Страница 4 из 16
При подготовке русского издания сборника его состав несколько изменился. С одной стороны, мы исключили из корпуса текстов статьи русских архивистов-исследователей Ольги Павленко и Никиты Петрова: эти статьи уже были опубликованы по-русски, в издании, доступном российским читателям[5], и мы сочли излишним публиковать их вторично. С другой стороны, мы дополнили сборник обширным фрагментом из интервью Паздерки с Арсением Рогинским, которое тот дал для документального фильма Чешского телевидения «Вторжение 1968. Русский взгляд». Статья Томаша Гланца «Позор» была существенно переработана самим автором специально для русского издания; Леонид Шинкарев тоже слегка отредактировал свою статью «Брожение глубинки». Значительно расширена публикация дневников Эльвиры Филипович: в нее вошел целый ряд дневниковых записей, отсутствовавших в чешском варианте.
Справочный аппарат к книге – прежде всего, авторские примечания к статьям и примечания составителя ко взятым им интервью – также подверглись значительной редакторской переработке. Так, было снято большинство примечаний, поясняющих общеизвестные российские культурные, исторические и политические реалии; эти примечания были необходимы чешской аудитории, но избыточны для российской. Наоборот, для российского читателя были добавлены пояснения к упоминаниям лиц, событий и ситуаций, хорошо знакомых читателю в Чехии и Словакии, но малоизвестных в современной России. Некоторые авторские и составительские примечания были расширены и дополнены, некоторые – исправлены и уточнены.
Чешское издание было иллюстрировано множеством фотографий; большинство из них мы решили сохранить в русском издании; подписи под ними были нами выверены и в ряде случаев откорректированы. Часть этих фотографий взята из личных архивов: они были предоставлена автору-составителю людьми, у которых брались интервью. Другая часть представляет собой фотоснимки, сделанные в Чехословакии в августовские дни 1968-го, а также в начале 1990-х, а также портреты персонажей, снятые специально для сборника. В книгу вошли работы американского фотографа Пола Ф. Голдсмита (в августе 1968 года Пол Голдсмит, тогда 19-летний студент, оказался в Праге и фиксировал сцены вторжения), чешского документалиста Карела Цудлина, запечатлевшего вывод советских войск из Чехословакии в 1990 – 1991 годы, а также снимки, сделанные Карелом Цудлиным, Ивой Зимовой, Джастином Джином, Иржи Юстом, Татьяной Чебышевой, Либором Унгерманном, Зузаной Михалковой и Александром Щербаком. Лейтмотивом оформления чешского издания стали фото из альбома всемирно известного мастера Йозефа Коуделки «Invasion 1968»; эти снимки, сделанные им на улицах Праги в первые дни вторжения, размещены на многих разворотах книги. Эту особенность мы постарались воспроизвести и в русском издании.
Военные
Даниэл Поволны
«Мы приехали выполнить задачу…»
Советские военнослужащие и их взгляд на вторжение
Мы получили приказ, и мы его выполнили… Знаете, что такое поставленная задача? Надо было обеспечить ее выполнение. Нам некогда было раздумывать, хорошо это или плохо. Задача есть задача, а мы были солдатами.
Ключевая роль Советской армии во время вторжения в Чехословакию в 1968 году подробно описана. После частичного открытия советских архивов в начале 1990-х годов постепенно прояснились некоторые важные этапы операции «Дунай» – от ее секретной подготовки весной 1968-го и попыток скрыть ее под видом учений войск Варшавского договора[6] до ее осуществления в августе 1968-го. Военные историки располагают сегодня относительно большим объемом информации об отдельных шагах советского штабного командования, о количестве задействованных солдат, использованном оружии и общем числе жертв со стороны гражданского населения и военнослужащих[7].
Настоящий текст не ставит своей задачей обобщение или углубление предыдущих исследований. Он лишь помещает в этот контекст интервью с советскими солдатами и другие тексты, содержащиеся в настоящей главе. В этих материалах отражается внутренний мир советских солдат, участвовавших в августовском вторжении, и делается попытка отыскать ответ на некоторые ключевые вопросы: что, собственно, советские солдаты знали о цели интервенции? Как они внутренне проживали совершающееся вторжение? Были ли они послушными марионетками – или все же чувствовали несоответствие между тем, что им твердило о Чехословакии их начальство, и тем, что они видели собственными глазами? Один автор и одна книга не в состоянии дать полный ответ на эти вопросы. Но по крайней мере наметить его контуры им под силу.
