Страница 17 из 86
– Почему нет? У девчонки на лбу написано, что ничего достойнее души она предложить не может.
– Душа неприкосновенна,
ты
– Начинать? – Тусклые огни в глубине капюшона на миг вспыхнули ярче. – А разве что-то закончено?
– Некоторые вещи нужно оставить прошлому, – будто не слыша его, продолжал младший дьявол. – Все наказаны, все сделали выводы. Остынь.
– Все ли?
– Даган, оставь его, – вмешался Ниваль, – видишь же, Крэйла понесло.
– Так заклад в силе? – Хриплый повернул лицо к Марори. – Или тебе слабо?
– Я не очень понимаю, о чем речь.
В поисках защиты Марори непроизвольно прижалась к инкубу и с немой благодарностью приняла его опеку, хоть он и сам выглядел встревоженным. С лица Эашу сползла маска показной соблазнительности и бесшабашности, обнажились тяжелые скулы, широкие крылья носа и тонкие губы.
– Как тебя зовут? – Хриплый наклонился к ней настолько близко, что ледяное дыхание опалило ей щеку. Но и сейчас, когда, казалось бы, ближе уже некуда, она не могла рассмотреть его лица. Ничего, кроме серых огней в пустоте.
– Марори Милс.
– Ты не знаешь, что такое душа и для чего она дана, Марори Милс?
Ниваль попытался встрять, но хриплый выставил перед ним ладонь, приказывая гасту умолкнуть. Тот насупился, скрестил руки на груди и буквально вдавил себя в спинку стула.
– Душа делает нас теми, кто мы есть, – повторила Марори отрывок из Книги создания.
– Душа – сущность того, кем мы являемся. – Он взял стакан. – Душа – квинтэссенция всего, что в нас живо и что заставляет нас чувствовать, понимать, прощать и ненавидеть, страдать и любить. Без души мы – ничто.
– Стекло лопнуло в его кулаке, черными каплями брызнуло на пол. На звук обернулись все, даже те, кто сидел за самыми дальними столами. – Каждая душа бесценна, для проктокровных и небеснорожденных нет ничего ценнее души, потому что она делает их живыми.
– Небеснорожденным не нужна душа. – Марори чувствовала необходимость опровергнуть хоть что-то из сказанного. – Они – дети Светлых.
– Кто же вбивает вам в голову эти дурости, – устало пробормотал Даган.
– Мне кажется, или разговор исчерпал себя? – Эашу попытался увлечь девушку за собой, но хриплый поднялся следом, загородил ему путь.
С ним произошла удивительная метаморфоза. Горб исчез, плечи распрямились, а сам он оказался на добрых полголовы выше инкуба.
– Мне кажется, нет.
– Я не буду ставить душу, – ответила Марори. Может быть, хоть теперь он отстанет?
– Ты всегда начинаешь то, чего не можешь достойно закончить, а? – Хриплый сделал резкий выпад, схватил ее за руку и буквально вырвал из объятий Эашу.
Он был холодным. Даже нет – ледяным. Девушку будто вморозили в вековой айсберг. Марори остолбенела, ужас сковал по рукам и ногам. Она даже не удивилась вылетевшему изо рта облачку пара. Пальцы хриплого схватили ее за подбородок, заставили до боли в шее задрать голову и встать на цыпочки, но и тогда она едва доставала ему до плеча. Тусклые огни налились ртутным пламенем, они пугали и завораживали одновременно. Кем бы ни был этот загадочный Крэйл, Марори совершенно точно знала, что никогда прежде не встречала никого страшнее.
Хриплый склонился к ее уху и так, чтобы слышала только она, прошептал:
– Я помогу тебе закончить Третий круг, если ты дашь мне прикоснуться к твоей душе. Мое пари. Принимай или проиграй, потому что самой тебе не справиться, Марори Милс. Потому что здесь в одиночку ты сдохнешь. Через день, через неделю или через месяц, но тебя уничтожат и растопчут.
– Я тебя боюсь, – так же шепотом призналась она.
Казалось, мир перестал существовать, растворился за пределами его голоса и всепоглощающего цепенящего ужаса, который проник ей под кожу и лишил возможности сопротивляться.
– Меня многие боятся, но если ты согласишься – я тебя не трону.
– А если нет?
– Ты знаешь ответ на этот вопрос. – Последнее он произнес едва слышным шепотом.
