Страница 13 из 19
– Спасибо, дорогая.
Я вонзила зубы в печенье, и она тут же сунула мне на колено бумажную салфетку.
– Ключ к красивому чистому дому – это прогнозирование. И списки. Много списков.
– Списки? – спросила я.
– О, да, именно списки. Только тогда ничего не забываешь.
Она достала из кармана кардигана листок бумаги.
– Вот список дел на сегодня, – пояснила она. – Я должна заняться мусорными ведрами и корзинами.
То был длиннющий список. Целых две страницы, исписанные петельками букв синими чернилами, немного размазанными в тех местах, где линии уплотнялись и немного расплывались, – видно, там ручка замирала, чтобы хозяйка могла обдумать дальнейшее. Помимо того, что надо было пропылесосить холл и привести в порядок все мусорные контейнеры, были и такие записи: «почистить зубы», «позавтракать».
– Так вы вносите в список абсолютно все, миссис Форбс? – спросила я и принялась за рулет с инжиром.
– О, да, чтоб ничего не упустить из виду. Это была идея Гарольда. Он говорит, только это может отучить меня от небрежности.
– Так вы не можете запомнить, если не запишете? – спросила Тилли.
– Господи, нет, конечно. – Миссис Форбс откинулась на спинку кресла и словно растворилась на фоне розового пейзажа. – Иначе просто никак. Гарольд говорит, что тогда все хозяйство развалится.
Она аккуратно сложила листок бумаги и убрала в карман.
– И как давно вы, девочки, в отряде гёрлскаутов?
– Целую вечность, – ответила я. – Скажите, а кто эта девушка на снимке?
Миссис Форбс нахмурилась, потом покосилась на камин, затем снова повернулась ко мне.
– О, да это я, – ответила она несколько удивленным голосом, словно только сейчас вспомнила, что когда-то была молоденькой девушкой.
Я смотрела то на миссис Форбс, то на снимок и пыталась уловить хотя бы малейшее сходство. Не получалось.
– Нечему тут удивляться, – заметила она. – Я ведь не старухой родилась.
Моя мама часто произносила эти слова. По опыту я знала, что в таких случаях лучше промолчать, и, вместо того чтоб как-то откликнуться, шумно отпила глоток лимонада через соломинку.
Она подошла к камину. Миссис Форбс всегда производила на меня впечатление женщины жесткой и собранной, но при ближайшем рассмотрении все оказалось не так. Эта словно извиняющаяся поза, эти складки платья, словно определяющие границы истории. Даже ее руки, загрубевшие от работы и искривленные артритом, казались хрупкими и маленькими.
Она провела пальцем по рамочке снимка.
– Незадолго до того, как я встретила Гарольда, – сказала она.
– Вы выглядите здесь такой счастливой. – Я взяла еще один кусок рулета. – Интересно, о чем вы в тот момент думали?
– Думала? Разве я думала? – Миссис Форбс достала из-за пояса клочок ткани и начала отряхиваться. – Хотелось бы вспомнить.
Футбольный матч за стеной неожиданно закончился. Раздался скрип кресла и ворчание, затем – щелчок дверного замка и звуки тяжелых шагов по ковру цвета сиропа. Я обернулась и увидела: в дверях стоит мистер Форбс и смотрит на нас. На нем были шорты. Ноги бледные, безволосые – почему-то казалось, что они принадлежат другому человеку.
– Что здесь происходит? – спросил он.
Миссис Форбс ухватилась за каминную доску, затем развернулась к мужу лицом.
– Просто Грейс и Тилли, гёрлскауты. – Глаза у нее были яркие, словно эмалевые. – Ну, вот, они и зашли одолжить… – Тут она запнулась.
Он насупился и положил руки на бедра.
– Что одолжить? Книжку? Денег? Чашку сахарного песка?
Миссис Форбс, словно загипнотизированная его взглядом, вертела в пальцах тряпку до тех пор, пока они не побелели от пыли.
– Одолжить… – беспомощно повторила миссис Форбс.
Мистер Форбс по-прежнему не сводил с нее глаз. И я слышала, как он прищелкивает языком.
– Предложить, – подсказала Тилли. – Руку.
– Да, верно. Руку. Они пришли предложить руку помощи.
Миссис Форбс развернула пыльную тряпку, и я услышала, как она потихонечку выдыхает.
