Искатели клада. Рассказы

Помню одного человека, он считал меня непогрешимым: все, что ни сделаю, бывало, все хорошо; а теперь, встреться я с ним где-нибудь на улице, он такую рожу скорчит, точно у него волос в горле застрял, и все от того, что однажды, когда он надумал, было, жениться, я высказал ему правду. Беспокоясь за свой успех, он попросил меня как-то выразить свое мнение насчет его наружности, предположив, что на моем месте была бы девушка.

Вопрос был щекотливый, и я решил обойти его, сказав, что он славный малый, товарищ, каких мало, добр и на деньги не скуп. Но такой ответ его не удовлетворил; он попросил меня посмотреть на него хорошенько и сказать откровенно, что я думаю об его наружности. Увильнуть было трудно, но все же я постарался уверить его, что вкусы различны, что наружность — это еще не все, что не по-хорошему — мил, а по-милу — хорош. Но и это не помогло; тогда я решил поступить по-товарищески и объявил, что, будь я девушка, и он вздумал бы ухаживать за мной, я живо обратился бы к помощи полиции.

Потом, помню я еще двух молодых людей, что служили вместе со мной на корабле в былые времена. Друзья они были неразлучные, так что их даже сиамскими близнецами прозвали. Плавали они всегда вместе, вместе же и квартировали где-нибудь, когда приходилось жить на суше; вообще ни Тед Данвер, ни Чарли Брис не могли обходиться друг без друга. Казну, табак, да и все вообще делили они по-братски и, случись у них только одна пара сапог, — и ту поделили бы они, прыгая каждый в одном сапоге.

Так жили они вместе несколько лет, окончив плавание и поселившись на суше. Люди, знавшие их, имели полное право думать, что только смерть разлучит их; однако случилось иначе.

Конечно, в дело замешалась женщина, собственно девушка, с которой Теду привелось как-то ехать вместе на империале омнибуса. Проходя мимо Теда и боясь упасть, она ухватилась за его плечо, такая веселая, живая, и раньше, чем Тед успел опомниться, они уже болтали друг с другом, как будто давно были знакомы.

Чарли, по-видимому, это не очень пришлось по вкусу, но сначала он не возражал и даже, когда девица поднялась, чтобы сойти, он, ткнув кучера в спину, велел остановить омнибус, и все вместе направились к выходу. Тед соскочил первый, чтобы поддержать барышню на случай, если бы омнибус тронулся раньше, а Чарли с тем же намерением поддерживал ее сзади, ухватившись за ее кружевной воротник. Недовольная такой предупредительностью с его стороны, она резко обернулась и задев зонтиком, сбила шапку с кондуктора — вообще произошла такая кутерьма и неприятные разговоры, что когда она очутилась на мостовой, то объявила Чарли, что больше никогда не хотела бы встречать его глупую, толстую физиономию.

Тед попробовал было заступиться за товарища.

— Вот уж и не толстая, только по виду такая!

— И вовсе не глупая, заметьте, — добавил живо Чарли.

— Ах, мои чудные кружева! Ведь это настоящие, — вздохнула девушка, разглаживая злополучный воротник, — ведь я только вчера заплатила за них один и два… три.

— Сколько? — удивился Чарли, который, как холостяк, был совершенно не в курсе дела.

— Один шиллинг, два пенни и три фартинга, — объяснила девушка. — Поняли теперь?

— Понял.

— А он правда умнее, чем я думала, — обратилась она к Теду. — Ваша правда, что у него только вид такой.

Потом они отправились вдоль по дороге, Тед с одной стороны девушки, а Чарли — с другой. Дойдя до угла улицы, где она жила, все трое остановились, и Тед так долго разговаривал с ней, что Чарли в конце концов это надоело, и он начал дергать Теда за пальто, чтобы идти домой.

— Идем, идем, — сказал, наконец, Тед. — А что, завтра вы не будете в этих краях? — обратился он к девушке.

— Может и буду, если только вы не собираетесь сами сюда, — тряхнув головкой, заметила она.

— Не бойтесь, — вмешался совсем некстати Чарли, — завтра мы собираемся на концерт.

— Ну идите на ваш прекрасный концерт, мне-то вас не надо, — заявила девушка Теду.

С этими словами она повернулась и чуть ли не бегом пустилась по улице, а за ней следом Тед, прося и умоляя ее не сердиться. Когда после этого они расстались, он уже знал, что ее зовут Эмма Уайт, и получил от нее согласие на свидание завтрашним вечером в семь часов.

Конечно, на следующий вечер вместе с Тедом пришел и Чарли и, увидав его, Эмма сразу же объявила, что идет обратно домой. Действительно, она прошла часть дороги, но убедившись, что Тед не думает отсылать своего товарища, вернулась и с чисто женским кокетством объявила Чарли Брису, что раздумала возвращаться только ради него. Однако, за всю дорогу она ни словом не обмолвилась с ним, а когда они пришли на концерт, уселась так, чтобы совершенно не видеть его, отвернув голову и чуть-ли не упираясь локтями ему в грудь. Желая при этом смотреть на сцену, ей пришлось сидеть страшно неловко, и после концерта у нее так разболелась от этого шея, что она едва разговаривала с Тедом, а когда Чарли, желая ей помочь, посоветовал натереть больное место горячим бараньим салом, она чуть с ума не сошла от злости.

— Кто просил вас идти с нами? — напустилась она на него, как только обрела дар слова. — И как вы смеете лезть, когда вас совсем не спрашивают!

— А Тед? Он не пошел бы без меня, — попробовал защищаться Чарли.

— Мы с ним никогда не расставались, — вставил и Тед, — да и вы полюбите Чарли, когда привыкнете к нему; его все любят.

— Никогда! Я как посмотрю на него, так у меня мороз по коже пробегает, — содрогнувшись, объявила девушка. — И если он только будет ходить, то я отказываюсь, так и знайте! Выбирайте одно: либо он, либо я?

На этот вопрос никто из них не дал ей прямого ответа, а на следующий вечер, по обыкновению, явились оба и, когда Эмма Уайт увидала их обоих, она чуть не заплакала с досады.

— Интересно знать, что бы вы сказали, если бы я тоже привела кого-нибудь из моих подруг — спросила она Теда.

— Для меня это не составило бы разницы, я готов приветствовать ваших друзей.

Эмма с удивлением посмотрела на него, а потом решив про себя что-то, обмахнула глаза носовым платком и повеселела.

— Не воображаете ли вы, что только у вас такие друзья? — обратилась она к Теду, заглядывая на него и обтирая губы платком. — У меня есть чудная подруга, и если только Чарли Брис не согласится остаться завтрашним вечером дома, то я приведу ее с собой.

— В добрый час! — отозвался Тед.

— А я не останусь дома даже за пятьдесят ваших лучших подруг, — объявил Чарли.

— Как хотите, только, если вы явитесь, то и Софи Джиннингс придет так же.

Она сдержала слово и на следующий вечер, когда они явились, то нашли вместе с Эммой ее спутницу. Сначала Чарли принял было пришедшую за мать подруги, но потом узнал, что это была вдовушка. У нее было двое мужей, но оба отошли в лучший мир с улыбкой на устах. Как только она увидала Чарли, она как будто сразу заинтересовалась им и, если бы не его бдительность, то раза два или три они чуть было не потеряли из виду Теда с Эммой.

На следующий вечер они все же потеряли их, и Чарли Брис наедине с м-с Джиннингс часа три ходили вдвоем вдоль по "Коммерческой дороге", болтая про погоду. Чарли все настаивал на том, что сыро и холодно и предлагал ей идти по домам, пока она еще не простудилась.

Когда оба товарища вернулись домой, он попрекнул Теда, и тот обещал, что этого больше не случится, сознавшись, что они с Эммой слишком увлеклись разговором о свадьбе, и потому он упустил его из виду.

— Насчет свадьбы? Вашей свадьбы? А я то как же? — расстроился бедный Чарли.

— А ты переедешь тогда к нам и устроишься вместе с нами, — успокоил его Тед.

Они ударили по рукам, но Тед посоветовал Чарли держать все в тайне, пока Эмма немного не привыкнет к нему. Спустя три дня Тед рискнул сообщить эту новость невесте, но, услышав ее, она начала буквально рвать и метать в продолжении целых десяти минут без передышки и готова была бы продолжать дальше, если бы м-с Джиннинс не остановила ее.