Страница 64 из 80
Катер он уже подсмотрел. Классный катерок. За две с половиной тысячи баксов. Тысяча была, а тысячу занял от всех втайне Никола. Свои доллары Никола тоже заначивал от супруги (ей только покажи - враз на тряпки растренькает), копил на подарок сыну - компьютер. До дня рождения было три месяца и компьютеры дешевели.
И вот баксы в могиле. Жалко Петруху. На рыбалку ездили, в бане парились... До слез жалко. Но и деньги Николе не жар-птица в клювике принесла. Как-то надо вызволять горбом заработанный компьютер. Но как? Обнародуй, что в могиле его тысяча долларов, кто поверит? "Больную женщину оббирать?!" - как резаная закричит Томка. Она больная-больная, а если что из глотки вырвет.
Посему действовать нужно было по-партизански.
На следующий день вечером Никола, сказав дома, что поедет к брату в район, отправился на мотоцикле на кладбище. Сторожу наплел, дескать, брата похоронили в его костюме, а в кармане он забыл права и документы на машину. И пообещал 50 долларов.
- Сто, - запросил сторож, дедок с прохиндейской физиономией.
"Заплачу из Петрухиных, - подумал Никола, - по его вине вляпался в катавасию".
- И давай на берегу договоримся, - сказал сторож, - я тебе в копательном деле не товарищ! И если что: ты меня не знаешь, я тебя - первый раз вижу! Гроб поднять помогу, есть приспособа, милиция как-то пользовалась и забыла.
К Петрухе они пошли, когда кромешная тьма пала на кладбище.
Сторож выдернул крест, обезглавил могилу и ушел вместе с фонариком: "Тебе здесь светиться не след!" Оставил Николу один на один с бугорком.
Из темноты грозными рядами надвинулись кресты и памятники. Где-то за кладбищем завыла собака. Ветер недовольно зашелестел сухими венками. Луна трусливо нырнула глубоко в тучи.
Когда-то они с Петрухой, шишкуя в тайге, переходили топкое болото. "Не ссы в штаны, я рядом!" - подбадривал Петруха вибрирующего в коленках друга. Сегодня поддержать Николу в трудную минуту уже не мог.
"Прости, Петруха!" - вонзил лопату в бугорок Никола.
Ветер могильным холодом ударил в лицо, еще громче взвыла собака. Запахло погребом. Но отступать от долларов было некуда. "Прости, дружище!" откинул в сторону землю Никола...
Приближаясь к Петрухе, не переставал беседовать с ним, - за разговором было веселей: "Тебе-то деньги на кой? Твою долю Томке отдам..."
"Она все на лекарства спустит, - вдруг застыл с лопатой. - На что доброе бы... Опять же привяжется: откуда взял? Если сказать - из могилы, по судам затаскает... С нее станет придумать, что долларов лежало в десять раз больше... Плюс моральный ущерб за осквернение памяти".
"Не беспокойся, Петруха, отдам, - отбросил сомнения вместе с очередной порцией могильной земли, - навру что-нибудь... А может, катер купить? И назвать, как ты мечтал - "Стремительный"?..
В процессе колебаний достиг искомой глубины... Сторож помог поднять гроб, открыл крышку и ушел.
- Ты тут сам, - бросил Николе, - не люблю покойников.
"Прости, Петруха", - сказал Никола и осторожно, чтобы не оголить лица усопшего - видеться с Петрухой не тянуло - полез под покрывало. Подпорол бритвочкой подкладку пиджака, проник в тайник... Действовал Никола, как минер, доверяясь чутким пальцам, которые страсть как жаждали прикоснуться к долларам, но избегали Петруху.
Покрывало резко белое, ночь жутко темная - луна стойко отказывалась быть свидетелем финансовой эксгумации. Зато кресты назойливо лезли в глаза, которые Никола трусливо отводил от домовины. Где-то за спиной ветер, выдерживая издевательские паузы, клацал металлическим венком по памятнику. На каждый стук сердце Николы трусливо екало, срывалось на свинячий галоп.
Однако вскоре он забыл все страхи. Принялся обшаривать Петруху, как хулиганы пьяного. Все подкладочное пространство до самых плеч прошуровал. Долларов не было. Зачем-то полез в брючные карманы. И там был голый нуль. Сердце заныло-заломило по всей площади груди...
"Куда девал?" - в отчаянии откинул Никола покрывало с Петрухи.
