Шаг в небеса

Лихой матрос небесного флота ловко перепрыгнул стол, за которым сидел Гневомир. Он как будто из-под земли вырос прямо перед ним. Ударом ноги Гамаюн выбил револьвер. Тот отлетел к стене, звякнув о каменный пол. Второй удар отправил Гневомира во тьму.

Очнулся новоявленный враг Народного государства уже в этом узилище.

- На выход, - раздался голос, и фанерная дверь камеры отворилась. На пороге стоял боец в гимнастёрке и богатырке с косой, молотом и башенной короной. - Выходи, контра. - Боец сделал приглашающий жест свободной рукой. Правой он придерживал винтовку. - Товарищ Гамаюн поговорить с тобой желает.

- Ну раз сам товарищ Гамаюн, - протянул Гневомир, с нарочитой ленивостью поднимаясь с топчана.

- Ты давай пошевеливайся! - поторопил его боец. - А то штыком подгоню.

Угрозу Гневомир воспринял серьёзно. Он поднялся на ноги и поспешил за бойцом.

Гамаюн, одетый в ту же матросскую форму и бескозырку, сидел за столом в складской конторе. На столешнице перед ним лежал пистолет в деревянной кобуре.

- Свободен, - махнул страж Революции бойцу. - А ты присаживайся, гражданин Милорадов. Поговорить нам с тобой надо.

- Если  полицмейстер предлагает садиться, как-то неудобно отказывать, - усмехнулся Гневомир. Но Гамаюн, кажется, шутки не понял.

- Я тебе не полицейский! - хлопнул кулаком по столу Гамаюн. - И замашки свои старорежимные брось. - От удара пистолет в кобуре подпрыгнул. - Садись, говорят тебе.

Гневомир, которому редко изменяла его вечная язвительность, внезапно устыдился своих слов. Этот матросик вполне мог прикончить его ещё на квартире контрабандистов. Однако взял живым. Мог бы расстрелять, а то и хуже того, повесить без суда и следствия. Но хочет поговорить. Вот только о чём? И для чего этому товарищу нужен этот разговор? Выяснить это Гневомир мог только одним образом.

- Контрабандисты, всe как один, поют, что ты - не с ними, - начал Гамаюн. - Не хотят иметь ничего общего с бывшим. Правильное вот слово для вас придумали - бывшие. Кончилось ваше время. Вышло. Даже бандиты не хотят уже с вами дело иметь.

- Вот потому я хочу уехать из Народного государства, - всё же не удержался Гневомир.

- Так контрабандисты и говорили на допросах, - кивнул Гамаюн. - И вот что я хочу тебе сказать, гражданин Милорадов, со дня на день мы заключим мир с Империей. Для Народного государства война закончится. И поедут через границу поезда. Подождать вам осталось несколько дней. Не надо было у контрабандистов отсиживаться. И ведь последним золотом заплатили им, так? - Он вынул из стола знакомый Гневомиру мешочек. Толкнул по столешнице к арестованному. - Забери его, кстати. Нам вашего золота не надо.

Гневомир поглядел на мешочек. Очень захотелось воровато оглянуться. Однако увесистый мешочек в карман спрятал.

- Оружие тебе на входе вернут, - добавил Гамаюн.

- Я что же - свободен? - не понял Гневомир.

- Вот ответишь мне на один вопрос, гражданин Милорадов, и - свободен. Вот что ты мне скажи, гражданин Милорадов, почему ты уезжаешь из страны?

- Не хочу воевать ни на одной стороне, - ответил Гневомир. - Не хочу убивать урдцев ради каких-то химер и идей.

- Вот слушаю я тебя, а понять не могу. Мы дерёмся за новую власть. Такие как ты для нашей власти - самые опасные. Вовсе не те, кто ушёл воевать вместе с Адмиралом. А вот именно такие, как ты, гражданин Милорадов. Сначала уедете из страны, но не навсегда. Знаю я вас, считаете, что народной власти год-два - и конец придёт. А как всё на свои места встанет, сразу назад побежите. К Адмиралу под крыло! Вот только если наша возьмёт, тоже ведь обратно попроситесь. И ладно бы коммерсанты, дельцы-купцы разные. Они нам сейчас только помеха. Но ты-то боевой офицер. Я читал дело твоё. Ведь такие люди нужны Урду! Вот так, - Гамаюн провёл ребром ладони по горлу, - нужны. Как воздух. А ты - бежать думаешь.

