Рождение нации

В этой школе давно уже собирались увольнять рабочего по зданию, любителя прикладываться к бутылке. Его терпели по той причине, что не могли найти замену. Желающих, особенно среди гастарбайтеров, конечно, найти было можно, но дело в том, что существовало неписанное строгое правило, на всех должностях школьной обслуги должны находиться только граждане России. Парадокс заключался в том, что даже некоторые учителя не соответствовали данным критериям, но вот техничек и прочую обслугу предписывали брать только россиян. Так что житель хоть и дальнего, но Подмосковья Михаил вполне соответствовал. Он пошел к директрисе и предложил свои услуги вместо пьяницы. Та удивилась, что молодой охранник просится на столь низкооплачиваемую работу. Она поинтересовалась, умеет ли он резать и вставлять стекла, чинить замки, протекающие водопроводные краны, производить элементарные электротехнические, столярные и строительные работы. Конечно, ввиду своей молодости Михаил всеми этими навыками в совершенстве обладать никак не мог. Тем не менее, он храбро заверил, что научится, овладеет. Директриса все же не поверила на слово, а поставила вопрос ребром: зачем тебе эта работа, скажи истинную причину? Михаилу ничего не оставалось как признаться - он хочет совмещать работу и учебу, что будучи охранником весьма проблематично...

Директриса вошла в его положение, приняла на работу, но и свой интерес соблюла. Она даже разрешила ему ночевать в школе на своем рабочем месте, но предупредила, что за это кроме своих прямых обязанностей, он должен всегда быть "на подхвате", исполнять работу, и грузчика, и уборщика снега зимой, и газонокосильщика летом, и еще много чего по мелочи. Михаил согласился на все, так он обрадовался, что смог выйти из весьма затруднительного положения. И вновь сначала вреде бы все пошло на лад, он успешно сдал зимнюю сессию... Но затем пошли снегопады и он замучился убирать школьный двор, потом начались внутришкольные авралы, и то завхоз, то директриса постоянно дергали его по всякой мелочи, лампы перегоревшие вставлять, слив в унитазе чинить... И это все почему-то случалось ближе к вечеру. В общем, и на новой должности он тоже не всегда успевать на свои лекции.

Вот и сегодня, после пропуска двух лекций Михаил рисковал не успеть на очень важную и интересную для него консультацию по этнологии. Все именно к тому и шло, но, наконец, уже около семи вечера учителя и ученики, участвовавшие в подготовке какого-то массового мероприятия, стали покидать школу. Дождавшись, когда уйдут директриса и завхоз, непосредственные начальники Михаила, он тоже спешно оделся, взял сумку с конспектами лекций и с минуту поколебался, брать или нет ноутбук. Иной раз на семинары и лекции он брал и его, но на этот раз решил, что не стоит. Заперев свою "каптерку", он двинулся к выходу.

- Василич, я пошел, вернусь после одиннадцати, смотри не засни, дверь откроешь,- предупредил Михаил охранника "на вахте", мужчину лет сорока с лишним.

- И охота тебе вот так мотаться по ночам. Действительно охота пуще неволи,- непонимающе покачал головой охранник вслед "студенту".

Ехать Михаилу предстояло в центр города на метро. Здесь располагались старые учебные

корпуса университета, предназначенные в основном для функционирования в них платных подготовительных курсов, а так же для занятий студентов заочников и вечерников. Когда Михаил буквально добежал до ближайшей станции метро, на часах было уже почти восемь вечера. На первую пару, начинавшуюся в 18.30, он естественно безнадежно опоздал, но к двадцати тридцати, на начало второй, еще мог успеть. На метро с пересадкой ехал минут двадцать пять. От станции бежал еще минут десять, минут пять сдавал куртку в раздевалке, поднимался по лестнице на второй этаж. В аудиторию Михаил влетел, когда консультация была в полном разгаре...

