Страница 39 из 73
- Настьке в руки отдай лучше такую красоту, – посоветовала Ленка Гонцова, подруга той самой девушки, чье пробуждение они нынче праздновали. Еще с детского дома подруга. – Не часто, нам, девушкам такие презенты перепадают!
Собственно, все, кто сегодня был здесь, родом из одного и того же заведения. Все они детдомовцы. И дружба их тоже оттуда родом.
- Для этого ей придется Пашку отпустить, а на это она сейчас точно не пойдет! – вставила Кристинка Псевич.
- Ставь, – просто принес вазу с водой Кирил Сивин.
- Спасибо, Кирилл, – с благодарностью ответил Лёня и опустил букет в подставленную емкость. – Ты как, Настьк? – поинтересовался он, поставив пакет с продуктами в холодильник, поправив очки и подойдя к кровати.
Настя Каменских, молча обняла его, оставив даже для этого не на долго руки Пашки Вересова пустыми.
- Спасибо, – отпустив и вернувшись на свое место, сказала она. – Паша рассказал, как вы с ним меня нашли. Если бы не ты, я бы сейчас тут не сидела...
Юноша покраснел и смущенно почесал затылок.
- Я всего навсего флаер угнал. Там все Паша делал, я только руль крутил да от плачущих кровью бандитов его оттаскивал, когда он совсем уж зверел...
- Паша мне другое рассказывал, – немного беспомощно улыбнулась Настя.
- Ну, то, что зверел тогда Пашка, это я подтверждаю, – вставил свое слово Лешка Злобин. – Когда тебя в операционную повезли, он на весь коридор кричал, что этого выродка его же кишками удавит...
- Что, прямо так и кричал? – заинтересовалась Кристинка.
- Он много чего тогда кричал. Весь извелся, пока ждал доктора с новостями.
- Спасибо вам всем, – тихо сказала Настя. – Если бы не вы... – все-таки не выдержала она и расплакалась в плечо Пашки.
- Да ну хватит тебе! – подошла поближе Светка Гончарова. – Все ведь кончилось уже! Все хорошо.
- Тихо-тихо, любимая, – гладил ее по волосам Пашка, одной рукой прижимая к себе. – Теперь уже все...
- Я... я как подумаю... – всхлипывала Настя. – Как вспомню, что он творил... Я... я же не одна наверно такая...
Девченки, находящиеся в комнате затихли и посмотрели на Пашу. Тот молча прикрыл глаза и отрицательно помотал головой, призывая сейчас не развивать эту тему.
- Не бойся, Насть. Не бойся. Его больше нет. Его больше нет совсем... – успокаивающе говорил Вересов Каменских, продолжая гладить ее по голове.
- Как это нет СОВСЕМ? – вскинулась она с круглыми от переполнявшего ее чувства глазами.
- Нашли его и убили. Так, что совсем нет, – серьезно пояснил Вересов.
- Вы узнали, кто он? – тихо спросила Настя. И в голосе ее слышалась ненависть.
- Узнали, – тихо ответил Паша. – Еще в ту ночь узнали. Но его уже на планете не было, в Москву улетел гад.
- Кто он? Кто этот нелюдь?! Кто? – тихо, но все с той же ненавистью в голосе, спросила Настя.
- Валентин Кассель его звали... Кудрявый такой, смуглый.
- Он не один был!
- Второй – Виктор Лабертовский... Пониже, поплотнее, лысыватый... – описал Паша.
- Да! Он! Еще печатка у него золотая на мизинце была!... – признала Настя.
- Его тоже... Нашли. Больше его нет, – тихо и серьезно сказал Паша.
- Охранники еще были! Двое...
- Охранники? – спросила Лена. – Опиши их. Как они выглядели?
- Как два шкафа, такие же одинаковые! Только у одного на шее родинка была, с маленькую пуговицу размером. А у второго татуировка “doc” со штрихкодом за ухом...
- Не знаю про охранников, Насть, – честно признался Паша, но при этом посмотрел на Леонида. Тот сделал вид, что не заметил. – Но узнаю! Обязательно узнаю.
- Так! Хватит тут жути нагонять! – воскликнула Гонцова. – У нас тут праздник, а не похороны!
- Точно! – вскинулся Лёня. – Совсем забыл! Кирилл, поможешь? – с этими словами Жестянкин скрылся за дверью, а следом за ним вышел и Сивый.
Вернулся Леонид меньше, чем через минуту, вкатив через дверной проем накрытый белой скатертью длинный узкий стол, который уже был сервирован на девять человек. Кроме столовых приборов и заварочного чайника, там уже была фруктовая нарезка, две бутылки вина, печенье, зефирки и главное большой торт, килограмма на три – три с половиной.
