Страница 44 из 50
Я молча выполнил распоряжение.
– Мощность стандартная? – Дождавшись моего кивка, Исаев задумчиво продолжил: – Так, должно хватить… Шлем подключи на прием и запись. – После чего отобрал у меня ППМ и спрятал в карман. Глянул на монитор на внутренней стороне забрала, хмыкнул неодобрительно – в уголке мигал индикатор заряда. Подсоединил шлем к универсальному блоку питания, продемонстрировав навыки обращения со сложной электроникой, и снова переключил внимание на нас с питомцем: – Пошли. Оба.
Я продублировал приказ Петровичу и направился следом за майором. Напарник пристроился рядом, но, против обыкновения, тереться о ноги и тем более бодаться не стал – проникся серьезностью момента. Добрались до ближайшего лифта, Исаев задал маршрут и по дороге посвятил меня в некоторые детали родившегося плана. Чистая импровизация, если разобраться, но майор оказался мужиком въедливым и по-хорошему мелочным, так что в успехе я не сомневался. Осталось только понять, зачем ему все это надо.
Из кабинки выбрались на четвертой палубе, неподалеку от памятного брифинг-зала. Здесь Исаев велел подождать и нырнул в какой-то кабинет напротив. Отсутствовал он буквально секунды, затем вернулся и уверенно постучал в нужную дверь. Не дождавшись ответа, приложил к замку браслет инфора. Замок мигнул зеленым диодом, майор толкнул створку и зашел внутрь, позвав нас жестом. В помещении никого не оказалось, так что мы заняли приглянувшиеся места за столом, а Петрович без зазрения совести растянулся на одном из кресел, свесив переднюю лапу. Ждали не долго – уже минут через десять в комнату вошел не кто иной, как начальник экспедиции капитан первого ранга Яковлев. Мы поспешили вскочить, застыв по стойке «смирно», Исаев принялся было докладывать, но кап-1 махнул рукой и буркнул «садитесь». Петрович же при появлении начальства и ухом не повел, лишь лениво приоткрыл левый глаз, но сразу же потерял к происходящему интерес. Последним появился глава службы безопасности Карл Линдеманн.
– Добрый день, господа! – вежливо поздоровался он, но по его кислой физиономии было видно, что насчет «доброго» он явно преувеличил. – Я так понимаю, нам нужно выяснить отношения?
– Вовсе нет, – спокойно отозвался Яковлев. – Выяснять отношения ни к чему. Мы всего лишь хотим услышать ваши объяснения.
– Касательно чего? – вздернул бровь безопасник.
– Касательно имевшего место чрезвычайного происшествия, повлекшего человеческие жертвы, – отчеканил кап-1. – И не делайте невинное лицо. Я выявил как минимум три нарушения должностной инструкции при подготовке исследовательского выхода. Мы слушаем.
– Я не обязан перед вами отчитываться, – ухмыльнулся Линдеманн. – Моих полномочий достаточно, я вас уверяю. При формировании поисковой группы и разработке плана выхода я руководствовался МОЕЙ должностной инструкцией. Готов немедленно ознакомить вас с ее содержанием. К тому же у меня есть несколько вопросов к представителям корпуса Егерей. Плюс целая куча претензий. С чего начать?
Вот шельма! Как ловко в наступление перешел: вроде это уже и не его прессуют, а он обвиняет оппонентов в некомпетентности. С таким нужно держать ухо востро. Судя по побелевшему лицу Исаева, он был того же мнения. И только Яковлев оставался спокоен, как скала.
– Насколько мне известно, вы уже опросили участников событий, – сказал он. – Под протокол. Все записи имеют юридическую силу.
– Хотелось бы уточнить некоторые детали.
– Я не возражаю. – Кап-1 посмотрел на нас с Исаевым. – Коллеги?