Численность иностранных солдат, вошедших в Чехословакию ночью с 20 на 21 августа 1968 года, оценивается обычно в 500 – 750 тысяч человек, но такое количество военнослужащих их границу явно не пересекало. До сих пор отсутствуют точные данные именно о численности вошедших в ЧССР подразделений Советской армии. Однако по количеству и видам введенных дивизий можно предположить, что в ЧССР вошли 300 – 350 тысяч советских солдат, в общей же сложности – почти 400 тысяч военнослужащих армий Варшавского договора[8].
Что касается остальных, то они находились в боевой готовности на границах соседних социалистических государств, обеспечивая операцию «Дунай» логистически. Советские подразделения направлялись в ЧССР с разных сторон – с баз в европейской части СССР, прежде всего из Прибалтики и с Украины, а также из Польши, ГДР и Венгрии.
Судя по доступным источникам и интервью, знания советских солдат о Чехословакии перед вторжением были довольно скудными. За редким исключением они не выходили за рамки школьной программы и той проникнутой идеологией информации, которую можно было почерпнуть из советских СМИ. Большинство опрошенных советских солдат утверждает, что в ЧССР они до этого не бывали. Лишь некоторым из них, как, например, ефрейтору Шмелеву, интервью с которым представлено в настоящей книге, было известно, что это культурная страна с красивыми городами и замечательными историческими памятниками. Шмелев упоминает о музыке, литературе, мотоциклах «Ява» и других чехословацких изделиях; но Шмелев служил в ВДВ – элитных войсках, куда отбирали не только крепких, но и достаточно грамотных парней (это отмечает и сам Шмелев).
Контакты между тогдашней Чехословацкой и Советской армиями, конечно, существовали. В конце Второй мировой войны советские войска участвовали в освобождении Чехословакии[9] и знали своего западного соседа. Но в дальнейшем общение рядовых солдат между собой – несмотря на включение Чехословакии в Восточный блок и возникновение Варшавского договора – носило скорее спорадический характер.
Советские солдаты в ЧССР. Конец августа 1968 года
(Национальный архив Чешской Республики)
Русские общались с чехословацкими офицерами, обучавшимися в 1950-х и 1960-х годах в советских военных учебных заведениях. В Чехословакии же с начала 1950-х годов действовали присланные из СССР советники, обеспечивавшие, наряду с прочим, «советизацию» Чехословацкой народной армии, то есть ее максимальную унификацию, приведение к советскому образцу – как по вооружению и оснащению, так и по армейским инструкциям и предписаниям. Речь шла о десятках людей, чье количество со смертью Сталина в 1953 году и приходом Никиты Хрущева на должность первого секретаря Коммунистической партии Советского Союза постепенно снижалось[10]. В Чехословакии также насчитывалось некоторое количество военных специалистов, обеспечивавших производство разного рода продукции военного назначения для нужд Советской армии. Офицеры обеих стран регулярно проходили стажировки, солдаты встречались на совместных учениях, бывали поездки по обмену опытом, некоторые военнослужащие проводили вместе свободное время и отпуска. И все-таки для большинства советских солдат, участвовавших во вторжении в августе 1968 года, Чехословакия оставалась незнакомой страной.
5
Петров Н.В. КГБ и Чехословацкий кризис 1968 года: общие предпосылки введения советских войск и оккупации Чехословакии в 1968 г. // «Пражская весна» и международный кризис 1968 года: Статьи, исследования, воспоминания. М.: Международный фонд «Демократия», 2010. С. 96 – 109; Павленко О.В. Советские информационно-аналитические и оперативные материалы по чехословацкому кризису 1968 года // Там же. С. 49 – 79.
