Земной рай

Резко схватив меня за плечи, ангел слегка отстранил меня от себя, но только для того, чтобы посмотреть голодным взглядом, а уже в следующую секунду он накрыл мои губы и стал целовать. В начале с некой осторожностью, будто проверяя, оттолкну ли я его, но когда я ответила на его поцелуй с большим энтузиазмом, он буквально набросился на меня, показывая всю прелесть человеческих ощущений. В голове тут же всё пошло кругом, его запах опьянял и одурманивал, а прикосновения сводили с ума.

- Мне понравилось целоваться, - оторвавшись буквально на секунду, прошептала я и снова потянулась вперед, соединяя наши полуоткрытые губы. Такие мягкие, чувствительные и теплые. Будучи ангелом, я ощущала лишь тяготеющий надо мной долг, не видя никакой другой цели существования. Все было подчинено распорядку, а наши чувства были приглушены, некогда не завладевая нами целиком. А теперь я как будто сгорала в приятном огне, который не обжигал и не причинял боли и вреда, а лишь согревал и без всяких крыльев возносил на Небеса.

Мы хватались друг за друга, будто от этого зависели наши жизни. Я почувствовала, как ладони парня стягивают с моих плеч кожаную куртку, под которой, кроме черного бюстгальтера, ничего не оказалось. Когда и с ним было покончено, я предстала перед Эдвардом в одних обтягивающих штанах.

Подняв на руки, он понёс меня к кровати, опустив на неё таким образом, чтобы я стояла на коленях на краю постели лицом к нему. Притянув его к себе, я вновь накрыла его манящие губы поцелуем. Положив руки ему на грудь, я нежно поглаживала её, наслаждаясь ощущением горячей кожи под ладонями.

Распахнув полы его кожанки, я прижалась к самому красивому мужчине обнажённой грудью, из-за чего он слегка рыкнул в удовольствии, а после опустил руки на мои ягодицы и слегка сжал их, заставляя меня тут же почувствовать усиление томления внизу живота. Услышав стон, сорвавшийся с моих губ, Эдвард улыбнулся и продолжил действия с большим напором.

Мои руки проскользнули вниз в поисках пряжки ремня на его джинсах, желая поскорее полностью оголить тело, чтобы насладиться открывающимся видом. Если с курткой я смогла справиться самостоятельно, то с ремнём этого не получилось, и Эдвард сам помог мне осуществить задуманное.

Повалив на кровать, он накрыл моё тело своим, при этом удерживаясь на локтях, чтобы не придавить своим весом, что меня немного разочаровало. Моим желанием было полностью почувствовать его, я была готова раствориться в нём, лишь бы он был ближе.

В действительности я уже изнывала от желания получить что-то большее, хотя могла лишь предполагать, что это было – в учебниках подробности данной темы обходили стороной, - в то время как он будто бы специально медлил, ещё больше возбуждая меня.

Ангел перевернулся и лёг на спину, увлекая меня за собой. Он подмигнул мне, когда я посмотрела ему в глаза, после чего, закусив губу, осторожно провела рукой по его плоти, которая от возбуждения упиралась и чётко виднелась через боксеры. Член слегка дёрнулся, но я так и не отстранила ладонь, втайне гордясь собой за это.

Для меня это всё было в новинку, и с каждой минутой волнение нарастало всё больше и больше. Но отступать я не собиралась. Я хотела испытать, что значит быть человеком, с этим мужчиной здесь и сейчас, и мысль о том, что Эдвард покажет мне что-то новое, ранее считавшееся запретным, едва ли беспокоила меня. Теперь это казалось самым правильным решением из всех, которые я когда-либо принимала.

В комнате было достаточно темно, но когда я стянула боксеры, от моего взгляда не укрылось ни одного участка плоти, находящейся в боевой готовности. Орган был внушительных размеров, а вокруг росло небольшое количество тёмных волос. Глядя на него, я чувствовала, как внизу живота растеклось тепло, и трусики увлажнились, заставив меня немного заёрзать на месте, что не ускользнуло от взгляда мужчины.

Он сел на кровати, после чего, подхватив меня под ягодицы, посадил сверху. Моя промежность оказалась в опасной близости от его члена, и я тут же смутилась, но не испугалась. Я знала, что таким образом люди появляются на свет, но понятия не имела, как это будет ощущаться в реальности. Учебники упоминали лишь то, что для ангелов это – запретный плод. Не думаю, что если бы секс был противен, в учебниках стали бы прописывать его запрет. И мне не терпелось лично почувствовать, что это такое.

Быстро избавив меня от оставшейся одежды, Эдвард снова перекатился, оказываясь на мне. Мне нравилось ощущать его вес, но еще больше нравилось чувствовать его у себя между ног. Я не понимала, откуда взялось это желание, страсть возникала самопроизвольно, но рядом со своим ангелом я хотела ощущать это всегда.

Неужели именно это и имел в виду Эдвард? Именно этого Небеса лишали нас? Я не хотела думать об этом, сейчас все мои эмоции были направлены на мужчину в моих объятиях, на его движения и то удовольствие, которое я от них получаю.

Его член оказался ровно между моих ног, и в следующую секунду я почувствовала его глубоко внутри, движущегося нежными и волнующими толчками. Закрыв глаза, я полностью отдалась жару, растущему в месте соединения наших тел.

И я, и Эдвард – оба стонали, прижимаясь друг к другу всё тесней и тесней. Мы стали единым целым, в любви создавая новую жизнь. И когда мой ангел достиг своего экстаза, я уже несколько раз достигла своего перед ним, купаясь в волнах непередаваемого блаженства. Все мое тело превратилось в желе, а сама я чувствовала себя невероятно счастливой. Причем это чувство было не навязанным, как на Небесах, а лично моим.

- Это все, что ты хотел мне показать? – тихо спросила я, лежа в объятиях Эдварда и глядя в окно на луну.

- Осталось еще много интересного, но это – лучшее, - отозвался Эдвард, сжимая на моей талии руки.

- Думаю, я должна вернуться домой и рассказать всем, как мы ошибаемся? – с какой-то грустью спросила я, предчувствуя, что сестры и браться вряд ли мне поверят. Слишком велика была привычка, и пока не попробуют сами, не смогут меня понять.

- Только обязательно возвращайся, - поцеловал Эдвард мой затылок, и его голос тоже звучал грустно. Он разомкнул руки, выпуская меня с неохотой. Его глаза в ночи горели желанием, чтобы я осталась здесь, с ним. Как-то невзначай мы даже забыли о том, что он обещал вернуться со мной на Небо после того, как я попробую быть человеком. Теперь я с ясностью понимала, почему он не стремится домой.

Выйдя на балкон, я задумчиво замерла, глядя наверх и думая, как воспримут братья и сестры мою историю. Станут ли осуждать Эдварда за его выбор, снимут ли его портреты со стен, перестав считать героем, теперь уже падшего ангела? Будут ли осуждать меня?