Откинул... и сам чуть не откинулся. В призрачном свете - луна во всю любопытную рожу вылезла поглядеть на Петруху - в домовине лежал усатый... Петруха отродясь эту растительность не носил.
"Подменили!" - нокаутом шарахнуло Николе в голову.
Хотелось завыть вместе с собакой.
"Что у них там под землей делается?" - возмутился.
И тут взгляд упал на лежавший рядом с могилой крест. На табличке было написано: "Бургасов".
Петруха по жизни был Васков. Никола подбежал к соседней могиле. Вот же зараза без глаза - промазал с эксгумацией клада! Друг лежал рядом. Никола даже ударил кулаком по Петрухиному кресту. Баран! Поверил сторожу!..
Но вдруг настроение подскочило вверх. Че горевать?! Главное - доллары целы. За такую сумму можно еще на кладбище попотеть.
Теперь уж точно Томке всю ее тысячу не отдаст.
- Готова дочь Петрова? - вдруг раздалось за спиной.
Ноги у Николы подкосились: усатый заговорил!
Никола рухнул без чувств на Петрухин бугорок, в самую гущу венков.
- Э-э! - подбежал сторож. - Смотри, не окочурься! Давай возвертай могилу в исходную позицию.
- Ты где копать показал? - отойдя от удара, спросил Никола, держась за сердце.
- Значит, вчера на этой аллее еще одного жмура положили, - почесал нос сторож и не очень расстроился. - Ты это, - сказал, - не бери в бестолковку, сегодня не успеем, а завтра приходи, помогу за те же деньги.
В две лопаты вернули усатого на место последнего приюта, остаток ночи Никола прокоротал в сторожке.
- Вечером опять поеду к брату, - объявил дома жене, укладываясь спать.
- Че эт зачастил?
- Копать еще... то есть - сарайку строить помогаю.
- Коль, слышь, я че думаю: че Петруха-то помер?
- Ну? - укрываясь одеялом, недовольно спросил Никола.
- Тамарка сегодня проболталась: она в день смерти нашла у Петрухи заначку: две тысячи долларов. Сердце у бедняги и схватило...
- Как нашла?! - вылетел из-под одеяла Никола.
- В пиджаке. Он из рейса ночью вернулся, а доллары у Тамарки. "Молодец, - говорит ему, - мне на операцию накопил!" Самое главное - у нее аптека, не дом, а нитроглицерину для Петрухи не оказалось.
Дай мне тринитроглицерину! - зашатался Никола. - Накрылся компьютер вместе с катером...
ЛАРЁК "ПУЗЫРЁК"
сатирическая повесть
Не зевай, ребята, пока демократы!
ЮБИЛЕЙ
Рыбка плавает по дну,
Не поймаешь ни одну!
Если хошь ее поймать,
Выпей грамм сто двадцать пять.
Скажи мне кто полтора года назад, что буду владельцем киоска, в глаза бы ему наплевал. Такое сморозить! Я - ведущий инженер по ракетной технике... Но от тюрьмы и от прилавка не зарекайся. Сегодня, 12 июня 1994 года, у моего торгово-ларечного предприятия "Пузырек" - юбилей. Ровно год назад мы с женой робко отворили окошечко первого киоска, и смурной дядя, опалив меня амброй крутого перегара, сделал почин: "Водовки!"
С той бутылки ведется летосчисление "Пузырька".
Для кого-то год - раз плюнуть срок. Я эти двенадцать месяцев как на линии огня провел, когда того и гляди, шарахнет не в лоб, так по лбу. И шарахало, только раскошеливайся. При такой шарахнутой жизни год очень даже круглой датой показался.
Юбилейные торжества перенесли на природу. Солнце, воздух, котлован... В эпоху лопат и телег такие райские места прудами именовали, во времена землеройной техники решили, что котлован звучит достойнее для бульдозера. Нам-то за скатертью-самобранкой без разницы, как обозвать. Выпили по первой за процветание нашего безнадежного дела, запела душа. Хорошо среди друзей, есть кому сказать: налей! По второй налили, а как же: зеленый змий супостат, голову отрубишь - три выростат! Упорхнули заботы... Так бы и лежал на травке в небо глядючи... Вокруг ивы, трава-мурава, водная гладь... От нее продавец ночной Егор кричит: "Карася поймал!" Егор сильнее чая ничего в рот не берет, наши тосты празднует с удочкой. А я-то думал: в этой луже ничего, кроме дафний, не водится. Да не зря говорят: у того клюет, кто вина не пьет. Ладного Егор карася выволок, царь-рыба для такого котлована.