Кингчесс

— Хватит разговоров. Мне нужно знать, где сейчас скрываются повстанцы во главе с твоим братом.

— Я лучше умру. — Гневно выплюнула она.

Такой ответ меня разозлил, и я отвесил ей пощечину внешней стороной левой ладони. Хоть в удар я не вкладывал какой-то особой силы, но фареонка от него практически потеряла сознание, и мне снова пришлось приводить ее в чувство.

— Ты ведь понимаешь, что твоему брату в первую очередь нужен трон белой лилии?

— Когда он заберет его у тебя, я не позволю ему повторить историю и уничтожу их обоих. Как бы ты ни хвастался своей бессердечностью и хладнокровием, но у тебя все равно не хватит духу убить меня. Я же со своей стороны не выдам никакой информации о фареонской повстанческой армии, мы с самого детства проходим специальные тренировки по поведению в плену, тебе ли этого не знать. Так вот, раз у нас сложилась патовая ситуация, предлагаю бросить меня в камеру, там я дождусь своего часа и закончу эту черную главу нашей жизни по-своему.

Будущий я хоть внешне и казался спокойным, но внутри у него все буквально кипело от злости. Я не знал, о чем он думает, но все эмоции и чувства мог ощущать в полной мере.

— Не смогу убить говоришь?

Взявшись двумя руками за ее лицо, я активировал печать покорности. Это было уже не то слабое заклинание, которое я недавно разработал и протестировал на тихушниках, сейчас оно буквально разрывало изнутри все до одного проводящие каналы фареонки.

— Ты же обещал, что никогда не будешь применять его на мне! — С ужасом в глазах прохрипела Гхора.

Сейчас она испытывала не просто боль. Эти ощущения не затрагивая нервы, воздействовали прямо на ее мозг. Ее информационная структура разрушалась в буквальном смысле. Сначала кровь потекла из ее глаз и ушей, потом казалось бы, ею напиталась каждая пора организма. Агония и крики фареонки, испытывающей такой уровень боли, что мне даже вообразить его было сложно, еще долго будут стоять у меня в ушах. Так продолжалось около минуты, после чего ее мертвое тело безвольной куклой упало на пол зеркальной комнаты пыток.

— Прикажи здесь убраться и приходи в тронный зал, у нас еще два слушания по делам в провинциях. — Спокойно сказал будущий я и направился к выходу.

За все это время Аюна ни разу не подняла своей головы. Она спокойно ожидала, когда я покончу с ее подругой, как будто бы это все само собой разумеющееся. Находясь в глубоком шоке от увиденной картины, я мог задаваться только одним вопросом, что же со всеми нами случилось в этой линии вероятности?

Сосредоточившись, я смог вернуться в начальную точку и еще раз все осмыслить. Значит, трон показывает все линии вероятности и все события на них, которые могут произойти в будущем с его владельцем. Про нечто подобное мне говорила и Мэг, когда мы последний раз встречались с ней в моем сне. Боги могут лишь видеть вероятности, вроде так она тогда сказала. Если такой мощный артефакт появится в нашем мире, то будет неминуема гражданская война и тот, кому он в конце достанется, станет настоящим повелителем всей Атреи. С учетом того, что за нашим миром приглядывает множество богов, каждый из них захочет, чтобы этот трон принадлежал именно его последователю. А это значит, что попытки его отобрать не прекратятся никогда. Зная, что он со мной сделает в будущем, я ни за что его себе не оставлю, но если эта вещь достанется другому, это будет еще опаснее. Вот чего хотел третий принц, вот для чего нужно было создавать монархию в Элинии! Это был бы хороший плацдарм для будущего покорения мира. Все участники плана получили бы выгоду от этого, устроившись на самом верху будущей империи, а своего покровителя он бы, наверно, назначил верховным богом. Преференции более чем впечатляющие. Чиновники убитые Боней скорее всего принадлежали к фракции не поддержавшей будущий переворот. Даже в Элинии готовилось то же самое. Я был нужен Родеморту чтобы усилить раскол между враждующими лагерями, встав на сторону Селесты. Когда градус конфликта достиг предела, я уже не был им нужен и меня попытались устранить, так же как это сделали с членами совета правления. Теперь действительно все встает на свои места.

