Страница 54 из 58
Стась позвал Таисию Васильевну:
— Поедем, мама!
— Нет, сынок! Поезжайте с Галей, а я с отцом пройдусь пешком.
Когда дети отъехали от них, Таисия Васильевна сказала:
— Вот, Тимох, придет такой день, сядут наши дети в машину, и останемся мы одни с тобой.
— Что ты, Тася! Как это одни? И наши, выучившись, могут снова сюда приехать работать. Разве тут не нужны ученые люди, в пуще? Э-ге! Да и теперь около нас, в Русичах например, разве мало хороших людей? А с хорошими людьми никогда скучно не будет.
Приехали
Приехали, приехали,
Приехали с орехами!
При въезде в Ботяновичи Гиляр заиграл веселую песню, а его товарищи дружно подхватили ее:
В первые минуты некоторые подумали, что через Ботяновичи едет какая-то свадьба, так как эта песня «разъездная». Потом, присмотревшись, начали смеяться:
— Вот так сваты, только посмотри на них!
А «сваты» продолжали:
С этими словами они подъехали к самой школе. За ними бежали дети. Всем было интересно посмотреть на путешественников, увидеть водяные орехи. Сегодня же, наверно, и сажать будут.
Директор, услышав веселую песню, сказал только одно слово:
— Приехали!
Одевшись, он сразу вышел во двор.
Подошла и Нина Ивановна, так как ребята проезжали мимо ее квартиры и она уже знала об их приезде, оповещать не надо было. Пришли к школе и родители.
Мужчины помогли снять бочки, ребята поснимали мешки с орехами и глицерией. Узелки очутились на школьном крыльце, и машина ушла в гараж.
Первым делом размотали и аккуратно разложили на земле стебли водяного ореха. Чудо не малое. Метра по два длиной, по восемь, десять, двенадцать орехов на каждом, а листья красноватые, бордовые — это они, завянув, потемнели немного.
Директор тут же объявил, что после обеда назначенные Ниной Ивановной хлопцы и девчата поплывут на лодках в затоны сажать орехи. А сейчас всем надо разойтись по домам. Путешественники пусть отдохнут.
Оставшись одни, директор и учителя составили план действий. Сажать водяные орехи ранее предполагалось в трех затонах озера, где глубина не превышала двух метров. Поплывут на трех лодках в большой затон, на двух — в меньший и на одной — в самый малый, как его называют, Богатьковка. Всего будет тридцать человек: по пять на каждую лодку, по четыре на веслах и один рулевой. Они же и будут сеятелями.
Пойдет и моторная лодка — с директором, Ниной Ивановной и Иваном Степановичем.
— Ответственным в первой группе утвердим Адама, во второй — Зосю, в третьей — Галю.
Сбор был назначен на два часа.
Галя по совету матери взяла старенькое пальто и спички.
— Во-первых, — рассудила мать, — близко осень, на озере ветер, плыть далеко. Во-вторых, на той стороне растет картошка. Соберете хворосту и напечете, согреетесь и голодными не будете.
В назначенное время лодки отплыли от берега. Орехи были разделены. В самый большой затон — семь ведер, во второй — пять, а в Богатьковку — три, но им досталось фактически четыре, так как орехов оказалось больше: не пятнадцать, а шестнадцать ведер.
На каждой лодке был поднят красный флажок. Школьники сидели с важным видом: «Смотрите, какое ответственное дело нам поручено!»
За ними направилась целая флотилия, не меньше двадцати лодок: это были хлопцы и девчата, которым не терпелось посмотреть, как будет происходить посадка водяных орехов.
Случилось так, что все они — назовем их зрителями — направились в большой и средний затоны. Туда же сразу устремилась и моторка.
Сымон Васильевич предупредил всех зрителей:
— Хотите посмотреть — подгоняйте лодки к берегу, вылазьте и оттуда наблюдайте. Только не мешайте работать.
Порядок был полный. Галина лодка в Богатьковку приплыла одна. Этот затон был похож на озерцо. Он соединялся с озером узким протоком. А берега так заросли деревьями и кустами, что, не зная, особенно летом, чужой человек и не нашел бы его.
Вскоре Галя и хлопцы выбрались на берег, огляделись. Набрали сухого хвороста, накопали немного картошки, а Галя повесила на куст пальтишко. Лишь после этого они начали свою работу — сев. Галя, сидя на корме, медленно направляла веслом лодку, а хлопцы неторопливо раскидывали орехи, приблизительно через каждый метр. Приятно было наблюдать, как орехи падали на дно и сразу же, словно якорьками, цеплялись рогульками за грунт. Все было хорошо, как нельзя лучше. Даже горсти две орехов осталось. Галя перешла на нос лодки, на ее место сел Петрусь, а она начала подсевать — кидать остатки орехов в такие места, где, казалось, они лежали редко.
Окончив сев, они направились к берегу, чтоб разжечь костер и испечь картошку. Будучи в такой самостоятельной и, что ни говори, ответственной экспедиции, хотелось использовать все возможности.
Недалеко от берега Петрусь вздумал перейти от кормы к своему месту — боковому веслу, но при этом нечаянно наступил на борт, и… все оказались в воде. Для несчастья достаточно одного мгновения.
— Помогите! Тонем!..
Действительно было глубоко. Хорошо, что все умели плавать и берег был близко. Галя первой выскочила на берег, а ребята подтянули, идя по воде, лодку. Бедному Петрусю пришлось доставать ведра из воды. Друзья подобрали весла.
— Что делать? Так заболеть можно. Пока доберемся в Ботяновичи, продрогнем, — волновался Петрусь.
Галя скомандовала:
— Разжигайте костер! Обсушимся и только тогда поедем домой.
— Чем разжигать, Галечка! Спички у меня были, но… что они теперь стóят?
— Благодарите мою маму. В моем пальто есть полная коробка.
Достали спички, подожгли сухой можжевельник, и костер сразу запылал.
Сразу как-то стало легче на сердце, когда окутало всех дымом. Даже шутить начали.
— Как это ты, Галя, надумала заготовить хворосту?
— Мне хотелось печеной картошки. Думала, что, окончив работу, вы не захотите с ней возиться. А имея готовые дрова и накопанную картошку, деваться будет некуда… Но что же мы стоим? Надо скорее сушить одежду.
Галя спряталась за куст, разделась, накинула на себя пальто оно было сухое, — так и подошла к костру. Ребятам пришлось сушить одежду на себе, поворачиваясь то одним, то другим боком к огню.
Одежда быстро подсыхала. Дров хватало, подкидывать их не забывали. В золу уже была посажена картошка.
Директор с учителями, наведя порядок в большом затоне, задержались в меньшем, так как там оказалась неодинаковая глубина: с одного берега превышала два метра. Пришлось вырубить жердочку, промерить дно и объезжать глубокие места, чтоб не портить орехов. И только потом вспомнили про Богатьковку. А что у них?
Заметив издали дым, директор сказал:
— Ого! Дым идет. Значит, работа закончена. Галя молодчина!
Выйдя из моторки, они увидели, что у костра прыгают хлопцы и поют:
Сымон Васильевич сразу догадался:
— Далеко от берега опрокинулись?
— Почти у самого берега, Сымон Васильевич, — ответил Петрусь, чтобы как-то уменьшить свою вину.
— Вот если бы узнал Евстигней Поликарпович! Сразу поднял бы шум на весь район: «Разве я не предупреждал? Или я не говорил: к черту все, что связано с глубокой водой!»