Шаг в небеса

Он снова перевёл дух.

Да уж, длинная была тирада. И казалась она бредом сумасшедшего. Особенно из-за сверкающих глаз человека в шляпе и пены у рта. Но слишком уж хорошо всё складывалось. Я отлично помнил Избыгнева, который выжил после очереди из пулемёта. Помнил и одурманенного человека в Баджее. И атаку мертвецов крепости Соловец.

А уж чудесное воскрешение Вадхильда дополняло систему. Я ведь сам застрелил его - и тело остывшее уложил на кровать. Кто же может пережить две пули в сердце? Если это, конечно, не сверхъестественное существо. Ещё один кусочек проклятой мозаики. Только слишком уж жуткий узор получается.

То ли я задумался слишком сильно. То ли меня как-то загипнотизировало чудовищное словоизлияние человека в шляпе. Но очнуться от размышлений мне помог болезненный пинок в щиколотку. Пнул меня, оказывается, Гневомир. На него никто не обращал внимания. Вадхильд глядел только на своего то ли начальника, то ли ещё кого. Взгляд же последнего был прикован ко мне. И никто, наверное, кроме меня, не заметил, что путы с рук Гневомира падают на пол.

Пора действовать! Я откинул голову - и врезал лбом в лицо человеку в шляпе. Удар вышел на редкость удачным. Схватившись за лицо, человек в шляпе буквально отпрыгнул от меня на пару шагов. Из-под пальцев его струилась кровь. Не удержавшись на ногах, он споткнулся и повалился на спину.

Вадхильд кинулся к нему. Злобно глянул на меня. О Гневомире он как будто вообще позабыл. А тот откинулся назад, упал на пол вместе со стулом. Перекатился через спину. Ударом локтя разбил стекло. На звон обернулся Вадхильд. Схватился за кобуру под пиджаком. Но было поздно. Гневомир уже держал в руке длинный осколок стекла. Он метнул его, словно нож. Кусок стекла погрузился в горло Вадхильда на всю длину. Тот закашлялся. Попытался выдернуть его. Но пальцы соскользнули со стекла. Вадхильд мешком повалился на пол.

Быть может, это и не убило его, но уж точно вывело из строя на какое-то время.

Человек в пальто уже поднимался на ноги. Он отошёл от шока - и превозмог боль. Но двигался всё ещё медленно. Гневомир опередил его. Прямой удар кулака прямо в перебитый мной нос отправил его обратно на пол. В этот раз он уже не поднялся.

Другим куском стекла Гневомир перерезал мои путы. Ни у Вадхильда, ни у человека в пальто не оказалось при себе даже перочинного ножа.

- Похоже, - усмехнулся я, потирая запястья, - тут толстые стены.

- Или те в сером привыкли к возни и крикам внутри.

Камин в комнате был, действительно, достаточно большой. Мы уложили внутрь сначала человека в пальто, предварительно раздев и разоружив его. Этот ведь мог прийти в себя в любой момент. Понять, как именно работает его проклятая печь, оказалось просто. Три кочерги можно было свободно вынуть из держаков. Четвёртая же стояла насмерть. Я дёрнул её на себя. В камине закрылась заслонка. Изнутри пыхнуло жаром.

- Думаю, это их убьёт точно, - произнёс Гневомир.

Мы с ним подтащили тело Вадхильда к камину. Вернув кочергу на место, я открыл его ненасытное жерло. Повторил короткую операцию, уничтожив и его.

- Это не две пули в сердце, - кивнул я, - и даже не очередь их пулемёта. На сей раз, они точно покойники.

- Будем надеяться.

Он вооружился пистолетом Вадхильда. Я же взял себе нейстрийский револьвер, что был у человека в пальто.

- Выходим - и ты сразу падаешь на колено. Открываем огонь одновременно. Серых там, - Гневомир кивнул на дверь, - человек пять - не больше. Сделаем всё быстро - сумеем перестрелять их в первые секунды.

Я накинул на плечи пальто сожжённого нами человека. Надел его шляпу. Это приведёт в замешательство врага в первые - самые важные секунды - схватки. Возможно, именно благодаря такой вот нехитрой маскировке нам и удастся перестрелять врагов.

Отворив дверь, я рывком распахнул её настежь. Все серые, а было их, и в самом деле, пятеро, уставились на нас. Я упал на колено. Вскинул револьвер. Выстрелил первым. Ближайший серый рухнул с простреленной грудью. Над головой загрохотал пистолет Гневомира. Я стрелял из револьвера.

