Солнечный ветер

— Ну-с, что? — спросил его Палафини. Хоть они и лежали плечом к плечу, наёмнику приходилось говорить в полный голос, чтобы быть услышанным. — Попробуем пройти в ставку и представиться?

— Если только к северянам, — Реймонд вдруг понял, что по-собачьи щерится – до боли в скулах, и сплюнул. Потёр щёку. — Видите же, что с нашего направления творится.

Южанин кивнул. Бывалому солдату хватило опыта, чтобы оценить ситуацию и без штабных навыков. Правый, обращённый к ним, фланг имперской армии не выдерживал натиска. Отдельные баталии и роты ещё держались за свои позиции, но полковой строй на глазах разваливался. Для закрепления успеха северяне бросили в бой резервы кирасир – блестящие серебром клинья вот-вот должны были вонзиться в и без того пошатнувшиеся порядки имперцев. Командование последних, очевидно, уже заметило угрозу и медленно оттягивало правое крыло назад, "подпирая" его свежими ротами. Это давало войску надежду избежать краха линии, зато усложняло задачу беглецам – они и так-то едва ли могли пробраться сквозь сражение, а теперь и вовсе оказывались в тылу у наступающего левого фланга Коалиции.

— Боюсь, там не найти офицера, который найдёт свободную минутку выслушать нас, и проводит к старшему командиру, — хмыкнул бывший адъютант. — А ждать, покуда эти господа и дамы закончат выяснять отношения, мы не можем.

В воздухе мелькнули ультрамариновые росчерки, на склонах холма с имперской артиллерией взметнулись фонтаны земли, выбитой вражескими снарядами. Один из флагштоков – с чёрно-белым штандартом – начал крениться, и к нему бросились крошечные человеческие фигурки.

— Раз так – пора убираться, — согласился командир наёмников. — Пока нас не накрыли какие-нибудь мои бывшие коллеги. Только сразу в полный рост не вставайте, на другую сторону отползём. И двинем к "точке два"…

…С "точкой два" тоже не всё было в порядке – и это мягко сказано. Причальных мачт оказалось не две – третья лишилась макушки, а четвёртая вовсе рухнула. От двух причалов остались обугленные огрызки. Шеренга складов и несколько подсобных зданий превратились в почерневшие от сажи, выгоревшие коробки. Уходящую от порта грунтовую дорогу испещрили глубокие воронки, они же во множестве мест разрывали начинающуюся возле складских помещений узкоколейку. Сравнительно целыми казались лишь два крытых дока – огромные, в пять этажей высотой, прямоугольные строения с круглыми раздвижными крышами, соединённые надземным переходом на уровне третьего этажа. У того, что стояло подальше, половина крыши провалилась, ближнее отделалось выбитыми воротами – никаких следов огня. Никто эти руины не охранял. Вообще, ни одной живой души в окрестностях заметно не было.

— Мнда… — палафини выглядел немного смущённым. Словно по его вине так случилось…

— Осмотримся здесь. Проверим здания, — решил Реймонд. Какой из осмотра может выйти прок, он сам не знал. Просто брякнул первое, пришедшее в голову – людям нужна цель, ровно как и иллюзия, будто командир знает, что делает. Подавая пример, он первым двинулся к ближайшему доку.

— А ведь не похоже, что здесь был бой, — заметил Джованни, следуя за ним.

— Думаете?

— Места, где происходили схватки, выглядят иначе. Даже если победители удосужились собрать оружие и убрать трупы. Нет, сюда просто лупили из пушек. Сильно, не прицельно, недолго, — он оглянулся. Там, за холмами, до сих пор лязгало и грохотало. — Может, наши не хотели оставлять причалы противнику, а времени послать сапёров, чтоб те всё основательно разломали, не оставалось. Может, северяне пытались помешать подвозу подкреплений…

— Может. Но нам – без разницы, — у фасада дока красовалась солидная выбоина в земле. Очевидно, здесь разорвался снаряд, чья взрывная волна и вышибла ворота, вмяв, искорёжив створки, однако не сумев сорвать их с петель. Реймонд потрогал край выбоины носком сапога, вздохнул, и прошёл сквозь широкий проём, рассчитанный не на человека даже, а на гружёную с верхом подводу. Командир наёмников вошёл следом и замер, охнув с нотками восхищения:

— Проклятье! Никогда не понимал, как эти штуки попадают внутрь. Это же как запихать игрушечный кораблик в бутылку!