Мы синхронно кивнули. Ободренный первой победой Линдеманн включил регистратор и пробежался по основным событиям, на этот раз уложившись в какие-то полчаса. Яковлев слушал с интересом и иногда задавал наводящие вопросы. Особенно его заинтересовала попытка взять меня под ментальный контроль, да и нюансы поведения «коматозников» он изучил с моих слов дотошно. Исаев не вмешивался, сохраняя спокойствие. Даже когда речь зашла о его приказах относительно общения со службой безопасности, причем Линдеманн привел фрагменты записей наших переговоров, выдержка ему не изменила. Он подтвердил подлинность записей и прямым текстом дал понять взбешенному безопаснику, что считает свои действия единственно правильными. А если тот не удовлетворен ответом, пусть пишет рапорт и получает официальную санкцию на расследование. Линдеманн настаивать на бюрократической процедуре не стал, переключил внимание на меня.
– Лейтенант Денисов, как вы объясните факт саботажа с вашей стороны?
– Извините?
– С какой целью вы зарядили накопители скафандра, подвергшегося воздействию неизвестного фактора, вызвавшего утечку энергии?
Ой, умора! Решил в злого следователя поиграть. Ну-ну.
– С сугубо утилитарной, – пожал я плечами. – Опасался за собственную безопасность. И согласно пункту пять должностной инструкции постарался исключить угрожающий фактор. Тем более что никаких приказаний на этот счет я не получал.
– Почему же вы тогда оставили боеприпасы в разряженном состоянии? – рыкнул безопасник. – Это же угрожающий фактор, если следовать вашей логике.
– Как вы себе это представляете? – Исаев едва сдержал ухмылку. – Зарядить унитары в полевых условиях, без специального оборудования?
– Не смешите меня. – На лице Линдеманна появилась брезгливая гримаса. – Скафандр зарядил, а унитары не сумел? Не верю!
– Ваше право, – спокойно отозвался я. – И на вашем месте я бы спасибо сказал. За то, что оставил вам образцы для изучения. Ваши техники чуть с руками мое снаряжение не оторвали.
– Почему вы отказались предоставить для изучения шлем и еще два наименования техники?
– Да потому что запасных нет! – вспылил я. Правда предельно корректно, не переигрывая. – Когда вы их мне вернете, и, главное, в каком виде? Вы знакомы со спецификой работы фелинолога? Нет? Тогда я не понимаю ваших претензий. Могу предоставить техническую документацию для ознакомления.
– Здесь я Денисова поддерживаю, – вмешался спокойно слушавший перепалку Яковлев. – Из-за ваших амбиций и сомнительной перспективы что-то выяснить я не собираюсь лишаться профессионала-фелинолога. С изъятием, как вы выразились, двух наименований техники он превратится в обычного Егеря.
Безопасник поморщился, но больше настаивать на изъятии коннектора и ППМ не стал. Зато огорошил следующим заявлением:
– Господин Яковлев, я требую перевести лейтенанта Денисова в подчинение службы безопасности для выяснения всех обстоятельств дела, а также для изучения возможных последствий воздействия на его организм неизвестных факторов. В том, что он такому воздействию подвергался, ни у кого сомнений нет, я надеюсь?
– На опыты меня хотите? – поинтересовался я, добавив в голос иронии. – А у меня спросили? А заключение медицинской комиссии у вас есть? Я вроде как успешно прошел освидетельствование, патологий не выявлено. И на каком основании вы меня препарировать собираетесь? Нет такого закона, чтобы на опыты… в поликлинику…
Заинтересованно навостривший уши Петрович угрожающе взвыл и показал клыки, но Линдеманн не обратил на моего питомца внимания.
– Я настаиваю на помещении лейтенанта Денисова в стационар, – повторил он, но без особой надежды на успех.
И был прав – Яковлев, услыхав такое предложение, слегка побагровел, что у него означало высшую степень раздражения, и спокойно произнес:
– Отказать. И вообще, Карл, ваше предложение можно расценить как попытку подвергнуть гражданина Федерации незаконным медицинским опытам. Вы про собственный регистратор забыли, что ли?
– Хорошо, этот вопрос снимается, – не стал спорить безопасник. – Но я категорически требую сохранить произошедшее в тайне. Это информация для служебного пользования, допуск к которой должен быть только у тех сотрудников, что имеют непосредственное отношение к службе безопасности. Со всех посторонних я требую взять подписку о неразглашении.
– Это кого же вы считаете посторонними? – прищурился Исаев. – Ребят-Охотников, что участвовали в спасательной миссии? Или меня с Денисовым?