Солнечный ветер

— Прошу всех покинуть рубку, — насколько мог твёрдо произнёс фок Аркенау, покрепче сжимая ручки штурвала и глядя, как от трения о воздух начинает светиться голубым защитное поле. — И закрыть люк. Желающих спорить – спущу пинками, не до того.

На его плечо опустилась тяжёлая рука.

— Удачи, — пожелал капитан Палафини. — Если б я знал, что хоть чем-то могу быть сейчас полезен, чёрта с два вы бы меня отсюда выгнали.

Через минуту Реймонд остался в надстройке один.

— Вот теперь посмотрим, хорошо ли нас учили… — хмыкнул он себе под нос, чувствуя что-то вроде азарта. Траектория, рассчитанная буквально на пальцах, была крута ровно настолько, насколько позволяли возможности судна. Никакого постепенного снижения по эшелонам, с избеганием перегрузок – стремительный нырок в плотные слои и риск к чертям сгореть. Вся надежда на "колпак жизни", прочность корпуса и искусственную гравитацию. Иначе теряется смысл – заставить противника отказаться от мысли о продолжении погони. Катер слишком хрупок, а транспорт слишком тяжёл, чтобы повторить за "Кометой"…

— Главное – чтоб эти северные вояки не оказались идиотами или упёртыми баранами, — продолжал думать вслух Реймонд, косясь то на бешено вращающуюся стрелку альтиметра, то на лобовое стекло. Карты этого мира в закромах шлюпа не нашлось (там вообще были только звёздные карты), и полагаться приходилось на визуальное наблюдение. Сквозь теряющее прозрачность защитное поле едва видно было, что корабль снижается над океаном, по направлению к большому материку. Наблюдать долго, к сожалению, не удалось. Поле окончательно залилось сапфировым сиянием и начало прогибаться, уступать бешеному напору атмосферы. Фок Аркенау почувствовал лёгкую тяжесть в теле – гравитация также начала сбоить. Сглотнув, он на долю миллиметра потянул штурвал к себе. Совсем чуть-чуть. Корабль начал переходить к более пологому спуску, очень медленно. Слишком медленно. В какой-то миг силовой колпак беззвучно лопнул, и Реймонда оглушил рёв ветра. Нос судна моментально окутался пламенем, убранные паруса сорвало и изодрало в клочья, сама мачта вдруг со скрипом, перекрывающим даже ветер, начала крениться назад. Лязгнув, поднялись защитные бронеэкраны, запечатывая окна, и последнее, что успел увидеть лейтенант – как мачта ломается посередине, и её обломок летит чуть не ему в лицо. Что-то со страшной силой ударило по крыше надстройки, бронеэкраны сомкнулись, и в рубке стало темно. Лишь зеленовато фосфоресцировали циферблаты приборов, да приглушённо гудел ветер за стальными стенами. Реймонд шумно перевёл дух и продолжил забирать руль на себя, готовя корабль к переходу в горизонтальный полёт. Голос из переговорной труби заставил его вздрогнуть.

— Капитан! — кажется, говорил Брокхзен – голосоотвод жутко искажал. — Как там?

— Живой пока. Вроде.

— А у нас… — несколько слов прозвучали совершенно неразборчиво. — …трубу снесло, что ли. Мощность падает!

— Сколько продержимся?

— …го знает!…ут…есять дам точно, но боль…

— Сколько минут, повтори!

— Десять!

Лейтенант потянул штурвал на себя резче обычного, не сводя взгляда с приборов. Тяжесть ещё больше навалилась на него, стиснула грудь – зато рёв ветра снаружи ощутим стих.

— Пора, — решил он, на ощупь отыскал нужную кнопку и вдавил. Один из бронелистов пополз вниз, прочие остались недвижимы. Первый тоже опустился лишь до половины, после чего его заклинило. Впрочем, открывшейся щели хватило, чтобы понять, что языки огня больше не лижут корпус, а шлюп проскочил береговую линию и продолжает снижение над зелёной равниной. Далеко впереди маячили горы.

— Брокхзен! — позвал бывший адъютант.

— Да?!

— Дай резерв энергии для создания "гравитационной подушки"! — вместо горизонтального полёта выходило нечто наподобие планирования – "Комета" рыскала, слушаясь руля, однако высоту теряла быстрее, чем хотелось бы. — По всему выходит, шлёпнемся на пузо. Постараюсь погасить скорость, "подушку" дашь по моей команде.