Но боюсь, уважаемые боги, я не позволю вам в этой шахматной партии бросить под каток своих амбиций половину мира. За эти два года я слишком сильно привык к Атрее и тем приключениям, которые со мной тут происходят. Выйдя из режима взаимодействия с троном, я спрыгнул на находящийся под ним камень и активировал Сферу Хаоса. Сначала мне из-за информационных помех не удавалось создать четкого заклинания, но с третьей попытки сфера все же обрела нужные очертания. Собственной магической энергии у меня оставалось не много, поэтому я позаимствовал половину резерва брони и, напитав контур под завязку, высвободил стирающую все на своем пути магию Хаоса. Мир уже привычно потек, потом моргнул, и я снова оказался на центральной арене Тираны. Рев сотни тысяч глоток тут же оглушил меня, давая понять, что наконец-то все закончилось. С одного из кресел, на которых сидели боги, поднялась закутанная в полупрозрачные черные одежды фигура. Зрители, наблюдающие за этим, тут же замолчали. Контраст перехода от шума к полной тишине был настолько резким, что мой мозг смог переварить это только через секунду. Но происходящее на трибунах меня сейчас не сильно волновало, так как я не отрывал своего взгляда от плавно спускающегося ко мне аватара Магдалены. Приземлившись рядом со мной, она развела руки в стороны и вокруг нас стали появляться драконы. Мать телепортировала их прямо из Каэтора. Ящеры принимали величественные позы и, не издавая ни звука, смотрели все как один на богиню. Когда построение закончилось, звонкий колокольчик ее голоса нарушил безмолвную тишину арены.

— Отныне Шейд Каэторский провозглашается победителем Божественного турнира. Мой верный последователь, ты доказал всему миру что достоин носить титул сильнейшего приключенца. Поведай же мне о своем желании.

— Великая мать, для меня честь стоять перед тобой лично. С момента нашего прихода в этот мир стало ясно, что ничего уже не будет как прежде. Даруй моим товарищам свою искру. Отныне пусть каждый желающий присоединиться к нам и служить тебе верой и правдой сможет при обращении получить твое благословение. Я объявляю о создании новой религии и прихода в мир Атреи еще одного элемента.

— Так тому и быть. Хаос, прародитель всего сущего, откуда все пришло и куда все уйдет. Он есть начало и конец. Он есть все и он же есть ничто. Отныне и во веки веков.

Когда звонкий колокольчик Мэг затих, вместе с этим по небу снова пронеслась молния, за которой последовал раскат грома. Аватары богов один за другим стали исчезать, а их каменные троны вставать на свое место под крышей. Драконы так же вернулись обратно в Каэтор, скорее всего Мэг их призвала, чтобы создать еще более эффектную атмосферу. Зрители снова взорвались овациями. Кто-то даже пытался скандировать мое имя, но я не обращал на это особого внимания. Конечно, я мог попросить у Мэг что-то более эгоистичное. Например, войти в ее свиту, став младшим богом. Но в душе я понимал, что еще слишком рано для такого карьерного роста. Я попросту не готов к такому уровню, да и в Атрее еще осталось множество незаконченных дел. Рано или поздно мой путь все равно приведет меня к этому, если конечно я смогу пройти его до конца. Все эти мысли мелькали где-то на задворках сознания, особо не задерживаясь, так как все мое внимание было приковано к четверке друзей, которые уже выбрались с трибун и шли в мою сторону. Надувшего грудь от гордости Мелорна, немного смущенного Горина. Плачущей от счастья Аюны и ухмыляющейся Гхоры. Я никогда не допущу, чтобы тот момент в зеркальной комнате когда-либо повторился снова. И хотя Аскильтскому пророчеству уже не суждено сбыться, я все равно не могу пока расслабиться, потому что еще не все мои близкие в сборе.

Эпилог