Она твердила себе, что откажет. Это же так просто: открыть рот и произнести всего одно короткое «нет». Но ртутный взгляд пытал и подчинял, вытравливал остатки храбрости, сковывал смелость. Светлые, да что же он такое?!
Но если он в самом деле поможет?
«В Дра’Море ты в безопасности», – голосом ночного убийцы прошамкал внутренний голос.
– Иди ты к черту! – был ее ответ.
Она скорее почувствовала, чем услышала разочарованный стон.
– Мы еще вернемся к этому разговору, потому что тебе здесь не место, и я – твой единственный шанс.
Крэйл с силой сжал ее пальцы, отчего руку до плеча прожгло ледяной иглой. Марори дернулась – и оказалось, что ее больше никто не держит. Она свободна. После холодной хватки обычное тепло столовой обдало жаром. Девушка обвела вокруг невидящим взглядом: только тени, бесформенные и пустые, словно она и сама тень, по случайности забредшая в эту реальность.
– Что он тебе сказал? – словно сквозь толщу воды донесся голос Эашу.
Что сказал? Разве они не слышали?
– Я сказал, что меня не нужно бояться, – за нее ответил хриплый.
Марори продолжала барахтаться на грани сознания и беспамятства; дальнейший разговор ускользал от нее, как песок сквозь пальцы. О закладе никто и не вспоминал. Эашу смотрел на нее так, будто она кролик на заклании. Когда мир вернул себе прежние очертания, Марори увидела удаляющуюся фигуру Крэйла. Снова сгорбленную и тщедушную, в сопровождении натужного кашля древнего старика.
А уже через секунду перед носом замаячило знакомое лицо Нима. Он широко улыбался, источал тепло и доброжелательность. Удивительно, как быстро она заскучала по таким простым, но чуждым этому месту эмоциям.
– Привет! Вижу, ты успела тут кое с кем познакомиться!
– Это что за чучело? – зевнул Ниваль.
Эльф не подал виду, что слова его задели (или в самом деле не придал им значения?). После пары общих фраз он предложил Марори прогуляться. Та согласилась. Прогулка на свежем воздухе – то, что сейчас нужно. Эашу царским жестом отпустил «свою цыпочку» и пообещал открутить «ушастому» голову, если тот хоть подумает разинуть рот на его собственность.
Снаружи окончательно стемнело, темно-красный рог луны выглядел зловещим оголовьем серпа, которым ночь вот-вот примется пожинать кошмарные сны. После произошедшего в столовой Стражи у двери казались лишь бледной тенью страха. Просто два стальных увальня, поставленных нести свою службу.
Ним ни о чем не спрашивал, но Марори и без его вопросов исторгала бурный поток эмоций. Она кричала, проклинала свое безрассудство, придумывала новые и новые ругательства для своего простодушия и глупости. А потом, уткнувшись эльфу в плечо, долго и громко ревела.
– Какая же я дура, Ним, – всхлипнула она, до боли сжав в кулаках ткань его куртки. – Я совершенно не думала о последствиях. Я обманула всех, но себя – прежде всего. Подумала, будто теперь все кончено и…
Она вовремя остановилась, чуть не выболтав самое страшное.
– Что мне теперь делать? – Она вытерла нос рукавом, отодвинулась, ругая себя за слабость. – Тот оборванный сказал, что я и месяца не протяну – и это правда.
Эльф поднял было руки, чтобы обнять ее, но тут же опустил, и они безвольно повисли вдоль тела. Он выглядел озадаченным, как человек, который хочет сказать «Ну так сама же приехала?», но природная вежливость и чувство сострадания явно мешали ему вколотить последний гвоздь в крышку ее гроба.
– Я постараюсь узнать, что за тип этот Крэйл, – пообещал Ним. – Узнать, что они все за личности.
– Разве это что-то изменит?
– Врага нужно знать в лицо, – рассудительно сказал он, – чтобы найти против него подходящий прием. Эй, ну хватит рыдать.
Он поделился пачкой одноразовых салфеток, половину которых Марори тут же истратила.
– Забывай о слезах, тут этого не любят, – наставлял эльф. – Знаешь поговорку: с волками жить, по-волчьи выть? В Дра’Море либо ты такая, как все, либо тебя заклюют и растопчут. Никто не будет церемониться с простокровками, не жди сочувствия и понимания. Твой спор – это ведь, с одной стороны, и хорошо. Ты показала характер.