Страница 14 из 58
Оказывается, был когда-то в Египте фараон Тутанхамон. Приблизительно три тысячи лет тому назад он умер. Его похоронили в гробнице, которую нашли и вскрыли совсем недавно. И что бы вы думали? Когда ученые прошли через все покои этой величественной подземной гробницы, когда дошли до самого последнего и открыли его, то увидели там неимоверные сокровища: золото, изделия из золота и драгоценных камней.
Вместе с тем в сказочной фараоновой гробнице поверх всех драгоценностей ученые увидели венок из простых цветов: из васильков, мандрагоры и черного паслена. Даже краски на этих цветах сохранились, не поблекли. Будто свидетельствовали эти простые цветы через тысячелетия нам, потомкам, что богатство, золото — суета одна, а цветы вечны и обновляются из поколения в поколение.
Припомнил он слова народной песни, использованные Максимом Богдановичем в своем произведении:
Вспомнил стихи многих белорусских поэтов про этот цветок. Особенно внимательно прочитал стихотворение Максима Лужанина, написанное им в Германии в конце Отечественной войны:
Сымон вспомнил о том, что написано про этот цветок: из него готовят лекарство, им промывают глаза, чтоб они яснее были.
Корень мандрагоры, пока не стал известен женьшень, на протяжении тысячелетий был «корнем жизни». Значит, и этот вопрос для Сымона стал ясным.
Но черный паслен? Почему же он был положен в гробницу фараона Тутанхамона вместе с васильками и мандрагорой?
«Значит, — думал так Сымон, — еще три тысячи триста лет тому назад черный паслен имел какое-то важное значение для людей, имел такие качества, каких мы досконально не знаем до сего времени».
А какое значение? Что в нем ценного?
Вот теперь попробуй, Сымон Жук, ученик восьмого класса Ботяновской средней школы, написать в заметке про черный паслен так, чтоб это было понятно, интересно и чтобы люди начали сажать его.
Как он ни старался — переписывал раза три, — как ни сжимал, но заметка вышла великовата. Вручая ее Зосе, он сказал:
— Знаешь, Зося, хотел написать как можно короче, но не получается.
Зося прочитала. Покачала головой, подала Роману Карповичу. Тот сразу сказал:
— Не лезет в рамку!
Стал читать. Задумался. Кто его знает, о чем он подумал, но сказал Зосе одно:
— Заметку и в журнал не стыдно послать. Смотри, Зося, сама. Может, что-нибудь другое сократим? Интересно написано. И ценные сведения собраны.
Зося подумала, взяла карандаш и… (Сымон даже глаза закрыл) вычеркнула вступительные рассуждения, потом сняла концовку.
— Сымон! Не обижайся. Вступление повторяет то, что сказано в нашей передовице. Концовка — будто отгадка на загадку:
Загадка? Да. Очень красивая. Дай людям подумать. Пускай проследят весь путь этой лиски, пускай некоторые ошибутся — другие поправят. А ты что делаешь? Сразу — бряк: «Молния!» И вся красота пропала. Никому не интересно рисовать в своем воображении всю ту картину: как она бегает, какие у нее рожки. Так вот и у тебя, в твоей статье. Пускай люди сами, прочитав, подумают и скажут: «Такое интересное растение, такие ценные у него свойства. Надо достать семян, посадить, вырастить, попробовать». Одним словом, твою «отгадку» — вон! Не торгуйся, Сымонка, не спорь!
Сымон засмеялся:
— Зосенька! Разве я торгуюсь? Я тебе сразу сказал, что у меня короче не выходит. Только и всего.
Сымон Васильевич улыбался и думал:
«Лучше, чем квалифицированный редактор объясняет! Мне самому, когда я послал когда-то свое стихотворение в редакцию, ответили: „Не пойдет. Пишите лучше прозой“. А когда попробовал послать маленький рассказ, ответили: „Не пойдет. Пишите лучше стихами, так легче!“ Выходит: „И так сгинул, и так пропал“. Больше я ничего не писал ни прозой, ни стихами. Теперь бы, наверно, прошел: в некоторых произведениях сотня мудрецов не сможет понять, где стихи, а где проза. Но теперь уже поздно».
— Зося, — обратился к ней Сымон Васильевич, — разреши мне посмотреть его сочинение.
— Пожалуйста, — ответила девочка. — Простите, я даже устала, редактируя. За это время сама что-то сделала бы.
— Сделаешь, Зося, сделаешь. Еще вся жизнь впереди.
Сымон Васильевич начал читать, кинув взгляд и на зачеркнутое вступление, без которого действительно можно было обойтись:
Черноплодный паслен растет почти на всем земном шаре, нет его только на Крайнем Севере.
На протяжении тысячелетий люди потребляли его.
Распространению его на огромных пространствах, вероятно, способствовало то, что у него очень стойкие семена: не теряют всхожесть по нескольку лет. Кроме того, в нем много других хороших качеств.
Ученый В. В. Иванов сделал подробный анализ и утверждает, что в ягодах черного паслена находится:
азотных веществ 1,41 %
органических кислот 2,91 %
сахаров 16,73 %
клетчатки 3,82 %
витамина С 1,63 %
В самих семенах есть от 20 до 30 % растительного масла.
Все ученые отмечают, что у черноплодного паслена витамина С в четыре раза больше, чем в лимонах, мандаринах, апельсинах. Есть еще в них каротин (провитамин А), есть много других ценных веществ, каких мы не упоминаем, поскольку они недостаточно изучены специалистами.
Человеку достаточно съесть за день 100–200 граммов свежих ягод черноплодного паслена, чтоб полностью обеспечить свой организм витамином С.
В давние времена употреблялся и теперь употребляется как лекарство от многих болезней (например, эпилепсия, менингит).
Зелень используется для изготовления красок разных цветов, в зависимости от протравы: коричневой, серой, зеленоватой, голубой, синей.
Выведены культурные сорта, дающие, конечно, более крупные и вкусные ягоды; из них готовят хорошее варенье.
Очень легко размножается. По этой причине рекомендуется сажать по краям огорода. Плодоносит до самого снега. Расстояние куста от куста — 50–60 сантиметров.
Заметив, что директор прочитал статью до конца, Сымон спросил у него: