Мальчики в лодке

Джо скучал по этому, ужасно скучал. Сидя ночью на крыльце школы и глядя в небо в одиночестве, он переживал совсем другие чувства.

Джо сильно вырос за то лето, в основном в высоту, хотя из-за постоянных походов с горы и на гору у него быстро стали расти мышцы на ногах и бедрах, а из-за постоянной работы топором на дворе школы и таскания тяжелых подносов на кухне стала формироваться верхняя часть его тела. Он жадно ел у матушки Кливленд, однако никогда не наедался досыта, и мысли о пище редко выходили из его головы.

Одним осенним днем учитель взял Джо и остальных студентов в лес, на урок естествознания. Он подвел их к старому, трухлявому пню, на котором рос большой белый гриб – круглая, витая масса сочных складок и морщин. Учитель сорвал гриб с пня, поднял его в воздух и назвал его грибной капустой – Sparassis radicata. Как заверил учитель, гриб был не только съедобным, но и очень вкусным, если его потушить на медленном огне. Это открытие громом поразило Джо, ведь он теперь мог найти бесплатную еду, просто сев на пень в лесу. В ту ночь он лежал на своей койке в здании школы и, глядя наверх, на темные опорные балки, думал. Это было больше, чем школьный урок естествоведения и открытие нового гриба. Если просто держать глаза открытыми, оказалось, можно найти кое-что ценное в самых непредсказуемых местах. Загвоздка была в том, чтобы распознать хорошую вещь, когда ее увидишь, не важно, насколько бесполезной она может показаться на первый взгляд, и не важно, кто уже прошел мимо, не удостоив ее даже взглядом.

Глава третья

Любой хороший тренер по гребле, каждый по-своему, прививает своим парням тот вид самодисциплины, который необходим для достижения максимальной отдачи от мозга, сердца и тела. И поэтому каждый бывший спортсмен скажет вам, что получил более важные и фундаментальные знания, сидя в лодке, а не сидя за партой.

Соревнования по гребле – это событие невероятной красоты и величия, которому предшествуют недели и месяцы жестоких лишений. В отличие от большинства других видов спорта, в которых в основном напрягается какая-то определенная группа мышц, в гребле постоянная и очень сильная нагрузка ложится почти на всю мускулатуру тела человека, несмотря на то, что гребец, как любил говорить Албриксон, «борется с самим собой». И в гребле это напряжение мускулов происходит не случайными интервалами, а быстрыми повторениями в течение продолжительного промежутка времени, следующими без остановки. Однажды, понаблюдав за тренировкой первокурсников Вашингтона, журналист «Сиэтл Пост-Интеллиженсер» Роял Броухэм так восхищался суровостью этого спорта: «Никто еще никогда не брал тайм-аутов в гонке по гребле, – заметил он. – Здесь нельзя остановиться и сделать желанный глоток воды или глубоко вдохнуть прохладного, освежающего воздуха. Ты просто останавливаешь взгляд на красной, потной шее сидящего впереди парня и гребешь до тех пор, пока тебе не скажут, что все закончилось… Друзья, эта игра не для слабаков».

При гребке основные мышцы на руках, ногах и спине – а именно квадрицепсы, трицепсы, бицепсы, дельты, широчайшие мышцы спины, пресс, сухожилия и ягодицы – делают большую часть тяжелой работы, продвигая лодку вперед, преодолевая неумолимое сопротивление воды и ветра. В то же самое время сумма усилий более мелких мышц – в шее, кистях, руках и даже стопах – постоянно отлаживает и регулирует движения, поддерживая тело в постоянном равновесии, сохраняя абсолютный баланс, необходимый, чтобы держать лодку шириной всего полметра, что ненамного шире, чем талия взрослого мужчины – на ровном киле. В результате усилий всех групп мышц – как больших, так маленьких – тело спортсмена сжигает калории и потребляет кислород в огромном количестве. По этим показателям гребля несравнима практически ни с одним другим видом деятельности человека. Ученые-психологи подсчитали, что двухкилометровая гонка – Олимпийский стандарт – требует столько же физической энергии, сколько и два баскетбольных матча, сыгранных подряд. Притом что эта энергия расходуется всего за шесть минут.

