Страница 10 из 14
При розыгрыше подачи начинать выпало им. Первую серию, как всегда, подавал Хмельницкий. На приеме был Владимир Величко – пожалуй, самый хитроумный защитник экспедиции. В паре с Бродским Карцев еще его не видел, так как у обоих были постоянные партнеры, сегодня оказавшиеся в нетях.
Сашка не подвел: подкрутил шарик очень резко, почти с обратным отскоком, и Величко ничего не оставалось, как аккуратно его перекинуть – правда, все-таки вбок. Молнией бросился к шарику Карцев и хлестанул по диагонали, неотразимо… Второй розыгрыш был копией первого. Два – ноль.
Но третья подача ушла в сетку, а четвертая получилась слабее первых двух, и Величко вернул шарик со встречной подкруткой. Пришлось втянуться в крученые перепасовки, в которых терпения оказалось больше у противников. Впрочем, пятую подачу Хмельницкий с Карцевым выиграли. Три – два.
Теперь начинал Величко, а Хмельницкий принимал. Коронкой Владимира были слабенькие, дохлые подачки, которые ни пробить, ни раскрутить было невозможно, но рослый Александр обходился с ними удивительно трепетно и возвращал еще более дохлыми. Низковатый Бродский дотягивался до них с трудом и в результате накидывал все-таки под удар молниеносному Карцеву. Семь – три в пользу контролеров.
Карцев посылал каждый шарик по-особому: то стремительным накатом, то с резкой закруткой влево или вправо, то дохлый, то с выпендрежной свечкой. Бродский, знавший все его выверты, тем не менее на мгновенье терялся и отправлял шарик в сетку или за стол. Однако и Карцев при подачах ошибся, даже дважды. Десять – пять.
Бродский подавал однотипно, резкими выстрелами на угол, нарушая при этом правила, запрещавшие подачу с руки. Все давно бросили с ним бороться, так как он упреков не признавал и лез скандалить. Впрочем, этот "выстрел" мог быть парирован встречным выстрелом – что Карцев довольно успешно и проделывал. Но Величко, предвидевший это и заранее отошедший от стола, принимал его встречные выстрелы отменными закрутками, которые Хмельницкий сначала бил, промахиваясь, потом стал раскручивать, но не столь качественно, и тут на шарик уже коршуном налетал Бродский, смачно расстреливая Карцева. Десять – десять.
Так, раскачивая маятник счета, они добрались до двадцать – двадцать. Предстояло играть больше – меньше. Подача Хмельницкого получилась безукоризненной и бросок Карцева – тоже. Все должно было решиться на подаче Бродского. Памятуя о его "выстрелах" и печальных итогах последующих перепасовок, Карцев решил использовать рискованный, редкий прием, подсмотренный им как-то во время телетрансляции у великого Секретэна, и заранее отошел от стола. Если бы Бродский догадался сейчас применить дохлую подачу, Сергей, скорее всего, к ней бы не успел. Но тот, как и ожидалось, выстрелил. Шарик резко отскочил от угла стола и настильно полетел к полу, все же замедляясь. Метрах в полутора от стола и в полуметре от пола его и встретил Карцев – почти перпендикулярным траектории полета скользящим движением ракетки. Шарик взвился по крутой высокой дуге, ударился о поверхность стола и вместо того, чтобы отскочить на готового ударить Величко, резко ушел влево от него. Володя все же ударил, но провалился мимо шарика. Эффектная концовка! Зрители зааплодировали, Величко побледнел, а Бродский покраснел и тут же заорал:
– Реванш, реванш! Мы все равно вас уделаем!
Хмельницкий с Карцевым переглянулись и жизнерадостно заржали.
Глава шестая. Катастрофа.
Против ожидания к семнадцати часам все дела с "ходоками" были улажены и контролеры смогли удовлетворенно размять затекшие спины и плечи. И тут в дверь залетел взбудораженный Бродский.
– Так, Серега, с тебя ба-альшой магарыч! Прыгай, пляши, пой – ты теперь с квартирой!
– Не понял, – недоверчиво воззрился на него Карцев, – передо мной же были Попов и Белошейкина?
– Попова переместили на две очереди вниз, за факт пьянства на рабочем месте, а у Белошейкиной, оказывается, бабка недавно умерла и теперь ей претендовать на расширение не положено: метража-то стало излишки! Она пыталась это скрыть, но бабы в профкоме ушлые, все разузнали.
– Слушай, но ведь Петька Попов с семьей угол снимает, как можно было его лишать?
– Как, как, – а вот так! Надо было – и лишили…
– Что значит надо? Кому надо?
