Страница 12 из 17
– Так в чем разница?
– Он смертельно болен. Мои предполагаемые сторонники теперь поддержат его сына из жалости или лояльности. Воля умирающего и прочая мура. У меня нет шансов все разрулить.
Гати обжег его взглядом:
– Мистер Липман, мне плевать, кто сидит в кресле председателя. Ты заключил со мной миллиардное соглашение и должен выполнять его. Понимаешь, что произойдет, если договор сорвется?
Через три дня после приезда в Италию Дэвид Флекснер устроился во временном офисе в Милане с телефонной системой, факсом, ксероксом, текстовым процессором и ПА[1], чье имя очень подходяще звучало – Пиа. Она была небольшого роста, с короткими золотисто-каштановыми волосами и глазами цвета вишни. Пиа была настолько эффектна, что Дэвид решил, что сделает ее главной героиней, если когда-нибудь придется снимать фильм в Италии, независимо от того, умеет она играть или нет. Как только Пиа вошла, ее умение говорить по-английски, как диктор Би-би-си, и владение всей секретарской техникой показались второстепенными. По тому, как она виляла бедрами, Дэвид предположил, что девушка не относится к непримиримым феминисткам. Да он и сам не являлся сторонником подобных крайностей.
Дэвид лишь отметил, какой красоткой была Пиа, но удобного случая познакомиться с ней поближе ему не выпадало – следовало разгребать последствия пожара на заводе. Рико назначил встречи со страховщиками, представителями профсоюзов, кадровиками и с журналистами главных городских изданий – основного источника информации, которым пользуются рабочие. Утром в ближайшую субботу решили собрать всех работников компании «Манфлекс» в Италии. Местом встречи назначили кинотеатр на юго-западе Милана. К тому времени у Дэвида появится реальная информация об условиях сокращения кадров. Предыдущий день он провел с бухгалтерами. Не хотел посвящать жизнь фармацевтической индустрии, но за решение итальянской проблемы взялся с энергией и пониманием. Сотни людей потеряли источник существования, и он обязан обойтись с ними порядочно и справедливо.
В четверг вечером Пиа вплыла в кабинет с двумя мужчинами, которые явно не значились в списке деловых встреч. На сотрудников компании они были не похожи – вели себя слишком дерзко. Оценивающе уставились, словно прикидывали, каких размеров ему понадобится гроб. Раздосадованный тем, что его пытаются запугать, Дэвид неодобрительно рассматривал их костюмы из магазина готового платья и тусклые галстуки в полоску. У одного, лет сорока, были коротко стриженные волосы.
– Они из полиции. – Пиа могла бы этого не объяснять. Она повернулась к посетителям, чтобы спросить их имена.
Они не говорили по-английски. Коротковолосый оказался комиссаром Дордони, что звучало вполне солидно. А чин второго был, видимо, настолько низок, что он не заслуживал представления.
– У вас есть какая-нибудь информация о пожаре? – Дэвид первым задал вопрос, и Пиа перевела его слова.
То, что сказал комиссар, не было ответом. Он спрашивает список всех, кто работал на заводе, объяснила помощница.
– Нет проблем, предоставим.
– Он хочет комментарий по каждому человеку.
– Комментарий?
– Жив или нет.
– Это не так просто. Мы не успели связаться с каждым. Вот проведем субботнюю встречу и тогда выясним. А в чем, собственно, дело? Насколько мне известно, на пожаре никто не погиб.
Снова начался процесс перевода. Комиссар Дордони говорил быстро, словно его выводила из себя задержка. И при этом смотрел на Дэвида влажными черными глазами, напоминавшими свежие овечьи какашки.
– Он говорит: машина… – Пиа что-то переспросила у комиссара Дордони. – «Альфа-Ромео» с откидным верхом в тот вечер, когда случился пожар, попала в аварию на сельской дороге. Машина разбилась в трех тысячах метров – это около двух миль – от завода фирмы «Манфлекс». Взорвался бензобак, и кузов сильно обгорел. – Пиа повернулась к Дордони, чтобы выслушать дальше, и продолжила: – Обнаружили обожженные трупы двух мужчин. Их личности не установлены.
