Фальшивый подвиг

14

Меня могли прихлопнуть в Стамбуле, в Бриндизи, во Вьетнаме, но так уж случилось, что, пройдя все это, я стоял теперь перед стволом армейского автомата, нервно прыгающего в руках растерянного и перевозбужденного чтеца нашей же Консультации.

— Ну что? — торжествующе выкрикнул Лендел. — Я же говорил, что я вывернусь! — он как-то странно хихикнул. — Я же говорил, что выручу тебя!

Ничего подобно он мне никогда не говорил, но я понимающе кивнул Ленделу.

— Мы уйдем, Эл! Они выпустят нас! Не посмеют задерживать! Ты видишь, видишь, кого я захватил? — он хитро скосил глаза, будто одному только мне указал на застывших под вентиляционной трубой заложников.

— Думаешь, — спросил я, — Лесли будет трудно списать трупы на твой счет?

— Он не посмеет!

— Боюсь, ты ошибаешься, Лендел.

— Он не посмеет!

— Но почему?

— Разве ты не видишь? Я захватил эксперта!

Он столь явно торжествовал, что я подумал: а видел ли он эксперта вообще? Не в правилах шефа обсуждать дело с двумя разными агентами.

— Он здесь, Эл! Он здесь! — возбужденно, обрывая слова, не договаривая их до конца, зачастил Лендел. Его торжество выглядело почти смешным. — Фирма «Счет» не захочет терять самого главного своего специалиста. И я знаю почему!

— Почему? — спросил я терпеливо.

— Ты забывчив. Ты забыл нашу беседу, помнишь, я рассказывал тебе об эксперте?

— Ах, да! — вспомнил я. — Человек-машина. Система!

— Вот именно! — обрадовался Лендел. Если Диогена загнало в бочку тщеславие, Лендел не желал ему уступать. Только он загнал себя не в бочку, а в западню. — Я говорил тебе: в системе человек-машина одинаково важны как первый, так и второй элементы. — Он хищно, жадно пробежал взглядом по заложникам, и его длинный нос дрогнул. — Но любую систему ведет все-таки человек, Эл. — Лендел нервно хихикнул. — Представь себе редкостный, великолепный, божественный инструмент. Ну хотя бы скрипку. Любой дурак сможет извлечь из нее звуки, тысяча—другая сможет сносно сыграть, десяток сыграет отменно, но только один-единственный, настоящий мастер, мастер от Бога, сыграет на этой скрипке божественно! Я говорю об эксперте, гении программных импровизаций, о человеке, который как самим собой владеет своим компьютером… Теперь понял? — Лендел явно наслаждался эффектом, но не забывал следить за прикрытой дверью. — У меня хорошая голова, Эл. Вы недооценили мою голову. Вы пошли на поводу у легенды, забыв об эксперте. Вы решили убить его машину, а убивать надо создателей. Дело не в машине. Дело всегда в человеке.

Так же внезапно, как начал, Лендел оборвал свой горячечный монолог:

— А ну, выясни, кто из них эксперт, Эл!

Значит, он действительно никогда не видел эксперта…

Я приблизился к заложникам.

Все они были в темных комбинезонах техников, у одного из нагрудного кармана торчала короткая логарифмическая линейка. Он был веснушчат, маловыразителен, явно испуган и тем не менее не потерял еще соображения.

— Эл! — крикнул Лендел из-за своей баррикады. — Погляди на их ладони. Я знаю, эксперт обжигал правую руку кислотой, у него, говорят, остался приличный шрам, а может, след от ожога.

— Руки! — приказал я.

Все три заложника молча, как манекены, вытянули перед собой связанные в запястьях руки. Вены на них уже вздулись, да и лица были темны от напряжения. «Еще час, — подумал я, — и заложники начнут падать». Я боялся, что люди Лесли не станут так долго ждать.

Значит…

Я обязан был разыграть свою партию.

Повернувшись, я хотел сказать, что Лендел ошибся, что эксперта среди заложников нет, но тот веснушчатый, маловыразительный и все еще не потерявший соображения опередил меня:

— Этот человек прав. Я — эксперт!

Его нелепое признание было продиктовано страхом, но Лендел по-детски обрадовался, он торжествовал:

— Эл, ты слышишь? Мы выиграли. Тащи эксперта сюда. Теперь он будет жить или умрет только вместе с нами. Энергичней, энергичней. Нам следует поторопиться, Эл!

Силу применять не пришлось. Когда я скинул петлю с шеи веснушчатого техника, он сам побрел к баррикаде, к освобожденному Ленделом проходу.

Он шел и с отчаянием повторял:

— Не стреляйте. Я — эксперт.

— Эксперт? — казалось, в сумеречное сознание Лен-дела вдруг закралось сомнение: — Почему на тебе комбинезон техника?

— Я работал в лаборатории.

— Ты слышишь, Эл?

Лендел сиял. Он готов был довольствоваться такой информацией, но я с ним не согласился:

— Почему ты веришь ему?

Реакция Лендела меня испугала. Он побагровел:

— Ты эксперт?

Веснушчатый окончательно впал в отчаяние.

— Да! Да! — закричал он. — Да! Да! Да! — повторял он в истерике.

«Они сумасшедшие. Меня застрелят вместе с ними…» Будь у меня оружие, я не колебался бы ни секунды. Но оружия у меня не было, а Лендел держал в руках армейский автомат.

— Руки! — крикнул Лендел. — Покажи руки!.. Ага!.. Смотри, Эл, у него на ладонях следы ожогов!

Я промолчал.

Никаких ожогов на ладонях техника не было. Лендел видел лишь то, что хотел видеть.

— В угол! Лечь! Лицом вниз! — приказал Лендел заложнику и, когда тот ничком упал на пол, повернулся ко мне: — Эл, я могу тебе верить?

— Как себе.

Я был искренен.

— Тогда займи место в петле эксперта, — Ленделом двигали усталость, отчаяние, лихорадка, в любую секунду его палец мог нажать на спусковой крючок.

— Хорошо, — сказал я медленно, боясь испугать, насторожить его. — Хорошо, Лендел, я займу место этого техника. Но дай мне слово, что не будешь стрелять, пока у нас есть хоть какие-то шансы договориться с теми, кто стоит за этой дверью.

Он удивился, но, подумав, не без торжественности объявил:

— Обещаю, Эл. Мы выкарабкаемся.

Поворачиваясь, я споткнулся об опрокинутый стул. Это случилось так неожиданно и внезапно, что Лендел вздрогнул и непроизвольно нажал на спуск. Автоматная очередь взрыла плитки паркета.

Еще летела щепа и грохот автомата рвал тишину, а я уже вцепился в горячее ускользающее горло Лендела. Только борясь с ним, пытаясь по-настоящему добраться до его глотки, я понял, что он действительно не в себе. Только сумасшедшие обладают такой силой.