Независимо от пола, гребец в хорошей форме, выступающий на высоком уровне, должен потреблять не менее восьми литров кислорода в минуту; среднестатистический мужчина в состоянии переработать четыре, максимум пять литров. С каждым вдохом организм олимпийского гребца перерабатывает столько же кислорода, сколько и породистая скаковая лошадь. Это невероятное количество потребления кислорода само по себе немыслимо. Семьдесят пять – восемьдесят процентов энергии, которая вырабатывается за двухкилометровую гонку – это аэробная энергия, топливом для которой является кислород, однако гонки всегда начинаются, да и заканчиваются, очень сильными, мощными рывками. Эти рывки требуют такого напряжения сил, которое превышает способности человеческого тела производить именно аэробную энергию, вне зависимости от количества потребления кислорода. Вместо этого организму тут же приходится вырабатывать анаэробную энергию. Это, в свою очередь, в больших количествах производит молочную кислоту, которая быстро и эффективно растит мышечную ткань. В итоге мышцы начинают гореть от боли, практически с самого начала гонки и до самого ее конца.

Но болят не только мышцы. Вся опорно-двигательная система, к которой эти мышцы присоединены, также выдерживает невероятную нагрузку. Без надлежащих тренировок и хорошей физической формы – а иногда даже с ними – гребцы во время соревнований подвержены широкому ряду травм коленей, бедер, плеч, локтей, ребер, шеи и всего позвоночника. Эти травмы и заболевания могут быть очень разные – от простых мозолей до тяжелых повреждений сухожилий, воспалений тканей, сорванных позвонков, дисфункции плечевого сустава и усталостных переломов, в частности перелома ребер.

И общий знаменатель у всех этих условий гонки – невыносимая боль. Это, вероятно, первая и самая основная вещь, которую все новички должны усвоить о состязательной гребле в высших эшелонах спорта: боль – это одно из основных условий сделки. Вопрос даже не в том, будешь ли ты ее испытывать и насколько сильна она будет, а в том, какие действия и насколько хорошо ты будешь исполнять, постоянно пытаясь с ней справиться.

Все это быстро стало понятно Джо Ранцу и другим парням, которые надеялись попасть в команду первокурсников Вашингтонского университета осенью 1933 года.

Каждый день после занятий Джо проходил длинный путь к лодочной станции. На тренировки он надевал свитер и шорты. Ежедневным ритуалом было взвешивание. Эта процедура проводилась, с одной стороны, чтобы напомнить ребятам, что каждый лишний грамм веса в лодке должен быть оправдан с точки зрения произведенной энергии, и, с другой стороны, дабы убедиться, что парни не тренировались слишком яростно и их вес не падал ниже оптимального. Каждый день Джо смотрел на доску, где было написано, в какую команду его записали сегодня, и присоединялся к толпе мальчишек, собиравшихся у деревянного пандуса перед лодочной станцией, чтобы послушать речь тренера Боллза перед началом тренировки.

Первые несколько недель Боллз каждый день говорил о разных вещах, в зависимости от того, как менялась погода в Сиэтле, и от того, какие технические неточности он отметил в предыдущую тренировку. Скоро Джо заметил, что две большие переплетающиеся между собой темы неизбежно всплывали в его речах. Парни слышали снова и снова, что они не могли и представить себе, насколько труден был тот путь, который они выбрали. Что их физические и моральные характеристики будут испытаны в течение следующих месяцев. Что только немногие из них, те, кто обладает сверхчеловеческой физической выносливостью и моральной стойкостью, смогут доказать, что достойны носить знак «W» на груди. Что к рождественским каникулам большинство из них сдадутся, возможно, чтобы заниматься спортом менее напряженным как с физической, так и с моральной точки зрения, например футболом. Но иногда Боллз говорил и о выборе, кардинально меняющем жизнь. Он говорил о шансе стать частью чего-то большего, чем они есть сейчас, о поиске внутри себя вещей, о существовании которых они еще не подозревали, о превращении из мальчишки в мужчину. Временами он понижал голос, немного менял тон и скорость речи и говорил о волшебных моментах на воде – о минутах славы, ликования и глубокой привязанности к своим товарищам по команде, о тех моментах, которые они будут помнить, лелеять и о которых в старости будут рассказывать своим внукам. О тех моментах, которые приблизят их к Всевышнему.