Желтая акация

— Вот это человеческое название! — сказал Амвросий.

С ним согласились, и все долго рассматривали бело-розовые лепестки этой удивительно красивой розы. А сколько знаний, таланта и времени понадобилось художнику-садоводу, чтобы вырастить такой чудесный сорт!

— Правда, не за этим мы сюда приехали, — заметила Нина Ивановна, — но не надо забывать и о цветах. Наша жизнь должна быть красивой во всех отношениях. Будем украшать ее цветами. Будем выводить новые цветы из наших полевых и лесных, но никогда не забудем о розах.

— Выведем, Нина Ивановна! Даже мы своим маленьким коллективом сделаем много, — ответила Ганночка.

— Только называть мы их будем не так, как эти названы, — добавил Гиляр. — Наши названия будут совсем иными: «Мои мечты», «Партизанская слава», «Генерал Доватор», «Белорусская девушка».

— «Комсомолка», «Марат Казей», — дополнила перечисление названий и Зося.

— Остается только начать дело, названия есть, — усмехнулся Адам. — Но ничего, возьмемся и за цветы!

Пройдя мимо длинного пруда, они вышли к отделу «Флора СССР».

Тут было все, от чебреца, душицы, мяты, заячьего горошка до гигантских растений борщевника. Были все дикорастущие травы, кусты и деревья, о каких только в книгах читали. Узнали точно, почему амурский пробковый дуб называют еще бархатным. Действительно, если, закрыв глаза, проведешь рукой по коре этого дерева, так сразу и не узнаешь: бархат это, плюш или кора. Такой он интересный, этот дуб! Ганна предложила:

— Хоть пару дубков таких посадим около нашей школы. Пробки нам из него делать не надо, конечно, а красоты прибавится.

Были тут самые натуральные луга, перелески, на которых росли деревья, кусты, травы.

И каждому присущи свои особенности, своя красота, свои достоинства.

Посмотрели сибирскую облепиху. Оказывается, недаром она имеет такое название! Ягоды на ней растут не гроздьями, не кисточками, а будто налеплены, приклеены к сучкам, к коре. А какие чудесные эти ягоды по своим качествам! В них много витаминов С, B1, В2, В3, каротина.

Масло, добываемое из ее семян, другого состава и качества, чем добываемое из коры. Ягодным соком, корой, листьями и всеми веществами, содержащимися в них, медицина пользуется для лечения людей от разных заболеваний кожи, от экземы, от недостатка витаминов в организме. Помогают они при заболеваниях глаз, ушей, горла, носа, при ожогах.

Кроме того, из ягод выжимают сок, приготовляют пюре, повидло, мармелад, варенье, конфеты. Делают из облепихи краску — черную, желтую.

Облепиха хорошо растет на песках, укрепляет их своими корнями, чтоб не выдували ветры, не распыляли.

— Обязательно надо завести у нас, — сказал Сымон.

Все с уважением взглянули на эти невысокие кусты, которые пепельным цветом своих листьев немного напоминали плакучую иву.

— Никак не могу свыкнуться с тем, что такое полезное растение называется крушиновым — ведь наша крушина ничего не стоит, — заметила Зося.

Ей возразил Амвросий:

— Тебе, Зося, не следует так говорить. Ты, кажется, была тогда в лещевнике, когда я обжегся на рябине. Попросим Нину Ивановну сказать хоть два слова о самом названии.

— Вот это, Амвросий, правильно. Облепиха и крушина принадлежат к разным ботаническим семействам. Названа облепиха крушиновой благодаря сходству ягод. Но и крушину не стоит корить. Начиная с XIV столетия ее кора используется в медицине как слабительное. Кора и спелые ягоды помогают при лечении печени, при водянке, лихорадке, против глистов, как лекарство от чесотки. Из коры, кроме того, изготовляют краски — коричневую, бордовую, светло-коричневую, желто-рыжую, а из ягод — желто-зеленую или салатную. Кора применяется и в кожевенном деле. Из древесины делают наилучший уголь для художников, а также уголь, используемый при выработке охотничьего пороха, для фейерверков. Из древесины изготовляют также сапожные гвозди и колодки.

Амвросию все это очень понравилось.

