очень сильно труднено. Так что принцип «бей своих чтоб чужие боялись» опять сработал. Но это было не всё. 3 ноября 1941 г. превратился в пыль Успенский собор в Киево-Печерской лавре, памятник архитектуры XI столетия. Незадолго до этого, там отслужил молебен марионеточный президент т.н. «Словацкой республики» Йозеф Тисо. Уже через два дня по всему городу появились объявления, предписывающие всем киевлянам определенной национальности собраться 29 сентября в определенном месте и следовать куда прикажут.
Любопытно, что если про взрыв Крещатика красными я знал от старых киевлян еще в школьные годы, то про Успенский собор мне в Киеве рассказал один девиантный субъект. Мы в 2003-м году прогуливались с одним другом, тоже ЖЖ-блоггером в районе булыжного подъема на Крещатик и он к нам в буквальном смысле прицепился и начал «просто так», с хода, рассказывать истории про «немцев и евреев в Киеве». Он был явно зациклен на этих вопросах. Мы потом еле от него отделались, но дальнейшая проверка показала, что все что он говорил, в общем, правильно.
Немцы были в шоке. И действительно, можно ли себе представить, чтобы, скажем, через пять дней после входа вермахта в Париж, с помощью заранее заложенных зарядов были бы разрушены Елисейские поля, все мосты через Сену, Лувр, Нотр-Дам, не говоря уже об объектах обеспечивающих жизнь города? И сейчас по инету гуляют пачки цветных фотографий изображающих веселую жизнь парижан, нарядные улицы и т.п. Советские города оказавшиеся не в поле действия советской власти выглядели не столь впечатляюще, хотя некоторые – весьма и весьма достойно.
Разумеется, что тема взрыва центра Киева красными была в СССР строжайше табуирована. После войны в Киеве развесили лозунги типа: «Восстановим Крещатик – гордость Киева уничтоженную фашистами!». А тот самый маршал Жуков в своих «воспоминаниях и размышлениях» «вспоминал» буквально следующее:
«Проезжая по хорошо знакомому мне Крещатику, когда-то красивейшему проспекту города, я ничего не мог узнать: кругом были сплошные развалины. Так выглядел наш Киев после ухода фашистов…»
А вот что «вспоминал» Микоян:
«Гордость Киева – знаменитый Крещатик был разрушен. И только сохранившиеся, но сильно пострадавшие, израненные и искалеченные войной ветвистые каштаны с пожелтевшими осенними листьями напоминали о некогда красивейшем центре одного из древнейших городов нашей Родины.
Смотреть на все это было тяжело… «
Вот так в этой стране клепалась история.
3.
Одессе, конечно, повезло больше чем Киеву и тем более Петербургу. Она не была пунктом какого-то стратегического удара, она даже не была вписана в план «Барбаросса», на нее не шли танковые группы и вообще доминировали в наступающих войсках не немцы, а румыны. Дело здесь вот в чем.
Румыния вообще страна хитрая, но необыкновенно везучая. Возникнув в середине XIX века, она в 1916 попробовала вписаться в войну на стороне России. Как раз когда Брусилов пер на запад по Галиции. Австрийцы ее тут же оккупировали, но по итогам Румыния оказалась в победителях, в 2 раза увеличив свою территорию за счет венгерской Трансильвании. В 1918 году воспользовавшись распадом Российской Империи она оккупировала Бессарабию превратившись в одно из крупнейших государств Европы. Если ли справедливость на свете? В 30-е годы темпы ее экономического роста уступали только темпам Германии (СССР, разумеется, не счет). Румыны даже наладили производство всех основных типов вооружений. Но в 1940 году песенка закончилась. Сначала Сталин в ультимативной форме потребовал Бессарабию. Пришлось отдать. Затем венгры «отсудили» Транссильванию. Пришлось отдать. Территория Румынии без единого выстрела сократилось практически к тому размеру который страна имела до 1914 года. На фоне массового недовольства в народе и армии, фактически единоличную власть сосредотачивает в своих руках «великий кондуктор» Ион Антонеску. Над ним, как формальный символ государства стоял 18-летний король Михай I – наполовину немец. Стремясь взять реванш, румыны идут на сумасшедшую авантюру – 22 июня 1941 г. объявляют войну СССР, но в отличии от холодных финнов которые хотели лишь вернуть себе то, что потеряли в 1940 году, пусть и с небольшими приращениями, румыны, что называется, решили размахнуться. Гитлер это почувствовал и подарил им территорию между Бугом и Днестром. Она получила название Транснистрия. Не за просто так, разумеется. Румыны потом дошли с немцами до Волги, где потеряв 18 дивизий из 22-х потом только и думали как бы умело выйти из войны оставив за собой хоть что-то.
Но в 1941 об этом тоже не думалось. Территорию до Буга они вместе с немцами легко заняли к началу августа, но вот Одессу наскоком взять не получилось. Сработала стандартная ситуация – там где немцы или румыны попадали в зону действия корабельной артиллерии они останавливались надолго или навсегда. Да и боеспособность их армии была, 65мягко говоря, средненькой. В сентябре их вообще преследовали сплошные неудачи. Сначала в авиакатастрофе разбился генерал Иоанициу – именно он был мозгом всей одесской операции. Затем Красная армия провела успешный десант в селе Григорьевка, захватив важный плацдарм на севере. Румыны понимали, что в 1941-году они Одессы не увидят и готовились зимовать в окопах для чего войска получали все необходимое.
Но и тут румынам выпала невероятная удача. Советское командование совершило очередной просчет и немцы ворвались в Крым, из которого вообще можно было сделать непреступную крепость, ведь это ж фактически остров, плюс Черноморский флот полностью господствовал на море. Оборонять Одессу больше не было смысла, нужно было эвакуировать 80-тысячный гарнизон для обороны Севастополя.
На подготовку Одессы к сдаче отводилось 15 дней. Никого не интересовало что в городе остаются 300 тысяч человек, советских граждан, которым советская власть объяснялась в любви по сто раз на день. Весь моторный транспорт – 2500 автомобилей и автобусов и 180 тракторов были сброшены в море. Все 90 паровозов были уничтожены. 9000 лошадей были частично зарезаны и переработаны в колбасу, но в основном НКВДисты их просто расстреливали из автоматов ППШ (это единственная категория которая имела такие автоматы в тот год). Вся улица Приморская была завалена трупами лошадей. Было сожжены даже все повозки – ок. 9000 единиц. В ночь с 15 на 16-е октября 1941 года оставленные в городе подрывные группы уничтожили всё, что только представляло какую-то ценность. Интересно, что уничтожению многих объектов помешали местные жители. Это признавалось и в советской литературе. Их называли «немецко-румынскими шпионами».