Эвакуация

- Ир, ты себе кого-то нашла, да? - хмуро спросил Олег. - Только скажи честно, я пойму.

Ира вздрогнула и обернулась.

- С чего ты взял?

- Ясно, - сказал он и осторожно поставил чашку.

- Что тебе ясно, дурак? А вообще-то... - Она посмотрела ему прямо в глаза, и Карпов, к своему удивлению, не смог выдержать этого взгляда. - Я жду. Даю тебе последний шанс. Или себе. Не знаю. Я семью хочу, понимаешь? Ты боишься потерять свою мнимую свободу, а я боюсь остаться одной.

Карпову, как всегда в такие минуты, стало стыдно. Да, да, Ира говорила правильные вещи, нельзя так дальше, ведь не дети уже. Но он слишком хорошо представлял, что значит общаться с женщиной не изредка, а ежедневно. Кремы, телефонный треп, стирка... Когда видишь, что кукла набита обыкновенными опилками, играть с ней становится неинтересно.

После угрызений совести Карпов обычно испытывал отвращение к котлетам, к чистой кухне, к серьезным разговорам о планах на жизнь.

Это утро не было исключением. Только, уходя, он твердо знал, что больше не вернется.

Дождь все не прекращался. Олег покурил в подъезде и направился в кафе за сквериком. Денег с собой было немного, но напиваться он и не собирался.

В стеклянном павильоне стоял веселый гам. Половину зала занимала чернявая компания человек в пятнадцать.

- Торгаши местные, - с необыкновенной благостью пояснила буфетчица. - У одного ихнего сын родился.

- Так рано же еще для банкета, - удивился Олег.

- Ха, рано! Со вчерашнего дня бузуются. Здесь уж сколько хроников перебывало, все в умат! А эти сидят, хоть бы хны.

- Люся, Люся! - закричал кто-то. - Выпей, пожалуйста, за новорожденного!

- Да уж навыпивалась, - замахала руками буфетчица. - Мне еще кассу сдавать.

- Э, касса-шмасса! Ты иди сюда, выпей! И красавца молодого бери с собой, мы сегодня всех угощаем.

- Уважь, - посоветовала Люся. - Не бойсь, ребята хорошие.

Спустя мгновение Олег сидел за столом. Перед ним возникла тарелка с прыщавым куриным окорочком и салатом из лосося, рядом - пластмассовый стаканчик с вином. Напиток, судя по всему, был привезен с родины счастливого отца - ничего похожего Карпов не пробовал. Оказалось, что сын родился у Ибрагима, седого мужчины лет пятидесяти с большим потным носом. Олег усомнился, что сам в таком возрасте сможет зачать что-нибудь живое, но решил оставить эту мысль при себе. После курицы было какое-то блюдо из национальной кухни, как водится, с обилием зелени и соуса, и Карпов снова ел, гася перцовый пожар теплым пивом.

Потом было что-то еще, потом - снова салат и вино.

Дородную Люсю подменила юркая тетя Галя, а компания пополнилась новыми лицами. Олег посмотрел на часы, но вместо циферблата увидел лишь мутный пятак. Пора отваливать. Карпов собрался встать, однако в это время дряхлый старик с лиловыми губами произносил тост и уйти Олегу не позволили. Когда тост закончился, все дружно выпили, и он был вынужден присоединиться. Пока Карпов допивал вино, тамада снова поднялся и затянул новую историю. Олег сообразил, что на этот раз следует прикончить спиртное первым и не мешкая откланяться.

Дождавшись сакраментального "так выпьем же за то, чтобы...", он опорожнил стакан тремя большими глотками, по ходу определив, что там не вино, а водка. Тарелку куда-то унесли, и за неимением закуски Карпов запил джин-тоником.

После этого земля выкатилась у него из-под ног, и догнать ее уже не было сил.

Дальше, как сквозь помехи междугородней связи, прорывались лишь отдельные вспышки-картинки: старик произносит тост... входят три милиционера... старик произносит тост... несут ящик водки... два милиционера уносят третьего... тычут в нос куском мяса... наливают стакан... входят два милиционера... тетя Галя падает на пол...

приносят коробку шампанского... старик произносит тост... наливают стакан...

Карпова разбудил злобный шахтер, долбивший в голове тоннель между левым и правым полушариями. Шахтеру вторил его собрат, рубивший проход от мозжечка к гипофизу. Олег хотел застонать, но каждый вздох отзывался тоскливым накатом тошноты. Думать было больно. До него донеслись какие-то приглушенные звуки - слышать их казалось так же мучительно, как и дышать.

Говорили не по-русски.

Кто-то подошел и тронул Карпова за плечо. Он ожидал увидеть Ибрагима или старика-тамаду, но лицо было совершенно незнакомым.

- Проснулся, Олег? Вставай, покушай.

- Домой хочу... - прошептал Карпов и закрыл глаза.

Очнувшись, он нашел себя сидящим в машине.

- Сколько времени? - спросил он у водителя.

- Восемь.

- Вечера?

- Не утра же!

- Надо проспаться. Мне в понедельник на работу.

Таксист посмотрел на Карпова и гомерически захохотал.

- Ну ты... ты... Ой, не могу!.. Понедельник... Он же был вчера!..

- Как ты сказал? - Олег решил, что ослышался.

- Сегодня вторник, дружище.

- Восемь вечера? - с ужасом переспросил Олег.

- Десять минут девятого.

- А где же я был все это время?

Водитель лишь покрутил головой и снова засмеялся.

Зайдя в квартиру, Карпов первым делом включил телевизор. Вскоре начались новости, и ему стало совсем скверно. Таксист не шутил.

Сегодня действительно вторник, а это значит, что кто-то взял огромный ластик и стер двое суток его жизни.

Так. В кафе он зашел в воскресенье утром. Допустим, он пропьянствовал до самого вечера. Допустим, но уже с большой натяжкой, что еще сутки отсыпался. Выходит, понедельник. Но куда делся еще один день?!

Временно отступившая головная боль навалилась с новой силой, и Олег распахнул холодильник в поисках пива. Пива не было, пришлось похмеляться водкой. Карпов налил пятьдесят грамм и, скорчившись от отвращения, выпил. Экран вместе с диктором закрутился в сияющую спираль, и по затылку что-то стукнуло.

Когда он проснулся, на улице было светло. По телевизору опять передавали новости, из которых Олег узнал, что среда в самом разгаре и на нем уже три прогула. Первым порывом было позвонить Шефу, но Карпов трусливо решил отложить объяснения до четверга. В конце дня Валерьяныч обычно бывает замотан и зол, а под горячую руку ему попадаться нежелательно. Лучше завтра прийти пораньше и сразу - с повинной. А в следующий выходной обязательно смотаться к тому проклятому кафе и выяснить, где же его носило.