6
В качестве подготовки к операции «Дунай» (вторжение войск Варшавского договора в Чехословакию в ночь с 20 на 21 августа 1968 года) историки рассматривают прежде всего военно-штабные учения «Шумава» (о них см. ниже) и тыловые учения войск СССР, а также тыловые учения «Неман», проходившие на территории ГДР, ПНР и западных округов СССР с 23 июля по 10 августа. Иногда в этот перечень включают и начавшиеся 11 августа учения войск ПВО «Небесный щит».
7
Povolný D. Vojenské řešení Pražského jara, díl I. Invaze armád Varšavské smlouvy a Vojenské řešení Pražského jara, díl II. Československá lidová armáda v srpnu 1968. [Военное разрешение «пражской весны»: В 2 т. Т. I. Ввод войск стран Варшавского договора и Военное разрешение «пражской весны». Прага: Институт военной истории; Министерство обороны ЧР; AVIS, 2008; Т. II. Чехословацкая народная армия в августе 1968 года. Прага: Институт военной истории; Министерство обороны ЧР; PIC MO, 2010]; Benčík A. Operace «Dunaj». Vojáci a pražské jaro 1968. Studie a dokumenty. [Операция «Дунай». Военные и «пражская весна» 1968 года. Прага: Институт современной истории Академии наук ЧР, 1994]; Bárta M., Cvrček I., Košický P., Sommer V. (Eds.). Obeti okupace: Ceskoslovensko 21.8 – 31.12.1968. [Жертвы оккупации: Чехословакия 21.8. – 31.12.1968. Прага: Институт изучения тоталитарных режимов, 2008].
8
В авторском примечании к данной статье в чешском издании настоящего сборника Д. Поволны приводит следующие данные: «Болгарскую народную армию представляли 2168 человек, Польскую народную армию – 28 612 человек (состояние на 14.09.1968), Венгерскую народную армию – примерно 17 тысяч человек. Народную армию ГДР представляли девять человек из группы связных при командовании введенных войск в Миловицах и еще несколько сотен, на различном основании передвигавшихся по территории Чехословакии». В сочетании с оценкой численности советских военнослужащих, названной автором выше (300 – 350 тысяч человек), получается, что силы вторжения насчитывали от 350 до 400 тысяч человек. В некоторых современных российских публикациях приводятся иные цифры; так, в сборнике «Россия (СССР) в войнах второй половины XX века» (Яременко В.А., Почтарев А.Н., Усиков А.В. Россия (СССР) в локальных войнах и военных конфликтах второй половины XX века / Под ред. В.А. Золотарева. М.: Институт военной истории МО РФ; Триада-фарм, 2002. С. 337) говорится, что численность советских войск, вошедших в ЧССР, составляла около 170 тысяч человек, Польши – до 40 тысяч, Венгрии – 12 500, Болгарии – 2168 человек (что совпадает с цифрой, приведенной Поволны) в составе двух мотострелковых полков плюс один танковый батальон, т. е. в сумме около 2500 человек, и ГДР – «несколько десятков» военнослужащих. Возможно, различия в оценках объясняются двумя факторами: а) перемещениями отдельных соединений в Чехословакию и обратно в первые недели после вторжения; б) тем, что в одних случаях учитывается только личный состав подразделений, введенных на территорию ЧССР, а в других – численность всех войск, задействованных в операции «Дунай», включая службы тылового обеспечения, части, оставленные в районах исходного базирования войск, и т. д.
9
Во время освобождения Чехословакии погибло примерно 144 тысячи советских солдат.
10
Советские консультанты все же остались при различных подразделениях Чехословацкой народной армии. В 1968 году при Разведывательном управлении Генерального штаба ЧСНА (военная разведка) действовал генерал Задвинский со своими подчиненными, в Праге находились постоянный представитель Варшавского договора в ЧССР генерал-лейтенант Ямщиков и советский военный атташе Трусов. Все они выполняли роль «информационного канала» между Прагой и Москвой и в ходе операции «Дунай» стали ключевыми фигурами коммуникации. Например, именно они обеспечивали секретное пребывание в ЧССР приблизительно двадцати высших офицеров Генерального штаба Вооруженных сил СССР во главе с первым заместителем начальника Генштаба Огарковым, которые незадолго до полуночи 21 августа прибыли в Генштаб ЧСНА в Праге-Дейвице и взяли его под свой контроль.