"Вечерники", люди в основном уже не юные. Во всяком случае, студентов моложе двадцати лет среди них почти не наблюдалось. Более того, многим было явно под тридцать, а некоторым и за. В этой связи они, люди работающие, а то и семейные, всячески приспосабливались, в зависимости от своих житейских обстоятельств. Одна из "вечерниц" даже умудрялась посещать занятия с ребенком, мальчиком лет пяти. Видимо его не с кем было оставить.

Профессор Сиротин Алексей Никитич, читавший на их потоке курс этнологии, на появление взмыленного студента лишь укоризненно покачал головой, при этом не прекращая отвечать на вопрос из аудитории. В аудитории, впрочем, присутствовало едва ли чуть более половины учебной группы. На вечернем отделении это дело обычное. Но Михаил на первом курсе крайне редко пропускал занятия и никогда не опаздывал. Увы, на втором и пропускал, и опаздывал. С ходу "включиться" ему не удалось. Профессор уже под завязку был загружен вопросами по реферату, который студентам предстояло сдавать через полторы недели. Чтобы ответить на них ему не хватило времени до самого конца занятий. Ну, а опоздавший Михаил "в очереди" оказался последним и до него та очередь вообще не дошла. Впрочем, здесь имела место и вина самого профессора. На поступавшие вопросы он не то, что отвечал слишком подробно, а чуть не читал целую лекцию. Он любил и знал досконально свой предмет и когда говорил о нем, мог запросто забыть о времени. Михаил внимательно, с интересом выслушал эти ответы-лекции, хоть почти все они оказались довольно далеки от выбранной им темы реферата. По истечении времени занятий, когда студенты стали покидать аудиторию, Михаил подошел к профессору, который тоже собирался уходить:

- Алексей Никитич, извините, я опоздал сегодня... на работе задержался. Вы бы не могли уделить мне несколько минут?

Профессор рослый, но субтильный, лет пятидесяти пяти, с редкой посеребренной шевелюрой, глянул на студента укоризненно поверх очков.

- Что-то вы Арсеньев в последнее время частенько стали злоупотреблять не только опозданиями, но и пропусками. Насколько помню, когда-то вы были образцом посещаемости. Потому вам нет необходимости напоминать, что студентам, не посещающим мои лекции и консультации я выше "удовлетворительно" не ставлю.

- Да я, конечно, в курсе. Но у меня действительно так сложились обстоятельства, что я никак не мог успеть раньше,- изобразил отчаяние Михаил.

- Ладно, Бог вам судья. Что там у вас за вопросы ко мне. Кстати, какую тему для реферата вы себе взяли?- тон профессора явно смягчился и он вновь опустился за преподавательский стол.

- Этногенез русского народа,- бодро отрапортовал Михаил, довольный что "препод" внял его мольбе.

- Ух, ты!- глаза профессора округлились от удивления.- Да вы гляжу из тех, кто выбирают самый трудный путь.

- Почему? Мне кажется, наоборот, по этой теме так много литературы, что проблем с первоисточниками никак не возникнет,- не понял, чему изумился профессор Михаил.

- Вы так думаете?...- профессор помедлил, испытующе посмотрев на студента.- В том-то и проблема, что литературы очень много, и она далеко не однозначна. Например, та что имеется в нашей университетской библиотеке в основном безнадежно устарела. Какие первоисточники вы уже использовали?

- Ну, прежде всего Топорова "Этнография народов СССР", потом Рыбникова "Очерки этнографии русского феодального города", Седова "Восточные славяне в 6-13 веках"...- начал перечислять Михаил.

- Стоп...- перебил профессор,- все понятно. Вы набрали первоисточники из списка, что указаны в программе.

- А откуда же еще?- изумленно спросил Михаил.

- Поймите, дорогой вы мой, если бы вы взяли любую другую тему из предложенных вам, возможно, означенной в программе литературы было бы вполне достаточно. Но этногенез... Вы представляете полное значение этого термина?- профессор уже смотрел как-то жалеючи.

В открытую дверь опустевшей аудитории заглядывали студенты-вечерники из других групп - занятия закончились и все покидали здание.