Мистер Форбс забурчал себе под нос нечто вроде: «А, ну раз так, тогда оно конечно», а затем: «А Сильвия знает, что она здесь?» И миссис Форбс так энергично закивала головой, что крестик на цепочке вокруг шеи затанцевал на ее ключицах.
– Иду отправить письмо, – заявил мистер Форбс. – Некогда мне тут возиться с вами, иначе пропущу вторую выемку. И очень бы хотелось узнать, куда ты дела мои туфли.
Миссис Форбс снова закивала, крестик запрыгал по ключицам, и продолжала кивать, хотя мистер Форбс уже давно скрылся за дверью.
– Учителя всю дорогу вытворяют со мной такое, – заметила Тилли.
– О чем ты, дорогая?
– Швыряются в меня словами до тех пор, пока окончательно не запутают. – Тилли наклонилась, подобрала с ковра крошки от печенья, положила их на тарелку. – От этого всегда чувствуешь себя такой глупой.
– Разве? – спросила миссис Форбс.
– Хотя на самом деле это не так, – заметила Тилли.
Миссис Форбс улыбнулась:
– А тебе нравится ходить в школу, Тилли?
– Да нет. Другие девочки, они не очень-то нас любят. Иногда даже унижают.
– Они вас бьют? – Миссис Форбс прижала ладонь к губам.
– О, нет, они нас не бьют, миссис Форбс.
– Не обязательно бить людей, чтобы унизить их, – добавила я.
Миссис Форбс ухватилась за спинку ближайшего стула и уселась на него.
– Думаю, тут ты права, – сказала она.
Мы уже собирались сказать ей, зачем пришли, но тут в комнату вошел хозяин дома. На нем все еще были шорты, только на этот раз к ним добавилась плоская шапочка и солнечные очки, а в руках он держал письмо. В этот момент он напомнил мне отца. Тот тоже в жару менял брюки на шорты, но в остальном выглядел как всегда.
Мистер Форбс положил письмо на буфет и не сел, а прямо-таки рухнул на диван, отчего легонькую Тилли подбросило вверх. А затем он принялся завязывать шнурки, нервно дергая их, – они так и порхали над пальцами. Я встала, чтобы дать его ногам больше пространства.
– Для начала ты можешь вычеркнуть это из списка, Дороти, – пробурчал он. – В доме и без того есть чем заняться, дел полно.
Он покосился на меня.
– Вы к нам надолго? – спросил он.
– О, нет, мистер Форбс, совсем ненадолго. Сразу уйдем, как только протянем руку помощи.
Он снова взглянул на ноги и что-то проворчал. Я так и не поняла, то ли он одобрял мой ответ, то ли злился на непослушные шнурки.
– Видишь ли, она у меня очень рассеянная. – Он кивком головы в полотняном кепи указал на жену. – Возраст берет свое. Верно, Дороти? – И покрутил пальцем у виска.
Миссис Форбс нервно улыбнулась одним уголком губ.
– Ничего не может удержать в голове дольше пяти минут. – Произнес он эти слова, прикрывая рот рукой, точно хотел прошептать, но голос гремел на всю комнату. – Боюсь, крыша у нее поехала.
Он поднялся, затем наклонился и как-то очень театрально поправил носки. Тилли на всякий случай отодвинулась на самый краешек дивана.
– Иду к почтовому ящику. – Он прошествовал через комнату к холлу. – Буду где-то через тридцать минут. Так что постарайтесь уложиться в то время, пока меня нет.
И не успела я опомниться, как он исчез за дверью.
– Мистер Форбс! – Пришлось крикнуть, чтобы он меня услышал и снова возник на пороге. Он не походил на человека, который привык, чтоб на него повышали голос.
Я протянула ему конверт.
– Вы забыли письмо, – сказала я.
Миссис Форбс выждала, пока за мужем не захлопнется входная дверь, а затем начала смеяться. И мы с Тилли, глядя на нее, тоже засмеялись, и весь остальной мир, казалось, снова ворвался в эту комнату – видно, находился не так уж и далеко.
Пока мы хохотали, я поглядывала то на миссис Форбс, то на девушку на снимке, которая весело улыбалась нам через коридор времени. Все рассмотрела и решила, что сходство между ними неоспоримое.
– Вот уж не думала, что нам придется заняться работой по дому, – сказала Тилли.