В считанные мгновения со всеми серыми было покончено. Мы остались с Гневомиром одни среди трупов.

- И что теперь делать? - спросил я, без особой надежды на ответ.

- Для начала мы должны устранить Адмирала, - сказал Гневомир. - Только так мы можем быть уверены в том, что марионетка этих вот... - он не нашёл подходящего слова и просто махнул за спину. - Так вот, чтобы их марионетка не стала правителем Урда, мы должны покончить с Адмиралом. Раз и навсегда.

- Ты видел, как его охраняют? Туда только если бомбу кинуть, да и то не факт, что убьёшь... Нет, Гневомир, я не мастер политических убийств, но даже мне видно, что прикончить Адмирала нам не удастся.

- Насчёт бомбы, Готлинд, - усмехнулся Гневомир, - это ты очень верно подметил. Именно бомба. И здесь, в самой столице Котсуолда, мы найдём отличных бомбистов.

Я даже не стал спрашивать, где их искать. И уж подавно, откуда Гневомиру это известно. Слишком хорошо помнил картонные папки с бумагами, лежавшие в чемодане моего спутника.  Почти всё свободное время на «Лузитании» Гневомир тратил на их изучение. Как будто хотел наизусть вызубрить содержимое. Мне же и ознакомиться с этими документами не давал.

- Чем меньше людей знает, - объяснял тогда он, - тем лучше. На допросе рассказать не сможешь. Просто потому, что не знаешь этого.

И с этим резоном я поспорить не мог.

Я оставил себе пальто сожжённого нами человека - моё окончательно пришло в негодность. А другого под рукой не нашлось. Даже шляпу, поразмыслив, снимать не стал.

Мы вышли из проклятого дома. Стены у того оказались, действительно, очень толстыми. Стрельбы на улице никто и не заметил. Кэб так и стоял у входа. На козлах никого не было. Мы обошли его и взяли себе другой, только отойдя на несколько кварталов.

Гневомир назвал какой-то адрес. И мы долго катили по темнеющим улицам Котсуолдской столицы. Деньги у нас не забрали, а потому Гневомир щедро расплатился с возницей. Тот высадил нас явно не в самом фешенебельном квартале большого города и поспешил убраться отсюда поскорее.

Мы с Гневомиром остались стоять перед большим, достаточно запущенным кирпичным зданием. Над трубой его курился сероватый дымок.

- И кого мы тут найдём? - поинтересовался я у Гневомира.

- Местных анархистов, - ответил тот. - Ты ведь говорил о бомбах, Готлинд, а кто лучше них разбирается в адских машинах.

- Они станут с нами сотрудничать? - развёл руками я.

- В организации Слекджова - главаря местных анархистов - есть и наши люди, - объяснил мне Гневомир. - Да и я основательно изучил его по нашим бумагам. Знаю, на чём его можно купить.

Гневомир сделал пару шагов - и уверенным пинком распахнул деревянную дверь.

Внутри здание оказалось пустым. Похоже, нам придётся ещё поискать этих анархистов. Оно ведь достаточно велико. Однако Гневомир уверенно шагал вперёд, распахивая все двери, попадающиеся на пути. И никуда не сворачивал. Минут через пять мы встретили первых людей.

Два человека в грязных рубашках, жилетках и мятых кепках сидели на перевёрнутых ящиках. У обоих на коленях лежали обрезы охотничьих ружей.

Тот, чьё лицо украшали роскошные усы, сказал что-то, обращаясь к нам. Гневомир ответил ему на более чистом котсуолдском. Усатый обернулся к товарищу. Отправил его куда-то внутрь. Тот вернулся достаточно быстро. И сопровождал его ещё один анархист. Только он, как выяснилось, говорил на урдском. Собственно, урдцем он и был.

- Что у вас за дело к Слекджову? - спросил он.

- Это только наше к нему дело, - отрезал Гневомир. - И говорить я буду только с самим Слекджовом.

- Ну идём тогда, - легко согласился урдский анархист. - Поговоришь, если Слекджов ещё в состоянии разговаривать. Поздновато вы приехали к нему.

Он повторил шутку для часовых. Те рассмеялись.

Урдец проводил через всё кирпичное здание. Оно оказалось винокурней, на которой делали виски. Из здоровенных перегонных аппаратов с чанами размером с небольшой аэроплан капала прозрачная или коричневая жидкость.