– Он пытается связать этот случай с происшествием на заводе?
– Утверждает, что «Альфа-Ромео» ехала со стороны вашего завода. По следам протектора можно судить, что в момент аварии, когда она вылетела с дороги, скорость была очень высокой. Машина пару раз перевернулась. В багажнике находилось пять канистр из-под бензина.
Дэвид, нахмурившись, молчал. Ему на помощь пришла Пиа:
– Думаю, он предполагает, что эти люди могли поджечь завод, хотя не утверждает категорически.
– Чего же он хочет от меня?
Пиа снова обменялась несколькими фразами с Дордони.
– Он говорит, что дознаватели пожарной службы не исключают поджога. И спрашивает: не знаете ли вы людей, которые могли иметь намерения уничтожить завод?
– Нет.
Комиссару Дордони перевод не потребовался. Он разразился бурным потоком итальянских слов. Оказавшись между двумя сторонами, Пиа выполняла свои обязанности с завидным хладнокровием. Чуть изогнула брови и объяснила:
– Он хочет, чтобы я вам объяснила, что неблагоразумно отказываться сотрудничать с полицией.
– Если это угроза, Пиа, скажите этому заносчивому придурку, что мне плевать. Я говорю правду. У меня нет оснований подозревать кого-либо из тех, кто на нас работает или работал. – Помолчав, Дэвид добавил: – Нет, скажите ему вот что: такая возможность нас сильно тревожит, и он может рассчитывать на наше сотрудничество.
Его слова немного снизили напряжение. Комиссар и помощник обратились к фактам – потребовали фамилии двух охранников, часы их дежурства, количество работников на заводе и прочее. И все получили. Еще они попросили список рабочих с адресами, но это Дэвид мог дать им только после субботнего собрания.
– Если бы у него было описание двух погибших в машине, – обратился он к Пиа, – мы могли бы выяснить, не знако́м ли кто-нибудь с ними.
Дордони зло рассмеялся и, выговария слова, потирал пальцами.
– Они обгорели до неузнаваемости, – бесстрастно перевела Пиа. – Наверное, судмедэксперты смогут что-то определить, но это произойдет через несколько недель или даже месяцев.
– Что насчет машины?
Комиссар ответил, что с «Альфа-Ромео» были сняты номерные знаки. А то, что осталось от кузова, вряд ли поможет опознанию. Дэвид повернулся к Пиа и произнес:
– Спросите его, пожалуйста: если погибшие не опознаны, есть ли у него улики, позволяющие связать их с нашей компанией?
Помощница переговорила с полицейским и ответила:
– Нет.
– Значит, предположение?
– Это вопрос?
– Не надо переводить. Спросите о другом: при каких обстоятельствах произошла авария?
Казалось, помощнице не хотелось озвучивать этот вопрос.
– Он уже сказал. Автомобиль ехал слишком быстро и перевернулся.
– Но почему? За ним гнались?
Пиа снова обратилась к комиссару и получила невразумительный ответ.
– Неизвестно.
Дордони дал знак своему спутнику, что пора уходить. Нечего, мол, напрашиваться на идиотские вопросы.
– Участвовала ли в аварии другая машина? – не отступал Дэвид.
Пиа быстро перевела. Комиссар пожал плечами, но все-таки решил пояснить. Обернулся и произнес пару фраз. Теперь пожала плечами Пиа.
– Машина следовала по идеально прямому участку дороги. Но потеряла управление. По следам от покрышек можно судить, что разрыва колеса не было. Странные обстоятельства. По-английски вроде говорится – рука Божья.
Позднее Дэвид спросил мнение Рико Виллы по поводу этого инцидента. Тот презрительно посмеялся над предположением полицейских, что в автомобиле ехали поджигатели.
– Почему бы не допустить обыкновенную случайность? Типично полицейский образ мыслей: хвататься за первое, что приходит в голову. Если два несчастных случая произошли в один вечер, то им обязательно нужно их связать.
– Они произошли всего в двух милях друг от друга. – Теперь уже Дэвид выступал в роли комиссара Дордони.
1
Персональный администратор. – Здесь и далее прим. пер.