Страница 42 из 52
— Некоторые из нас остаются молодыми, — кратко ответила миссис Пуллен.
— Как вы думаете сколько лет Анне? — настаивал бдительный Тиджер.
Мистер Уиджет покачал головой:
— Я сказал бы, что она лет на пятнадцать моложе меня, — произнес он медленно, — а я весел, как сверчок.
— Ей пятьдесят пять, — сказал плотник.
— В таком случае, вам семьдесят, Уиджетт, — произнес мистер Миллер колко. — А мне казалось, что вам больше. Вы выглядите на столько.
Мистер Уиджетт недовольно кашлянул:
— Мне пятьдесят девять, — прорычал он. — Я ни за что не поверю, чтобы миссис Пуллен было пятьдесят пять или даже около того.
— Ого! — с жаром воскликнул плотник. — Ого! Да, ведь, моя жена, находящаяся здесь, была шестым ребенком, а она… — Он поймал многозначительный взгляд "шестого ребенка" и стал усиленно кашлять. Остальные вежливо дожидались, пока он закончит фразу. Заметив это, мистер Тиджер снова закашлялся.
— А она… — подсказал мистер Миллер с вежливым интересом.
— Она не так молода, как раньше, — вывернулся плотник.
— Семейные заботы, — вставил смело мистер Уиджетт. — Я всегда думал, что миссис Пуллен моложе ее.
— И я тоже, — произнес мистер Миллер, — гораздо моложе.
Мистер Уиджстт посмотрел на него неодобрительно. Было очень неприятно видеть, как Миллер, повторяя его комплименты, маскирует таким способом отсутствие своей изобретательности. Также он действовал и на рынке — приглядываясь к перечню товаров других торговцев он подбирал свой ассортимент.
— Я заметил вас недавно, мадам, — продолжал мистер Уиджетт, — я видел, как вы шли по дороге с легкостью и непринужденностью молодой девицы.
— Она всегда так ходит, — произнес мистер Миллер тоном упрека, смешанного с удивлением.
— Это у них — семейное, — произнес плотник, который с беспокойством наблюдал за лицом своей супруги.
— Оба вы, кажется, заметили очень много, — сказала миссис Тиджер, — гораздо больше, чем замечали раньше.
Мистер Тиджер, который все-таки был довольно нервной и чувствительный, опять закашлялся.
— Вам следует что-нибудь принимать от кашля, — заметил мистер Уиджетт рассудительно.
— Джин и пиво, — произнес мистер Миллер с видом знатока.
— Кровать лучшее средство от кашля, — сказала миссис Тиджер, которая начала выходить из себя.
Мистер Тиджер встал и смущенно посмотрел на своих визитеров. Мистер Уиджетт поднялся и, под предлогом позднего времени, заявил, что ему надо уходить. Он посмотрел на мистера Уиджетта. Этот джентльмен, решавший, по-видимому, какую-то сложную задачу, глядел на пол, забыв обо всем.
— Идем, — произнес Уиджетт, с притворным добродушием, хлопнув того по спине.
Мистер Миллер, несколько мгновений выглядел так, словно хотел вернуть "подарок", но быстро опомнился и, пожелав компании спокойной ночи, в сопровождении своего соперника направился к двери. Дверь немедленно с треском захлопнулась.
— По-видимому, они чем-то обеспокоены, — произнес Уиджетт. — Не думаю, чтобы я снова пришел сюда.
— И я тоже, — отозвался мистер Миллер.
Однако, ни один из них не был удивлен, встретив соперника в доме Тиджеров и на другой вечер, и во все последующие. Плотник и его жена, не желавшие, чтобы деньги уплыли из семьи и, в тоже время боявшиеся обидеть миссис Пуллен, прямо не знали что и предпринять. В конце концов, было решено, что Тиджер должен в самой деликатной форме намекнуть ей, что эти господа охотятся за ее деньгами. Он был так туманен и так осторожен, что миссис Пуллен, не поняла его и, вообразив, что он хочет занять у нее полкроны, презентовала ему пять шиллингов.
