Цена Веры (ЛП)

Измученно вздохнув, Танкуил направился в сторону садящегося солнца. Он определённо всё ещё чувствовал себя очень усталым, но арбитров специально тренировали обходиться малым количеством сна. На первых же уроках их учили, как заставить тело идти или бежать на одних резервах, пока наконец не появится возможность рухнуть и восстановиться. Одним из таких заданий для посвящённых Инквизиции было неподвижно простоять, бодрствуя, три полных дня без еды и воды. Этот урок Танкуил провалил дважды, поддавшись сну и рухнув посередине испытания, прежде чем наконец его прошёл.

Лесные животные замечали, как он идёт – от мелких насекомых до разноцветных птиц, которых можно научить говорить, и до гигантского существа, похожего на медведя, которое цеплялось за стволы деревьев и передвигалось не больше нескольких метров за день. Все они наблюдали за ним, но особого внимания на него не обращали.

Когда Танкуил, наконец, добрался до дороги, которая вела в форт Таллон, он остановился, чтобы восстановить дыхание, и посетовал на свою глупость. Он вышел из Колмира без еды и воды, и теперь вряд ли у него получится пройти четыре дня по такой жаре. Танкуил поднял у обочины один из упавших волосатых плодов и счистил жёсткую кожуру. Он знал, что плод перезрел, но ещё знал, что выбор у него небольшой. Высыхающая мякоть плода была тёмно-красного цвета, изобиловала семенами, пахла очень похоже на рвоту, и на вкус была почти так же отвратительна, но Танкуил вгрызся в это месиво и проглотил так быстро, как только мог. Потом он нашёл ещё два плода, и поступил с ними так же, прежде чем двинулся дальше.

Он решил, что лучше всего идти ночью и отдыхать днём, чтобы избавиться от жестокого солнца и непереносимой влажности послеполуденных часов. Казнь родителей ему больше не снилась; к счастью, от этих мук он был избавлен. Зато ему стала сниться Джеззет. Прошёл уже месяц с тех пор, как они в последний раз были вместе – пожалуй, самый долгий срок с тех пор, как встретились, – и оказалось, что он скучает по ней сильнее, чем ему хотелось бы признавать.

Когда над верхушками деревьев показались стены форта Таллона, это стало почти шоком. Танкуил изумился, каким большим должно быть это строение, если деревья в этом лесу вырастали под две сотни футов.

Он быстро проверил своё оружие. Меч, заново выкованный меньше года назад и гравированный четырьмя самыми мощными заклинаниями, был по-прежнему в идеальном состоянии, и таким же острым, как и в день создания. Его пистолет – слегка побитый и помятый после долгого использования – выглядел несколько хуже. Маленькое ручное устройство нуждалось в кремне, чтобы высекать искру, и хотя теперешний кремень ещё работал, его следовало заменить как можно быстрее. Хуже была нехватка чёрного пороха. Без этого взрывчатого вещества пистолет просто не мог стрелять, и у Танкуила оставался лишь последний заряд. Чёрный порох в Драконьей империи был вне закона, и хотя сам Танкуил стоял над законом, торговцы не рискнут своими шеями, снабжая его этим веществом. Следовательно, единственным местом, где порох можно купить, оставался свободный город Ларкос, а Танкуил не был там уже много месяцев.

Танкуил сунул пистолет обратно в кобуру, проверил в карманах приготовленные руны и заклятья. Их тоже не хватало, с учётом того, что большая часть запасов хранилась в заплечной сумке, которая, скорее всего, осталась в гостинице, когда та сгорела дотла. Придётся довольствоваться тем, что есть.

С мрачной решимостью отыскать проклятую ведьму, которая причинила ему столько неприятностей, и покончить с ней, Танкуил удвоил шаг и быстро добрался до форта.

Вблизи строение показалось ему даже более впечатляющим. Стены были невероятно высокими, возносились на сотни футов вверх, а единственная центральная башня взмывала ещё выше. Точно Танкуил не знал, но мог бы поспорить, что её размеры могут соперничать с башней Инквизиции "Чёрная Скала" в Сарте.