Вот тогда-то Гневомир и испытал чувство, о котором, как ему казалось, он прочно позабыл с самого детства. Стыд. Жаркий, душный. Как будто в складской конторе мгновенно поднялась температура.

- А теперь иди отсюда, куда тебе угодно, гражданин Милорадов, - махнул ему рукой Гамаюн.

- Я вот только чего понять не могу, - спросил я у Гневомира, - как ты оказался среди стражей Революции? Как я понял, ты служить новой власти не хотел.

Гневомир в этот момент помогал мне управиться с галстуком. Куда лучше меня подкованный в подобных вещах, мой спутник уже помог мне с манжетами и воротничком. Теперь же примерял на меня галстук.

- Понял, что без меня этой власти с врагами бороться будет трудно, - ответил Гневомир.

***

Попался товарищ Гамаюн классически. На своей безмерной вере в себя. И не проболтайся один старинный фронтовой товарищ Гневомиру о том, что, мол, завтра будут кончать главного стража косорылой революции в городе, тот бы не сумел помочь.

А всё дело было в огромных ценах на еду и спиртное, которые ломили в здешних кабаках. Из-за них обыватели придумали очень простую штуку. Ели-пили вдвоём. Один брал еду, второй - выпивку. Запас золотых червонцев стремительно истощался, а переговоры между Империей и Народным государством всё шли. И поезда пускать за границу не спешили. Каждый раз проверяя содержимое мешочка, Гневомир думал, что так скоро ему не на что будет жить за кордоном.

Именно с целью разделить еду и питьё подсел к Гневомиру фронтовой приятель. Выглядел бывший офицер достаточно неплохо. Явно не бедствовал. И вполне возможно, главной целью его был разговор с Гневомиром, а вовсе не обед с казёнкой.

Они выпили четверть бутылки, прежде чем товарищ решился-таки заговорить.

- Нам уже известно, что тебя взяла косорылая охранка, - сказал он. - И мы рады, что тебе удалось отвертеться. Скажи только честно - почему?

- Контрабандисты, по делу которых меня взяли, - сказал Гневомир, - сами активно заявляли, что я к ним никакого отношения не имею. Боятся связываться с бывшим.

- Уголовники, что с них взять, - усмехнулся бывший товарищ. - Но оно к лучшему. Мне поручено было проверить тебя, и я считаю, что ты нам подходишь.

- Подхожу для чего? - спросил у него Гневомир.

- Для нашего дела, - загадочно произнёс его собеседник. - И оно тебе, я считаю, очень понравится.

Бывший фронтовой товарищ ночью постучался в дверь снимаемой Гневомиром комнатки. И он был не один.

Их было пять человек. Вместе с Гневомиром шестеро. Они долго шагали по тёмным улицам приграничного города. Явно петляли. Видимо, бывший фронтовой товарищ плохо знал Гневомира. В отличие от товарища Гамаюна.

Дом, куда его привели, на самом деле, находился не так далеко от съёмной квартиры, где жил Гневомир. В закопченных окошках его горел свет. Все шестеро быстро вошли в дом. В единственной комнате его мгновенно стало тесно.

Внутри стоял недавний знакомец Гневомира. Товарищ Гамаюн. Гневомир понял, что его опасения оправдываются.

- Так это ты мне письмо прислал, гражданин Милорадов, - усмехнулся Гамаюн, снимая кобуру с пистолетом и бросая его Гневомиру. - Значит, выбрал себе сторону.

- Молчать! - выкрикнул предводитель их компании, державшийся с заносчивостью истинного аристократа. И не из служивых людей. - Говорить будешь, когда я разрешу.

- Вы же сами, граждане контрреволюционеры, решили поговорить со мной, - пожал плечами Гамаюн.

- Никто с тобой разговаривать не будет, быдло! - рявкнул предводитель.

- Значит, убивать пришли, - кивнул Гамаюн, не обращая на него никакого внимания. Он как будто сам с собой разговаривал, словно один он был тут в этом грязном домике с закопченными окошками и керосиновой лампой. - Вшестером на одного. Да ещё и дождались, когда я оружие отдам. А скоро разговоров о благородстве говорите.

- Благородство не для такого быдла, как ты!

Вот именно после этих слов предводителя Гневомир и принял для себя решение. Все его спутники смотрели только на отважного стража Революции. Товарищ Гамаюн пришёл по их вызову один. И даже отдал пистолет. А ведь понимал, что его убивать будут.