Страница 106 из 121
- Когда он был у вас в последний раз?
Продавец нахмурил лоб, вспоминая. Лицо у него было широкоскулое, загорелое, до черноты.
«Небось тоже рыбак, - подумал Корнилов. - Еще в марте на зимней рыбалке загорел».
- Знаете, - нерешительно произнес Тарас Петрович. - В этом году он еще не был. Наверное, в плавании…
- А в прошлый четверг вы тоже были в магазине?
- Ту неделю я работал всю.
- Может быть, капитан приходил, но покупал у девушек? - с надеждой спросил Игорь Васильевич.
- Нет, так не бывает, - улыбнулся продавец. - Он обязательно подошел бы ко мне. У нас всегда есть о чем поговорить. Случилось что-то такое? - Он наконец поборол свою стеснительность. В голосе его не чувствовалось любопытства, только тревога. Корнилову это понравилось. Он решил не разочаровывать продавца.
- Нет, с капитаном все в порядке. Мне нужно было навести у него кое-какие справки… Срочно. А он уехал на рыбалку. Придется подождать.
- Если срочно, так его можно найти…
- На рыбалке?! Вы знаете, Тарас Петрович? - почти ласково спросил Корнилов. Этот загорелый крепыш нравился ему все больше и больше.
- Ну да. Он же всегда в одно место ездит, - уверенно сказал продавец. - На Орлинское озеро. Это за Гатчиной. У капитана там какой-то дед. Не то родственник, не то знакомый.
- Значит, на Орлинское озеро?! - радуясь удаче, повторил Корнилов. - Вот спасибо, Тарас Петрович. Помогли вы мне. Закончу дела, приеду к вам за мотылем. Я ведь тоже рыбак.
- Я вас помню, - сказал продавец. - Только вы очень редко бываете. Заходите, милости прошу. - Он вдруг оглянулся на складные удилища, стоявшие в углу комнаты. - Завезли вот. Прекрасная вещь. Не желаете?
- Спасибо. Сейчас некогда, но как-нибудь загляну. - Корнилов крепко пожал руку продавцу и вышел из магазина.
Девушки-продавщицы проводили его любопытными взглядами.
Вернувшись в управление, подполковник позвонил в Гатчину, начальнику уголовного розыска Федору Сергеевичу Финогенову, попросил завтра утром отрядить кого-то из сотрудников в село Орлино.
- Пускай выяснит, у кого остановился Владимир Петрович Бильбасов. Приехал на «Жигулях», номерной знак ЛЕА, четыре пятерки. - Назвав Финогенову номер бильбасовской машины, Корнилов подумал о том, что настоящий преступник никогда не возьмет своему автомобилю такой приметный номер. Только тщеславные частники почему-то правдой и неправдой стараются выцарапать себе такие. Думают, что ГАИ реже останавливать будет, что ли? - Только все очень осторожно. Предупреди об этом строго! Я приеду утром, пусть ждет меня у сельсовета.
- Наблюдение установить? - спросил Финогенов.
Корнилов задумался, потом сказал:
- Установить. Но этого Бильбасова может там и не оказаться. Если так - пусть сотрудник срочно звонит в управление. Даже ночью.
- Будет сделано.
- Ты кого пошлешь, Федор?
- Макеева.
- Это рыженький, что ли? - Корнилову уже приходилось несколько раз встречаться с молоденьким и стеснительным младшим лейтенантом Макеевым. Похожий на девушку, тонкий и стройный, он тем не менее очень хорошо проявил себя на службе.
- Он самый, - сказал Финогенов. - А если этот Бильбасов будет уезжать? Задерживать?
Ни в коем случае. Пускай Макеев проследит куда он поедет.
- Значит, Макееву машину придется давать, вздохнул Финогенов и тут же добавил: - Игорь Васильевич, с транспортом ой как плохо! Ты же знаешь. Мы три рапорта написали - ни ответа, ни привета. Ты бы хоть поддержал, похлопотал у генерала. - Корнилов молчал. - Ну уж если дополнительно нельзя выделить, так пусть хоть старые сменят. Ведь это ж курам на смех - позавчера на операцию выехали, а «газик» посреди улицы встал и ни с места. Одна мигалка работает. Поддержишь, а?
- Поддержу, поддержу, - пообещал Корнилов. - Только ты сегодня Макееву приличную машину дай.
