Страница 8 из 10
Чтобы отвлечься, он сосредоточился на ране. Еще раз промыл ее, потом смочил бинт в сакэ.
- Будет щипать, – предупредил он намеренно насмешливо. – Так что не ной.
Принцесса презрительно фыркнула. Совсем как задиристый, но неуверенный в себе мальчишка.
Обработку раны она вынесла без единого стона, только иногда шумно выдыхала сквозь стиснутые зубы, но лучше бы жаловалась. Близость полуобнаженной девушки вызывала навязчивые мысли и желания. И возбуждение, чтоб его, не спешило уходить.
Кажется, кто-то слишком долго пренебрегал рукоблудием.
Он помотал головой и заговорил с Тэруко, стараясь, чтобы голос звучал жестко:
- Зачем вы пришли в «квартал ив и цветов», ваше высочество?
Тэруко дерзко фыркнула:
- А вы?
- Я первый задал вопрос, – он цинично ухмыльнулся. – Только не говорите, что принцесса по ночам переодевается самураем, чтобы купить себе гейшу? Это у вас такие забавные обычаи в Оясиме? Или ваше высочество предпочитает девушек?
Принцесса заалела и низко опустила голову.
- Неужели угадал?
- Я просто гуляла, – глухо пробурчала Тэруко. – Даже не поняла сначала, куда зашла.
- А что же стражник на входе? – с фальшивой любезностью поинтересовался Джин.
Ослу было понятно, что девушка не признается, но Джин продолжал давить. Это помогало избавиться от вожделеющих мыслей.
Он заметил слежку почти сразу и поначалу заподозрил подвох. Слишком уж нарочитой она была. Люди Такеши Кудо обычно работали куда тоньше. Отделаться от преследователя не представляло труда, но Джин сначала на всякий случай побродил по городу, проверяя, нет ли кроме одного явного «хвоста» нескольких скрытых – уловка вполне в духе Кудо.
«Хвостов» не было. До назначенной встречи с человеком, обещавшим раздобыть сведенья о Мие, оставалось почти полчаса, и Джин свернул в «квартал ив и цветов», рассчитывая покинуть его совсем другим путем. Например, через стену.
Счастье Тэруко, что перед уходом Джин решил получше разглядеть своего преследователя.
Он закончил обработку раны, нанес обеззараживающую мазь и вдел нить в иглу. При виде его приготовлений принцесса побледнела.
- Это обязательно?
- У тебя хорошая регенерация?
- Не очень.
- Тогда обязательно.
Девушка сглотнула.
- Боишься?
Тэруко сердито вздернула голову вверх.
- Вот еще! – сказала она дрожащим голосом. – Принцесса Риндзин ничего не боится!
- Уважаю, – с напускной серьезностью откликнулся Джин. – Жаль, принц аль Самхан не может сказать о себе того же.
- Не издевайтесь надо мной!
Лицо девушки жалобно скривилось. Она была в этот момент такой несчастной: потерянная, отчаянно храбрящаяся, зависимая от него, – что Джину снова захотелось ее утешить.
- Я не издеваюсь, – он перешел на доверительный шепот. – Скажу по секрету: мой младший брат – будущий император Самхана, выигравший битву в Огненной долине – тоже ужасно боится иголок. Только тс-с-с! Это – государственная тайна, – он улыбнулся и погладил Тэруко по голове. Она сперва вздрогнула, а потом тяжело вздохнула, уткнулась носом ему в плечо и всхлипнула.
Джин замер в растерянности. А потом осторожно приобнял ершистую принцессу Риндзин за плечи. Семнадцать лет. Боги, он постоянно забывает, что этой девочке всего семнадцать!
- Страх – это просто чувство, принцесса. Чувствовать не стыдно, стыдно быть рабом своих чувств.
- А вы, – она снова всхлипнула, но уже тише. – Вы чего-нибудь боитесь?
- Конечно. Разве ваше высочество забыла, что я – главный трус в империи?
Девушка сердито фыркнула и отпрянула. А потом сунула ему руку.
- Шейте! – сквозь зубы приказала она, отвернулась и уставилась в стену широко раскрытыми невидящими глазами.
Джин с облегчением занялся делом. Все-таки с Тэруко проще, чем с большинством женщин. Насмешки делали ее не слабой, но сильной.
- Если хочется, можно стонать и плакать, ваше высочество. Я никому не скажу.
- Вот еще!
- Ну, как хотите.
Несколько минут в комнате стояла тишина, нарушаемая только тяжелыми выдохами сквозь зубы.
- Вот и все. Осталось только забинтовать.
Она повернулась, недоверчиво покосилась на руку. Черные стежки на белой коже смотрелись чужеродно.
- Все? – недоверчиво переспросила принцесса.
Джин улыбнулся:
- Все.
- Но это не так уж и больно…
- Конечно. Страх часто лжет, ваше высочество. Слушая его, нужно помнить об этом, – он завязал и обрезал бинт, с сожалением выпустил ее руку и протянул баночку. – Все. Заживет самое большее через пару дней. Умойтесь, смажьте синяки, а потом возвращаемся. Пока во дворце не заметили ваше отсутствие.
На встречу он все равно безнадежно опоздал.
Тэруко неловко взяла баночку, повертела, кинула на футон. И порывисто схватила Джина за руку.
Он вздрогнул. Ладошка у принцессы была горячей и жесткой. Близость девичьего тела возродила утихшее было возбуждение. Она подалась ближе, почти прижалась к нему, под полуопущенными шелковыми ресницами замерцали вишневые огоньки.
- Спасибо, – голос девушки дрожал от переполнявших ее чувств. – Спасибо, ваше высочество! Если бы не вы…
Взгляд сам собой остановился на полуоткрытых губах девушки, и Джин поймал себя на навязчивом желании попробовать их на вкус. Отчего-то ему казалось, что она будет сладкой.
- Я виновата – судила, не зная вас. Вы ведь поняли это. Поняли, не отрицайте! Я заслужила ваши насмешки.
Тэруко ведь никто никогда не целовал. Мелочь, ерунда – Джин не из тех дураков, которые считают, что невинность – главная ценность в женщине. Но сейчас эта мысль взволновала его.
Паскудное воображение «удружило», снова нарисовав принцессу обнаженной. Без синяков, бинтов и повязки. Длинные мускулистые ноги, округлые бедра – даже под одеждой видно, что они у девчонки хороши. Плоский животик, грудь – маленькая, с чуть вздернутыми сосками. Есть в фигуре Тэруко что-то мальчишеское. Не по-женски сильные руки, не слишком выдающиеся, но заметные мышцы на спине и груди…
Желание было очень ощутимым, плотским и ярким. Знай принцесса, о чем он сейчас думает, она бы не захотела говорить «спасибо».
Тэруко все еще сидела рядом, и ему казалось, что он чувствует жар ее тела сквозь ткань кимоно. Джин хотел ее и злился на себя за это желание, которое не мог контролировать. Он чуть отодвинулся. Не хватало еще, чтобы принцесса заметила неуместную и однозначную реакцию его тела.
- Отец учил меня, что нет позора в том, чтобы признать свою ошибку. И я от всей души благодарю вас и прошу прощения, – голос девушки дрогнул. – Я рада, что судьба свела нас, и буду счастлива стать вашей женой, – на последних словах Тэруко подняла взгляд и просительно заглянула Джину в глаза.
Проклятье, лучше бы она напала на него с мечом. Или даже не она, а сразу весь гарнизон дворцовой стражи. На удар катаной Джин нашел бы что ответить, а вот что ответишь на такие слова, сказанные от всего сердца?
В обращенном на него взгляде девушки светилось восхищение, благодарность и совсем несвойственная принцессе робость.
Навязанная невеста. Искренняя, отчаянно смелая. Хрупкая и уязвимая в этой своей смешной повязке на груди, в синяках и с забинтованной рукой. Сумасбродная девчонка, рискнувшая выйти за ним на улицы Тэйдо, вставшая в одиночку против четырех пьяных ублюдков.
И сумевшая сейчас попросить прощения. Поступок, в семнадцать лет требующий едва ли не большего мужества.
Вот он – момент, чтобы смертельно оскорбить и оттолкнуть принцессу раз и навсегда. Унизить в ответ на искренность, ударить, пока она сама протягивает руку.
Он еще раз взглянул на девушку и понял, что не сможет быть настолько жестоким.
Джин всегда презирал любителей рубить собаке хвост по частям. Если решил – действуй.
Думал ли он когда-либо, что сам уподобится им?
Принц резко поднялся, подобрал куртку Тэруко и швырнул ее девушке.
- Время вышло. Одевайтесь, ваше высочество.