Поединок

— Что же Вы хотите? — схватилась я за соломинку, но в ответ — молчание, мне удалось лишь прочитать то, что скрывалось за этим молчанием, меня это открытие отнюдь не порадовало. — Хотите, чтобы мой сын унизился перед Вами и сам пришел с просьбой о переносе поединка? — высказала я свою догадку, надеясь, что неправа. Но холодное выражение огромных глаз, говорило об обратном..

Совершенно опустошенная и потерянная я вышла за дверь негостеприимного дома. Невозможно было представить, что мой глупый сын согласится на унижение даже под страхом смерти. Но это был последний шанс на спасение. И я готова была на все, чтобы умолить своего сына спасти себя. Но на улице мой взгляд уперся в пустое место у забора, где мы с Кирой оставили несносного мальчишку. Смех шаливших неподалеку детей болью отзывался в моем сердце.

— Дети, дети! — бросилась к тем самым ребятам, что все еще возились в снегу. — Вы не видели парня в волчьей куртке?

Мальчишки, один лет десяти, с широким щекастым лицом и ярким румянцем, другой — семи, худощавый обладатель мириады веснушек, услышав меня, подбежали ближе, отряхивая на ходу снег с поношенных курточек.

— Который еле на ногах держался? — хмыкнул мальчишка, что постарше и толкнул в бок своего рыжего товарища. Видимо, решили, что Рауль пьян. Я кивнула, не в силах сейчас что-либо говорить.

— Он поймал попутку и укатил, как только Вы в дом вошли. — перед глазами у меня все поплыло. — Уехал в в-о-он ту сторону, — пацан махнул в сторону Зоны Ринга, замаскированной под элитный поселок «Солнечный».

— Спасибо, — услышала словно издалека голос Риты. Слава Абсолюту, она сейчас рядом! Догадалась даже мальчишкам горсть конфет дать (Безнадежная сладкоежка! Постоянно полные карманы карамели!).

Довольные дети со звонким смехом побежали прочь, деля на ходу сладости.

Для меня же колокольчики их смеха превращались в звон погребального колокола. Ноги подкосились, и я упала на колени в рыхлый снег, совершенно не чувствуя его холода. Кира бросилась ко мне, не дав совсем упасть.

— Не сходи с ума, подруга, выход всегда найдется, — внушала всю дорогу домой, бережно поддерживая за локоть. Ее слова доходили сквозь толстую пелену переживаний. Мозг лихорадочно искал этот самый выход… Вдруг из тумана сознания выплыло имя.

— Что ты сказала? — резко остановилась посреди дороги.

— Я говорю, как бы Завулон нас не хватился…

— Завулон? — туман рассеялся в мгновение ока. — Конечно! Завулон!

Кира смотрела на меня с подозрением: не сбылись ли ее опасения по поводу моего рассудка. Но не заметив безумия в моих глазах, с облегчением выдохнула: — Что-то придумала? Да?

Я не стала томить подругу и рассказала ей о возможной помощи магистра.

Надежда спасти Рауля вернула мне силы. Я поспешила домой быстрым, бодрым шагом, уже не опираясь на плечи верной Киры.

Часть 3

Вернувшись домой, я нашла Рауля лежащим в прихожей, он горел в лихорадке. На его красивом лице блестели крупные капли испарины, длинные темно-русые волосы влажными прядями падали на мраморный лоб. Я называю его мальчишкой, но на самом деле ему уже несколько столетий, хотя выглядит он лет на двадцать не больше (именно столько ему было, когда я дала свое согласие на его мутацию), а вот зрелости чувств и мыслей еще нет, как ни печально. Рауль приоткрыл воспаленные глаза и его губы растянулись в виноватой улыбке.

— Прости, мам, я не дождался тебя… — произнес он чуть слышно и вновь провалился в небытие. Мне стало страшно за него, но затем вспомнила слова пришельца, что болезнь покинет тело моего сына к концу недели и немного успокоилась. Уложив мальчишку в постель, я сделала ему инъекцию общеукрепляющего раствора(это все, чем могла помочь простая медсестра мутированному организму), а затем отправилась к Завулону.