Стены форта Таллон были сложены из тёмно-серого камня и местами дочерна опалены огнём. Почерневшие участки резко контрастировали с большим участком стены на дальней стороне от Танкуила, сложенной из светлого цветного камня – несомненно, место недавнего ремонта. Похоже, форт видел битву ещё на памяти ныне живущих. Это было не очень удивительно, арбитр знал, что Драконьи принцы с радостью сражались друг с другом, поскольку были врагами. Они собирали армии на своих землях и старались выслужиться, доказывая свою силу в тактике и в битве. Лишь Драконья императрица могла объединить принцев ради единой цели, и такое случалось крайне редко.

Вблизи Танкуил уже мог разглядеть массивные военные машины на стенах форта. На деревянных поворотных платформах стояли громадные баллисты, способные стрелять снарядами длиной в рост человека. Танкуил понял, что размышляет, может ли такое оружие сбить дракона. Стены украшали и катапульты, способные пускать как камни, так и огненное масло, а на вершине башни Танкуилу удалось разглядеть силуэт гигантского требушета. Он едва различал смутные фигуры людей, движущихся среди зубцов стены, и не сомневался, что они уже наверняка заметили одинокую фигуру, бредущую по разбитой дороге к форту.

Словно в ответ на свои мысли он увидел, как поднимаются большие железные ворота форта, и услышал отдалённый скрежет цепей. Спустя мгновение ему навстречу выехал отряд конных Драконьих рыцарей, и каждый был вооружён мечом из практически неуничтожимой кости дракона. Они галопом прогрохотали по грязи и окружили его. Восемь вооружённых мужчин в доспехах против него одного. Танкуил не сдержал мрачной улыбки.

Один из рыцарей подвёл свою лошадь ближе и посмотрел на Танкуила поверх своего горжета. На каждом рыцаре был костюм из вываренной кожи, кольчуга с щитком на левом плече, пластинчатый горжет и толстые кожаные перчатки. Кроме того, в левой руке у каждого было по длинному деревянному копью, но драконьих мечей ни один не обнажил. Говорили, что когда Драконий рыцарь обнажает меч, должна пролиться кровь, чтобы почтить дракона, который отдал своё тело в кузни императрицы.

Некоторое время никто не говорил, все рыцари молча кружили вокруг Танкуила, а он в свою очередь тщательно осматривал их, запоминая лица.

– Привет, – наконец сказал Танкуил, когда решил, что никто из встречающих не собирается заговаривать первым.

– Вы арбитр, – сказал первый рыцарь, который уже осмелился подвести лошадь ближе к охотнику на ведьм.

Танкуил улыбнулся.

– Интересно, чем же я себя выдал. Держу пари, всё дело в плаще.

– Вы пришли встретиться с госпожой форта?

– Я бы сказал, что пришёл встретиться с принцем. Но если у него есть практика позволять ведьме осматривать всех гостей, то, полагаю, я сначала должен встретиться с ней.

Первый рыцарь уставился на Танкуила с неприкрытой враждебностью. Это был большой мужчина, весьма превосходивший арбитра как по длине рук, так и по силе, и к тому же вооружённый, но всё же он отвёл лошадь назад, стоило Танкуилу сделать шаг.

– Мы проводим вас в форт.

– Как это любезно с вашей стороны. Должен признать, я слегка беспокоился о своей безопасности.

Один из рыцарей рассмеялся, но быстро умолк под взглядами своих товарищей.

– Мы проводим вас в форт. Там принц и госпожа решат вашу судьбу.

Танкуил ухмыльнулся, постаравшись показать как можно больше зубов – этому мелкому жесту, заставляющему людей нервничать, он научился от Джеззет.

– Как пожелаете.

Эскорт из всех восьмерых мужчин, медленно ехавших вокруг шагавшего в форт Таллон Танкуила, всю дорогу отпускал насмешливые шуточки по поводу функционирования его пениса. Он ответил на несколько первых оскорблений, но вскоре решил, что лучше позволить людям развлекаться. Со времени его прибытия в Драконью империю они были не первыми, кто отпускал такие комментарии. Танкуил отнёс это на счёт их жизни в обществе, где большую часть женщин считали всего лишь вещами, чуть лучше животных, и поэтому мужчины чувствовали потребность оскорблять мужественность друг друга. В Сарте такое случалось редко, если вообще случалось, особенно по отношению к арбитру. Он почувствовал внезапное желание напомнить рыцарям, сопровождавшим его, что может на законном основании просто из прихоти обвинить в ереси и казнить любого из них, а то и всех разом. В Драконьей империи лишь особы королевской крови были неподвластны суду Инквизиции, и к несчастью это распространялось и на принцев.