…Корнилов выехал из дому в пять утра. За рулем сидел Саша Углев. Игорь Васильевич немало поколесил с ним по Ленинградской области. Углев был хмуроват, неразговорчив, и Корнилов любил с ним ездить - можно, не боясь, что тебя неожиданно отвлекут праздным вопросом, спокойно поразмышлять, удобно устроившись на заднем сиденье, рассеянно оглядывать проносящиеся мимо леса и деревни.
По Киевскому шоссе он давно не ездил. Около года, а то и больше. А когда-то Киевское шоссе было его любимой дорогой. Автобусом с Сенной площади он ехал через Рождественно в Батово, к брату Кеше.
Кеша, Кеша… Незатихающая сердечная боль. Разве ж это по-человечески, когда родные братья год не виделись, а если так и дальше пойдет, вразнотык, не увидятся никогда? Ссора не ссора, а не углядел Игорь Васильевич за младшим, не заметил, как затянули его легкие денежки. Легкие ли? Нет, конечно, не легкие. Кто ж назовет легкими деньги, полученные от овощей да ягод со своего огорода и сада, от своей коровушки? Большие - да. Но не легкие. А итог-то один - заслонили они от Иннокентия белый свет. Все больше, больше хотелось. На трудные - легкие решил нажить, все норовил побольше облигаций трехпроцентного займа скупить, с картежниками спутался. Мать обузой стала - потихоньку от старшего брата в дом для престарелых отправил. Ну а когда человек во что бы то ни стало разбогатеть хочет, обязательно выпачкается. Не рукавом, так спиной. И сам не заметит как… Вот и Кеша выпачкался. С шулерами связался…
День обещал быть жарким. Несмотря на раннее время, солнце уже стояло высоко, на блекло-голубом небе не виднелось ни одного облачка, а над асфальтом дрожало легкое прозрачное марево. За Никольским они обогнали несколько мальчишек с большими корзинами.
- Неужто за земляникой с такими корзинами? - удивился Корнилов. - Грибам, пожалуй, еще рано.
- Почему же рано? - отозвался Углев. - Сейчас колосовики пошли. В «Вечерке» снимок пропечатали один умелец нашел килограммовый боровик. И при нем два поменьше. Целое семейство при одном корне.
«А все же за Кешу надо было бороться. Так проще всего - дал пощечину и отрезал раз и навсегда. Брат же, родная кровь. Кеша с женой уж как мать обидели - в богадельню отправили, а мать? Через три месяца все забыла - тайком ездит к Иннокентию. Говорит к подруге. Как же, как же… От меня скрывает, а с Олей делится. Да, характер у вас, товарищ подполковник, - врагу не пожелаешь! Вобьете себе что-нибудь в голову, так уж навсегда! И кажется, что только вместе с головой избавитесь от своей идеи. Правда, последнее время поотмякли, сентиментальнее стали. Откуда это? Годы берут свое или присутствие любимой женщины? Три года назад, наверное, и не вспомнили бы о Кеше, напрочь выбросили из сердца, а сейчас вот едете по знакомой дороге и отмякли, самоанализом занялись.
Нет, хватит! Не до Кеши сейчас. Третий день смертью старпома Горина занимаемся, а сдвигов никаких. И этот кэп с «Ивана Сусанина» какой-то шальной. Сидит на больничном, прокуратура его разыскивает, а он на рыбалку уехал. На рыбалку ли? Уж больно много совпадений - он один из тех, кто может быть заинтересован в смерти старпома, - раз! Исчез накануне катастрофы, не был дома - два. Взломщик приехал на дачу Горина на «Жигулях»! У Бильбасова «Жигули» три. Ну-ну! - остановил себя подполковник. Тут я зарываюсь. Машина еще ни о чем не говорит.
Правда, перед рыбалкой Бильбасов всегда к Та расу Петровичу за мотылем заезжал, а нынче нет. Терпение, терпение. Скоро буду в Орлине, все выясню…
Ловко я про магазин вспомнил! Серьезные рыболовы такие магазины стороной не обходят! А лицо у него на фото приятное. Располагает. Был, наверное, красавцем мужчиной и сердцеедом…»
- Вон его лодка! - сказал старик, у которого остановился на ночлег Бильбасов, показывая на другую сторону озера.
Корнилов прикрыл ладонью от яркого солнца глаза и увидел около камышей небольшую голубую лодку и человека в ней.
- Это капитан удит. Его любимое место. Он рыбак сурьезный, - в голосе старика сквозило уважение.
Пока Игорь Васильевич усаживался в плоскодонку и вставлял весла в уключины, дед все рассказывал ему: