Искатели клада. Рассказы

В этот вечер, когда Джонс заснул, разговор на баке перешел на двоеженство, но мистер Броун усиленно прохрапел все время, хотя высказанное мистером Леджем замечание, что происшествие этого дня разъясняет для него многие, доселе смущавшие его особенности в обращении Сама, — едва-едва не разбудило его.

В шесть часов утра "Нанси-Бель" снялась с якоря, и мальчик чуть не сошел с ума от восторга, когда она развертывала парус за парусом и с помощью сильного попутного ветра быстро удалялась из Лондона. Мистер Броун старательно игнорировал его, но зато остальные матросы носились с Джонсом, как с игрушкой, и даже начальство проявило заботу, выразившуюся тем, что шкипер не раз в течение дня призывал к себе Сама и делал ему замечания насчет поведения его сынка.

— Я не могу допустить такого кувырканья на моем корабле, Сам, — говорил он, покачивая головой. — Здесь ему не место.

— Удивляюсь, что ты учишь его таким вещам, — прибавил помощник с серьезным осуждением.

— Я?.. — проговорил злосчастный Сам, дрожа от негодования.

— Наверно, он видел, как ты это делаешь, — продолжал помощник, окидывая взглядом плотную фигуру Сама. — Ты, очевидно, вел двойственную жизнь, Сам!

— Ну, это до нас не касается, — нетерпеливо прервал шкипер. — Пусть Сам целый день ходит колесом, если это его забавляет, мне до этого нет дела, лишь бы они не проделывали того-же самого здесь, вот и все. Нечего тебе стоять истуканом и дуться, Сам; как я сказал, так и будет.

Он отошел, а мистер Броун, недоумевая, что-же, наконец, случилось: с ума он сошел, или пьян, или и то и другое вместе, забрался на нос шкуны и долго, неутешно глядел на море. За его спиной товарищи потешались с Джонсом, и, однажды, взглянув украдкой в ту сторону, он увидал, что сам шкипер учит мальчишку управлять рулем.

Все это до того расстроило Сама, что на следующий день, когда они пристали в маленьком, прибрежном городке Визерси, чтобы сдать часть своего груза, он сказался больным и выпросил позволение остаться внизу на койке. Работа была исполнена без него, и в девять часов вечера они двинулись дальше, и проплыли уже мили две по направлению к Димпорту, когда Чарли вдруг выскочил на палубу с известием, что Сам пропал!

— Не говори глупостей, — сказал шкипер, пришедший снизу, из каюты, по зову помощника.

— Но это факт, сэр, — отвечал мистер Ледж.

— Что-же мы будем делать с мальчиком? — в недоумении проговорил помощник.

— Броун плут, негодный старый плут! — с жаром воскликнул шкипер. — Оставить у нас на руках мальчишку таким образом? Удивляюсь я ему! Не ожидал я этого от него. Сам — дезертир.

— Вот, должно быть, потешается он теперь, сэр, — заметил мистер Ледж.

— Убирайся ты, — резко сказал шкипер. — Убирайся сию минуту, слышишь?..

— Но что-же нам делать с мальчиком, желал-бы я знать? — повторил помощник.

— Что-же можно с ним сделать, по вашему? — заревел шкипер благим матом. — Не выбросить-же нам его за борт, как вы думаете?

— Я хотел сказать, когда придем в Димпорт, — проворчал помощник.

— Ну, люди там разболтают, — отвечал шкипер, успокаиваясь немного: — и может быть жена Сама придет и возьмет мальчишку. Если-же нет, ему, вероятно, придется отправиться в работный дом. Во всяком случае, это уж будет не мое дело; я умываю руки во всей этой истории.

И он снова ушел вниз, оставив помощника на руле. Неясный говор доносился с бака, где экипаж обсуждал поведение своего недавнего товарища.

Огорченный Джонс, с лицом, измазанным слезами, поглядывал со своей койки.

— Что-ж ты теперь будешь делать, Билли? — спросил повар.

— Не знаю… — тоскливо отвечал мальчик.

Он долго сидел на койке в глубоком раздумье, окидывая время от времени то того, то другого из людей своими острыми, маленькими глазенками. Затем, с последним всхлипыванием, посвященным памяти исчезнувшего родителя, он улегся спать и немедленно заснул.

На утро, со свойственным детям легкомыслием, он уже забыл свое горе и по-прежнему весело бегал по шхуне. Вскоре после полудня показалась вдали гавань Димпорта; мистер Ледж, составивший себе довольно высокое понятие о мозгах, скрытых в этой маленькой головенке, указал мальчику на приближавшийся город и с любопытством ожидал, что он скажет.

— Вижу, — коротко отрезал Джонс.

— Там живет Сам, — сказал его приятель с ударением.

— Да, — отвечал мальчик, кивая головой. — Вы все тут живете, кажется?

Замечание было совершенно невинно и сделано в простоте души, но в глазах Джонса было что-то, заставившее мистера Леджа поспешно отойти от него и поглядывать на него с некоторым беспокойством с противоположного конца шхуны. Мальчик, не подозревая всеобщего интереса, возбужденного его движениями, тревожно шагал по палубе.

— Малый волнуется, — сказал шкипер в сторону, обращаясь к помощнику. — Ничего, утешься, сынок.

Билли взглянул на него и улыбнулся; мрачное облако грусти, затуманивавшее его лицо, пока он думал о бессердечном побеге мистера Броуна, сменилось выражением спокойного довольства.

— Что-то он замышляет такое? — шепотом проговорил помощник.

— Это уж не наша забота, — сказал шкипер. — Предоставьте событиям совершаться, как они знают; вот мой девиз.

И он взял колесо из рук Гарри. Маленький городок приближался; дома раздвинулись, между ними показались улицы, и мальчик увидел с некоторым разочарованием, что церковь стоит сама по себе, на земле, а не на крыше большого, красного дома, как он сначала предполагал. Он выбежал на нос, когда они уже почти подошли к пристани, и внимательно разглядывал набережную, не увидит-ли где пропавшего Сама.

Шкипер запер каюту и, приказав одному из людей присматривать за баком, оставил его открытым для удобства маленького пассажира. Гарри, Чарли и повар отпросились в город. Шкипер и его помощник собрались вслед за ними, и последний, оглянувшись назад уже с берега, обратил внимание своего патрона на маленькую фигурку, одиноко и уныло сидевшую подле люка.

— Ну, я думаю, что с ним ничего не случится, — сказал шкипер. — На баке есть постель, и пища ему оставлена. Вы могли бы, впрочем, заглянуть на шхуну вечером и убедиться в его безопасности. Нам придется, по всей вероятности, отвезти его с собой обратно в Лондон.

Они повернули в небольшой переулок, по направлению к своему кварталу, и продолжали путь молча, до тех пор, пока помощник, оглянувшись, не вскрикнул от удивления. Шкипер обернулся, и маленькая фигурка, которая только-что перед этим стрелой вылетела из-за угла, остановилась на пол-пути и стала осторожно присматриваться к ним. Мужчины обменялись тревожными взглядами.

— Отец! — закричал звонкий, детский голос.

— Он… он кажется теперь вас признает за отца, — сказал шкипер хриплым голосом.

— Или вас? — возразил помощник. — Я не обращал на него особенного внимания.

Он опять оглянулся. Джонс проворно следовал за ними, саженях в десяти расстояния, а сажень на двадцать еще дальше виднелся весь экипаж шхуны. Люди видели, как мальчик сошел на берег и последовали за ним, с очевидным намерением присутствовать при развязке.

— Отец, — закричал опять мальчик: — подожди меня!

Прохожие с удивлением оглянулись, и помощник начал с беспокойством подумывать о том, что находится в небезопасном обществе.

— Разойдемся, — проворчал он; — и посмотрим, за кем из нас он последует.

Шкипер схватил его за руку.

— Крикните ему вернуться на шхуну, — проговорил он.

— Он за вами идет, говорят же вам, — сказал помощник. — Кого тебе нужно, Билли?

— Мне нужно моего отца, — крикнул юноша и, во избежание всякого недоразумения, указал пальцем на взбешенного шкипера.

— Кого тебе нужно? — заревел последний страшным голосом.

— Тебя, отец, — проворковал Джонс.

Гнев и тревога поочередно выражались на лице шкипера, пока он мысленно решал, как ему лучше поступить: стереть-ли мистера Джонса с лица земли, или спокойно продолжать свой путь, в сознании своей невинности. Он избрал последнее и пошел дальше, держась прямее и достойнее обыкновенного, пока не увидал вдали своего дома и жены, стоявшей у открытой двери.