– Ну, ты совсем-то дураком не прикидывайся! Кому… Тебе, родной, тебе! Вот благодетели твои, начальнички добренькие и расстарались.
– Да я знать об этом ничего не знаю… – вконец опешил Сергей Андреевич.
– Ага, и ведать не ведаю. А кто сегодня у начальства в кабинетах отирался? Не ты ли, друг любезный?
– Что ты мне лепишь?! – вдруг рассвирипел Карцев. – Что шьешь? Я в жизни подачек не выпрашивал! Тем более за чей-то счет!
И он резко вышел из комнаты, хлопнув дверью. В коридоре он постоял в растерянности, но затем решительно направился в кабинет Шумяцкого.
– У себя? – спросил он хмуро у встрепенувшейся на его громкие шаги Татьяны Петровны.
– Да-а, – ответила та, сделав движение навстречу как бы в попытке заступить ему дорогу, но осталась на месте. Карцев вошел в кабинет.
– Что тебе, Сергей Андреич? – обычным суховатым тоном спросил главный гидрогеолог.
– Вы ведь были сегодня на профкоме, Иван Соломонович? – с заметным вызовом в голосе начал Карцев. И после утвердительного ответа продолжил:
– Как получилось, что квартиру распределили мне, а не Попову? Или это всего лишь треп Бродского?
Шумяцкий спокойно посмотрел взбудораженному подчиненному в глаза и негромко спросил:
– А ты что, недоволен, Сергей Андреич?
И не дождавшись ответа, продолжил:
– Это было совместное решение администрации и профсоюза. Совершенно законное. В нашем колдоговоре есть пункт, по которому нарушители трудовой дисциплины наказываются, так или иначе. В том числе они могут быть передвинуты в очереди на квартиру. А Попов нарушал дисциплину, будучи неоднократно замечен в употреблении алкоголя в гараже.
– Ох, Иван Соломонович! Да все шофера в этом гараже выпивают при малейшем удобном случае, и Вы это отлично знаете. Зато на выездах надежнее Попова у нас никого нет. Это я знаю! Да и все, кто с ним работал. Петька из кожи вылезет, а машину вытащит из любой колдобины. Впрочем, прежде всего он в нее и не попадет: водила от бога! Так вот, повторяю: нельзя так сокрушительно наказывать за ерунду классного водителя и хорошего человека. Вы ведь, наверно, знаете, что он с женой и детьми живет на квартире у частника?
– Знаю. А тебе как живется, Сергей Андреевич, в примаках у тещи?
– Вполне сносно, Иван Соломонович. В последнее время я с тещей лажу даже лучше, чем с женой.
– Да-а? – позволил себе шутейно двусмысленную интонацию Шумяцкий. – Это отрадно. И все-таки, что ты предлагаешь?
– Отменить принятое решение и отдать квартиру Попову. Я подожду следующего распределения, тем более что в последние годы строят в нашем городе много и быстро.
– Нет, извини. Решение принято и на попятный ни администрация, ни профком пойти не вправе.
– Но должен быть какой-то выход! Я со стыда буду сгорать всякий раз, встречаясь с Поповым, а тем более работая совместно с ним в командировках…
– Что ж, мы можем его уволить. За то же пьянство.
– Да Вы что, Иван Соломонович! – вскричал Карцев. – Не шутите так!
Тут его осенило.
– Я думаю, что вправе написать в профком заявление об отказе от этой квартиры. Хотя очередь терять, конечно, не хотелось бы.
– Думаю, что можешь, – задумчиво протянул Шумяцкий, разглядывая Карцева из-под полуопущенных век. – И отказ примут. Но все же мой тебе совет: не пори горячку и обсуди все с женой. И с тещей. Сегодня же. А завтра приходи с готовым решением. И думайте хорошенько, не впопыхах. Бывай.
Конечно, обсуждать судьбу нежданной квартиры с женой и тем более с тещей Карцев не собирался, так как для него было приемлемо лишь одно решение: безоговорочный отказ в пользу Попова. Правда, у тещи в экспедиции была своя агентура и через нее она достаточно быстро о его поступке будет проинформирована. Но, узнав Маргариту Львовну уже достаточно близко, Карцев не сомневался, что особо бузить она не будет, хотя его блажь и не одобрит. Вот Марина может закатить ему скандал, да еще какой… Но и она, верил Карцев, в конце концов, смирится – как смирялась до сих пор со всеми его выходками: и благонамеренными и не очень. К тому же им светит более удачный вариант будущей жизни: в Энске…