— Это нужно в считанных метрах над землёй делать! И резерв сократит время полёта!

— Знаю, так что прижмись ухом к голосоотводу, и палец держи на рычажке! Всё, жди!

Поочерёдно встряхнув каждой рукой, чтоб избежать судороги в неподходящий момент, Реймонд криво ухмыльнулся:

— Сволочь ты или нет, Творец, а за помощь буду благодарен… Не дай мне в тебе совсем разочароваться, а?

Взобравшись на макушку холма, фок Аркенау задержался, чтобы бросить последний взгляд на "Комету". Шлюп лежал на боку, обращённый палубой к нему, позволяя разглядеть обломок мачты, смятую паровую трубу, повреждённый форштевень. Со стороны он смахивал на диковинного морского зверя, вроде кашалота, который каким-то чудом упал на равнину с неба, оставив в земле вмятину и солидную борозду. Уже второй (а считая взорванную при отступлении от Траунголя "Лунную дорожку" – третий) корабль, брошенный Реймондом. Постояв несколько секунд, лейтенант удобнее перехватил лямку заплечного мешка и поспешил за отрядом. Отстать он не рисковал. Группа двигалась медленно, шагом – равняться приходилось на коротконого Блаузи и одного из наёмников, ухитрившегося при посадке повредить лодыжку. Ходить он мог, бежать – нет. Счастье, впрочем, что обошлось лишь этим, парой ушибленных голов да одним выбитым плечом, ведь приземление вышло жёстким. Брокхзен переборщил, так что сгенерированная в последний момент под килем "гравиподушка" не только остановила падение корабля, но и отбросила его в сторону, завалив на борт. Сам Реймонд, знавший точный момент удара, не удержался на ногах, чистым везением избежав переломов.

— Все живы и могут двигаться. Я, кажется, снова начинаю верить в Создателя, — сказал он, поравнявшись с Джованни.

— Я его и не отрицал, — пожал плечами офицер. — Просто считаю, что характер у Творца – не сахар. Хотя порой он бывает в хорошем расположении духа. Сейчас, похоже, как раз и был такой случай.

— Что будем делать? Мы до сих пор не определились, куда двинемся…

— Подальше от места крушения. И без промедления. Собственно, этим мы и заняты, как видите. А вообще – вы командир.

— Я наниматель. Командиром я был там, — наследник Аркенау ткнул большим пальцем вверх. — Здесь же – доверяю вашему опыту.

— В таком случае – определите задачи.

— Хм-м… Выбраться к людям, наверное. Но с оглядкой, чтоб не влететь на полном ходу в неприятности. Надоело уже…

— Стало быть – идём к горам, — Джованни махнул рукой вперёд.

— Почему?

— Потому что лучше туда, чем в любую другую сторону. Горы хотя бы видно отовсюду, не заплутаем. К тому же, у гор часто селятся люди.

Рассуждения капитана показались Реймонду сомнительными, однако спорить он не стал – и удержался даже от выразительного хмыканья. Коли уж говоришь подчинённому, что веришь в его навыки – так верь, до тех пор, пока он не допустит серьёзной ошибки. Кивнув, лейтенант молча зашагал рядом.

И прошагал так весь остаток дня, до темноты. В эти часы ровным счётом ничего не случилось. Меж редких облаков несколько раз мелькали белые искры то ли садящихся, то ли маневрирующих в атмосфере кораблей, однажды на пути отряда попался полусгнивший дощатый сарайчик непонятного назначения. Иных же признаков цивилизации им не встретилось. Несмотря на неторопливый темп марша, дважды останавливались на краткую передышку – равнина оказалась не такой гладкой, какой выглядела с высоты. Её пересекало множество длинных, невысоких травяных холмов, через которые приходилось переваливать, а это утомляло больше марша по прямой. Перед самыми сумерками пришлось форсировать ручей – тёк он, увы, не с гор, иначе удобно бы было пройти по руслу. Когда же начало темнеть, капитан Палафини распорядился вставать на ночлег.

— Вон та рощица, — указал он. — Деревья с густыми кронами, кустарник на опушке… А главное, вокруг несколько таких же. Заберёмся в неё поглубже. Огня разводить не будем, если ещё и шума не поднимем – случайный наблюдатель, окажись поблизости, точно не заметит.