Для неторопливого мистера Миллера, было очевидно, что язык его соперника давал тому большое преимущество, использовать которое, в полной мере, он не мог лишь благодаря постоянному бдительному присутствию плотника и его жены. Однажды утром он два часа после завтрака просидел в глубоком раздумье касательно положения вещей и после шести трубок встал с искорками в своих холодных глазах, что обычно рассматривалось его собратьями-торговцами, как признак опасности.
Сначала у него появились только проблески одной идеи, но после пары пинт в "Колокольчике" все оформилось, и он стал искать глазами себе помощника. Его взор упал на одного человека, по имени Смит; и торговец, после некоторого размышления, взял свой стакан и направился к нему.
— Я хочу, чтобы вы кое-что сделали для меня, — начал он таинственным голосом.
— И, я хотел повидать вас, — сказал Смит, который тоже был торговцем, но значительно белее мелким. — Одна из кур, которых я купил у вас на прошлой неделе, сдохла.
— Я дам вам другую взамен, — произнес Миллер.
— А остальные так забывчивы, — продолжал мистер Смит.
— Забывчивы? — повторил Миллер.
— Забывают нестись, — произнес мистер Смит задумчиво.
— Не беда, — сказал мистер Миллер с воодушевлением. — Я хочу чтобы вы сделали кое-что для меня. Если дело кончится хорошо, то я дам вам дюжину кур и пару свиней приличного размера.
Мистер Смит перебил его — слова "приличного размера" показались ему слишком туманными.
— Выберите сами, — произнес мистер Миллер. — Вы знаете, что миссис Пуллен получила две тысячи фунтов…
— Уиджетт намерен заполучить их, во что бы то ни стало, — произнес Смит.
— Он охотится за ее деньгами, — произнес Миллер грустно. — Слушайте, Смит, я хочу, чтобы вы сказали ему, что она лишилась всего. Скажите, что Тиджер сообщил вам об этом, но просил не говорить никому. Уиджетт поверит вам.
Мистер Смит повернул к нему морщинистое лицо, озаренное одним глазом. — Сначала я хочу получить кур и свиней, — произнес он твердо.
Мистер Мнллер, шокированный его жадностью, уставился на него с выражением печали.
— И двадцать фунтов в тот день, когда вы женитесь на миссис Пуллен, — продолжал Смит.
Мистер Миллер, взял его под локоть и прогуливаясь взад и вперед по покрытому опилками полу, умолял его внять голосу разума. Вскоре мистер Смит позволил лучшим чувствам обыкновенной человеческой натуры взять верх, что выразилось в том, что он снизил свои требования до того, что согласился взять только полдюжины кур, а все остальное отложил до дня свадьбы. Затем, с восхитительным ощущением того, что ему не придется ничего делать в течение недели, отправился влить яд в уши мистера Уиджетта.
— Лишилась всех своих денег! — произнес пораженный мистер Уиджетт. — Каким образом?
— Не знаю каким образом, — ответил его приятель. — Тиджер сказал мне, но взял с меня слово не говорить никому. Но я не мог не сообщить вам, Уиджетт, так как я знаю за чем вы охотитесь.
— Сделайте мне одолжение, — попросил маленький человек.
— Сделаю, — произнес Смит.
— До поры до времени не говорите об этом Миллеру. Если вы услышите кого-нибудь рассказывающего про это, попросите такого человека ничего не говорить Миллеру. Если Миллер женится на миссис Пуллен, я преподнесу вам пару пинт.
Мистер Смит искренне пообещал сделать это.
Как же были удивлены Тиджеры и миссис Пуллен, увидев у себя вечером только одного Миллера. Он говорил мало, но отчетливым, выразительным голосом, предназначавшимся исключительно для ушей миссис Пуллен. Он презрительно рассуждал о деньгах и медленно покачивал головой при упоминании о тех искушениях, которые они несут с собой. "Дайте мне хлебную корку, — говорил он, — и кого-нибудь, с кем можно ее разделить — обыкновенную домашнюю корку, выпеченную женой". Это была премилая картина, но ее несколько испортила миссис Тиджер, которая заметила, что, хотя он упомянул о разделе корки, но ничего не сказал относительно пива.
— Половина моего пива была бы слишком маленькой, — произнес торговец медленно.