— Слышишь, Зося? Я тогда в лесу сказал, что посажу около хаты рябину. А не посадишь ли ты теперь, после такого объяснения, крушину?

— Нет! — засмеялась Зося. — Пускай она растет там, где растет испокон века — в наших лесах и перелесках, хотя бы при всех своих добрых свойствах.

Так, знакомясь со старыми, казалось бы давно известными растениями и узнавая новые, прошли они к болотным растениям, где в первую очередь увидели мох — боровой, сфагновый и исландский.

— Этим мохом только дыры в стенах затыкать. А про исландский и того сказать нельзя — до чего он хрупкий и невзрачный.

Кто бы, вы думали, так сказал? Амвросий! Тот самый, что еще совсем недавно читал нотацию Зосе за недооценку крушины.

Она и ответила Амвросию:

— Тебе, дружок, тоже следовало бы научиться и на рябине и на моем примере. Сфагновый мох — это же основа торфообразования. А о торфе, о его добрых свойствах надо ли говорить нам, белорусам. Не из него ли химия производит около ста различных изделий. Идет он и на другие нужды: на топливо, на удобрение. Да мало ли куда. А во время войны сфагновый мох использовался для заживления ран. Он применялся вместо гигроскопической ваты — она не всегда была в партизанских отрядах.

Нина Ивановна дополнительно пояснила:

— Гигроскопичность сфагнового мха в четыре раза, а то и в пять больше, чем у самых лучших сортов гигроскопической ваты. Этот мох вбирает в себя воды в пятнадцать и даже двадцать раз больше, чем весит сам. Потом он испаряет эту влагу. Вдобавок он антисептичен. Это благодаря тому, что в нем есть фенолоподобное вещество — сфагнол. Лечат им, правильнее сказать, препаратами из него, от острого воспаления кишечника.

Амвросий задумался. И тут Зося то ли, жалея парня, приняла, как говорится, весь огонь на себя, то ли действительно ошиблась, сказав:

— Что касается исландского мха, я согласна с тобой. Им даже дырку в стене не заткнешь, так он крошится.

Понятно, что Нина Ивановна не могла оставить без внимания грубую ошибку.

— Люблю я тебя, Зося, но правду еще больше. В свои молодые годы, готовясь к научной деятельности, Карл Линней основательно изучал этот мох, описал его. Да не только он один — многие ученые посвятили этому хрупкому созданию природы солидные монографии, научные труды. Прежде всего, это не мох, а лишайник. В северных краях люди на протяжении столетий пекли из него хлеб. Для них он был рожью. Представьте себе, что в нем до 70 процентов лишайникового крахмала, или лихеину, 2–3 процента кристаллического горьковатого вещества — цетрорина. В нем есть разные кислоты, камедь, сахар. У нас теперь на специальных фабриках делают из него медицинскую глюкозу и сахар. Можно изготовлять спирт. На севере мох дают лошадям, коровам, свиньям. А еще из него делают лекарство, которым лечат многие болезни: кишечные, желудочные.

Зося только вздохнула:

— Вы, Нина Ивановна, разрешите мне напомнить про одного мудреца, сказавшего: «Я знаю то, что я ничего не знаю».

Высказал свою мысль и Адам, который до сих пор молчал и слушал:

— А я знаю только то, что еще нам надо много работать, читать, слушать умных людей, видеть невиданное доселе, чтоб лучше ориентироваться в окружающем мире.

Так они шли, так они разговаривали. И все было хорошо. Так нá тебе!

Началось с водяных орехов.

— Что за чудеса! Нигде нет водяных орехов. Прошли мимо одного большого пруда — не видели. Трудно согласиться с тем, что их нет в таком ботаническом саду. — Это перебила разговор Марылька.

— А вон еще другой пруд, поменьше, — показал Сымон налево. — Пойдем, может, они как раз там и есть.

— Пошли, — согласились все.

Прудик небольшой: метров сто в длину, от трех до двадцати в ширину. В противолежащей, более высокой стороне как бы гребля насыпана, водоспуск в ней. Около гребли темно-зеленые заросли аира, перед ним, на воде, листья белых лилий.

На гребле стояли два парня лет по 16–17 и две девушки, чрезмерно накрашенные. Один из парней держал в рунах большой сук и хлестал им по водорослям.