Руководитель уже ждал меня в собственном кабинете. Теперь трудно было угадать в этом высоком, полном сил мужчине, то жалкое существо, которое когда-то пришлось спасать. Несмотря на бледность, он теперь поразительно походил на индейского вождя, переодетого в дорогой европейский костюм; лицо уже не напоминает отталкивающую восковую маску, как прежде; глубоко посаженные темные, как безлунная ночь, глаза сверкают, как алмазы, иссиня-черные волосы волнами падают на плечи. Клыки также перестали высовываться. Их прячут тонкие, бледные, четко очерченные губы, со слегка опущенными вниз уголками. Эти губы обычно плотно сжаты, но в редких случаях легкая улыбка слегка затрагивает их, словно солнечный блик, и тогда лицо вампира словно оживает и становится невероятно привлекательным. В Завулоне я видела не иначе как близкого друга, наставника и чувствовала, что и его отношения ко мне не выходили за рамки доверия и какой-то отеческой привязанности. Но некоторые злопыхатели (Увы, и вампиры подвержены человеческим слабостям!) были уверены, что нас связывают далеко не платонические отношения. Впрочем, ни мне, ни магистру не было никакого дела до слухов, и никого разубеждать мы не стремились.

Сидя за столом, Завулон изучал какие-то бумаги, скорей всего многочисленные отчеты космической полиции о прибывших инопланетных монстрах и существ из параллельных миров. Услышав звук открывающейся двери, он, не отрываясь от изучаемого документа, приветствовал меня глубоким, низким голосом:

— Что привело тебя, Кларисса, в столь мрачном настроении?

— Я думаю, что ты уже все знаешь, — грустно улыбнулась в ответ.

— Допустим, — вампир, наконец, поднял на меня свой взгляд, сочетающий сочувствие и печаль. — И что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Помоги спасти моего сына, если ты не поможешь… — мой голос предательски задрожал. — Мне уже никто не в силах помочь. Слезы так долго сдерживаемые мной, покатились по щекам, более не желая подчиняться моей воле.

Завулон вскочил со своего места и обнял меня за плечи, позволив моему лицу спрятаться на его груди.

— Когда-то я доверился тебе, Крошка, прося о помощи, зная, что больше мне не к кому обратиться. Я знаю это чувство безысходности и отчаяния. Ты не подвела меня, смогла спасти, несмотря на свою слабость и уязвимость. Как же я могу отказать тебе в помощи, имея силу и возможности?!

Обхватив мое лицо прохладными руками, он с решимостью заглянул в мои полные слез глаза.

— Дай мне немного времени, и я найду решение.

Я кивнула в ответ, понимая, что мой друг сделает все, что в его силах.

В следующее мгновение глаза Завулона изменили свой взгляд: они продолжали смотреть мне в лицо, но, казалось, видели сквозь меня, заглядывая в какое-то другое пространство. Я знала этот взгляд — он возникает тогда, когда его хозяин связывается с Высшим разумом. Мне оставалось только набраться терпения и не отвлекать магистра. Прошло не более пятнадцати минут, которые показались мне вечностью, прежде чем черные глаза вампира вынырнули из омута видений. По их взгляду я поняла, что Завулон колеблется с ответом.

— Ну что? — я была готова на все лишь бы спасти своего ребенка, главное, чтобы еще можно было что-то сделать.

— Ты… — выдавил наконец-то магистр посеревшими губами. — Ты можешь выйти на ринг вместо сына. Закон это разрешает: близкий по крови может заменить бойца…

— Я готова, — внутри меня все ликовало-путь к спасению моего сына есть и это самое главное! Но Завулон не разделял моего энтузиазма. Он знал, что я уже давно не билась на ринге, и времени на подготовку нет.

— Ты понимаешь, что… — он запнулся, не в силах закончить фразу.

— Что могу погибнуть? — грустно улыбнулась ему в ответ. — Я знаю. Но Рауль будет жив — мне этого достаточно!

— Тогда. Я даю свое согласие. Больше я ничего не могу сделать, Крошка. Прости, — он взял мою руку в свою и крепко сжал ее, прежде чем прикоснуться к ней холодными, как лед губами. В ответ я с благодарностью чмокнула его бледную щеку и полная решимости направилась к двери.

— Высший разум да прибудет с тобой, Кларисса, — услышала я его голос за спиной и обернувшись улыбнулась ему своей самой лучезарной улыбкой.