- Сегодня же твой Второй День Рождения, Настя! Так давайте его отметим!
- И правда, босота! Айда чай пить! Рассаживайтесь! – добавил вернувшийся Кирюха, втаскивая в палату длинную лавку и еще один стул.
- Не знал, что так можно, – удивился Злобин.
- Так, частная же клиника! – усмехнулся Вересов. – Сюда хоть мужской стриптиз заказывай, только плати...
- Кстати, Паш, ты так и не сказал, на какие деньги мое лечение здесь оплачено? Ведь не на страховку же?!
- Не переживай, Насть. Все наши ребята, как узнали о случившемся, собрались, кто по сколько смог. Хватило и на операции, и на регенератор, и на пластику... Так что просто скажи спасибо и не мучайся. Помощь не только оказывать, но и принимать с благодарностью надо уметь.
- Это точно, Насть, не грузись! – поддакнул Злобин.
- Ну, что? За новорожденную?! – первым поднял бокал он. Правда с соком, а не с вином, так как ему потом еще домой лететь на флаере. Вересов и Жестянкин также к вину не притронулись.
*
- Лешь, – обратилась Гонцова к Злобину, когда они шли к стоянке, где был припаркован его флаер. Она попросила его подкинуть до дома. Лешка, как джентельмен, не смог отказать даме в такой незначительной просьбе. – А что ты говорил тогда, про Пашу? Он правда грозился тогда этого... Касселя задушить?
- Было дело, – подтвердил Леха. – Мы тогда с Кирюхой уже в саму больничку подъехали, сколько смогли быстро собрать баблишка, подвезли. Мне ж, как Пашка про частную клинику по телефону сказал, так я сразу смекнул, что там лавэ нужно немерено...
- И сколько привезли? Ты прости, если не в свое дело лезу конечно, просто женское любопытство.
- Да не, Ленок, в поряде все, не кипишуй. Полтораху мы тогда собрали. И от ребят потом на неделе косарь подвезли... Ну, и втроем потом точку одну накрыли – две с половиной косых взяли... Может кто еще отдельно чего вкидывал, не знаю... Там же Отмор в основном с айболитами тер. Ну, ты ж его знаешь – по интеллегентному все, с подходцем, за уважение...
- Да, Отмор может, – улыбнулась Ленка, вспомнив пару смешных случаев еще с детдома. – Чью точку-то накрыли? Не прибьют теперь вас, остолопов?
- Да не, Ленок, не парься, теперь не прибьют. Прибивать некому. А по началу, да – сыкотно было, да куда деваться, бабки все одно нужны, без них Настюхе не то, что лицо новое, клизму бы делать не стали. Это ж не врачи, а упырищи настоящие: от жажды помирать будешь – не плюнут бесплатно.
- Так чья точка была?
- Старикова, земля ему пухом, как же вовремя он преставился!
- И правда вовремя, – улыбнулась Гонцова.
- Так вот, прилетели мы тогда с Кирюхой, заходим, а там Отмор без стекол своих вечных Одноглазого сзади за локти держит. Пахен, он и так-то, со своими шрамами в полдоски, не красавец, а тут вообще, как бес, страшный: глаза кровью налиты, на выкате, волосы торчком в разные стороны, юшка с носа по подбородку сячится, а орет, аж слюни летят. Я его таким никогда не видел до того. И, надеюсь, после не увижу... Очково было тогда к ним подходить-то. А ну как Отмор не удержит? Он же чуть не в полтора раза меньше Пашка! Ты ж знаешь, какой Вересов бычара: восемьдесят пять кило живого весу! А кулак, что голова твоя!
- Ужас какой! Страсти какие! – приложила к щекам руки Ленка.
- Вот идем мы с Сивым, сыкотно, а идти, один болт, надо. Смысл мы иначе летели-то? Я так-то прислушиваюсь, что он там орет-то, и че-то вообще идти расхотелось. А он там такие перлы выводит, кровь стынет: и “я то ему ноги попереломаю”, и “я то ему глаза вырву”, и “он то у меня зубами давиться будет, кровью кашлять и умываться”, и “нет, один глаз оставлю, чтобы до конца видел, падаль, как я его собственными кишками удавлю” и “он-то у меня, тварь, до последнего в сознании будет”, и “он-то от меня на переломанных культях по полу круги нарезать будет”... Ну как-то так. У меня память-то не очень, может путаю слегонца чего. Но ужас, короче. Не дай Бог кому реально такой смертушкой отходить придется, как он расписал!