Док не пустовал. Всю его центральную часть занимал стоящий на стапелях остов судна. Когда-то это был средних габаритов торговый парусник. Сейчас он пребывал в плачевном состоянии – мачты исчезли, корма полуразобрана, от двигателей не осталось и следа, из днища выломано множество досок. На носу, под не снятым пока бушпритом, сохранилось название: "Гидеон". К палубе вело несколько лестниц и металлический пандус.

— Всё куда проще, — уверил офицера Реймонд, запрокидывая голову. — Сегменты крыши раздвигаются, и корабль садится своим ходом.

— Раздвигают вручную, что ли? Здесь нет ни ветряков, ни солнечных батарей.

— В одном из сгоревших домов могла быть реакторная, от неё и энергия. Это не порт, кстати.

— Я уже догадался. Место слома старых кораблей?

— Угу. Объясняет, почему поблизости нет города – пассажиров и товары отсюда не возили… Частная лавочка, скорее всего.

— Частная, не частная… — южанин оглядел помещение. — А удобнее места для обороны поблизости не найти.

— Обороны? — Реймонд резко повернулся к нему. — Капитан, ваш отряд совершенно не обязан…

— Вот эти галереи на высоте третьего этажа, — Палафини, словно не слыша, указал на мостки, опоясывающие стены изнутри. — Удобно будет поставить стрелков. Окошки там узкие, их много. Обзор должен быть хороший. Встретим огнём издалека, когда приблизятся – отступим вглубь. Остатки лохани вполне потянут на второй рубеж. Оттуда не выкуришь – поджечь здесь нечего, стены даже артиллерия, как видите, не обрушила…

Фок Аркенау опустил голову, приложил ладонь ко лбу. Хмыкнул. Губы сами собой растянулись в неуместной улыбке.

— Нападающие тоже могут подняться на галереи, господин капитан. Палуба оттуда простреливается не хуже.

— Проникнуть внутрь можно лишь через ворота, — Секундная пауза, лёгкая перемена тона. Теперь наёмник не рассуждал в пустоту – он обращался к нанимателю как к офицеру своего ранга, с которым предстояла совместная операция. — Корабль обращён к ним носом. Носовая надстройка – наиболее выгодная огневая позиция. Там и площадка приподнята, и фальшборт отнюдь не в виде перилец, от ответной стрельбы прикроет. Наша плотность огня внутри вырастет – можно будет пустить в ход пистолеты, дистанция получится небольшая. На мостки ведут две лесенки, открытые. Слева и справа, прямо напротив носа. Если мы постараемся, подняться по ним будет непростым делом. К тому же, они не выглядят крепкими, попробуем повредить, было б время…

— Надземный переход ведёт как раз на третий уровень.

— Да, это плохо. Укрепим дверь, как сможем… С виду, прочная…

Приготовления заняли каких-то двадцать минут. Пока Брокхзен и Фриц дополнительно заколачивали и подпирали дверь перехода, Палафини равномерно разместил своих людей, вооружённых мушкетами и карабинами, на мостках – так, чтобы все направления одинаково хорошо просматривались. Матросы перетаскали пожитки в корпус "Гидеона", вместе с доктором оборудовали даже что-то вроде полевого лазарета, заблаговременно разложив медикаменты и хирургические принадлежности внутри носовой надстройки, устроив пару лежанок из одеял. Сомнительно, чтобы это всё могло пригодиться, но мало ли… Зато боевой дух поддерживает. Когда всё было готово, лейтенант испытал даже некоторое разочарование. Дожидаться боя всегда в разы тяжелее, нежели участвовать в нём – истина, которую он уяснил у Траунголя, подтверждалась, как никогда. Стремясь унять нервы, он принялся прохаживаться по галереям, поглядывая то в окна, то на потолок – в кровле не хватало листов, через прорехи виднелось небо, кусочки облаков… Крик: "Идут!" заставил его испустить облегчённый вздох.

Первым появился авангард. Как и предсказывал Джованни – дюжина человек с несколькими собаками на поводках. Оба офицера некоторое время рассматривали их через оптику. Ничего, позволяющего определить принадлежность преследователей, на глаза не попалось. Одеты разномастно, не в мундиры, вооружены мушкетами и шпагами в ножнах. Лица самые обыкновенные – не то, чтобы сплошь неприметные, однако, скажем, северян среди них точно не имелось. Джованни позволил им подойти на полсотни метров, после чего рявкнул: