Страница 43 из 80
"Крыша поехала!" - ахнул Борыска.
Страшная мысль о сумасшествии клюнула в голову, когда Галка в присутствии живого мужа лезла к Францеву в кровать, тут Борыска утвердился в жутком предположении окончательно.
"За что?" - пронзило болью сердце.
Выскочил на крыльцо.
- Галочка! - закричал в начинающие сумерки. - Любимая!
Заглянул под крыльцо. Испуганно пробежался по участку. Посмотрел на деревья соседнего - не повесилась ли?
- Родная моя! - стенал на всю округу. - Цветочек ненаглядный! Солнышко кареглазое! Счастье единственное! Не уходи!
"Прямо как лебедь, что подругу потерял! - сидела Галка за сараем. Откуда слова берет? Сериалов мексиканских насмотрелся что ли?"
"Лебедь" метнулся к полынье.
"Может, в воду прыгнула?" - резанула жутка мысль.
- Любовь моя! - простонал в реку. - Как я без тебя?!
- Там у нас туалетной бумаги нет? - спросила Галка из-за сарая...
И теперь часто воскрешает в памяти музыку тех сладких слов, что кричал в вечереющее дачное пространство напуганный муж.
И так светло становится на душе... Так отрадно...
ТАЁЖНЫЙ КРЕСТНИК
Галка ждала крестника Леонида Бекишева - Ленчика. Передали, он жалуется на сердце и чуть ли не помирать собрался. Неделю в больнице лежал. Но то ли удрал, то ли выгнали. Скорее - последнее. Ленчик из тех, кто таблетки водкой запивает.
Вы догадались, сын крестный - не дите несмышленое. Того хуже. Всего на пять лет младше крестной матери. А сердце той же водкой надрывает.
Галка наметила сводить Ленчика к чудотворной иконе Почаевской Божией Матери, которая благодатно присутствовала в Омске. Надо, чтобы крестник приложился к Пречистой. Когда с иконой ходили по больницам, в кардиологическом отделении один совсем безнадежный поднялся. И еще наметила просить Владыку, пусть крестника на богоугодное дело определит, строительство какой-нибудь церкви. Галкин Борыска четыре года на Ачаирском монастыре работал. Ни в какого бога не верил (и сейчас не верит), горькую употреблял в любые будни и праздники. И вдруг бросил. Напрочь.
А ведь казалось, конца края не будет. Недавно Сергей, сын их, анекдот, от которого плакать хочется, рассказал. Много лет молчал, а тут выдал родного папу. Когда дачу штукатурили, привезли две машины раствора. Мужики штукатурят, Борыска на ломовой работе - раствор таскает, подает. Ближе к вечеру Галка начала ужин готовить, отблагодарить мастеров доброй чаркой, сытной закуской. Борыска в возбуждение пришел от скорой перспективы. Как же, звездой путеводной трехлитровая банка самогонки в погребе весь день охлаждалась до аппетитной температуры. Но на пути к ней гора раствора высится. Не обойти, не объехать препятствие. Материал такой, что на потом не оставишь, кровь из носа, надо выработать, пока камнем не взялся. Тем паче, как раз хватит стену закончить. А это часа на два волокиты. И тогда Борыска давай в Омку раствор шуровать. "Глянет, - Сергей рассказывал, - никто в его сторону не смотрит и, будто за ним кто гонится, швыряет в воду. Лопата с частотой пулемета мелькала".
По сей день стена дачи недоштукатурена.
Такой Борыска был жадный до пьянства. И вдруг как отрезало. Пятый год даже пивом губы не помажет. Галка считает - монастырь повлиял. За хорошую работу, это от Борыски не отнять, был избавлен от греха невоздержания.
Ленчика тоже надо спасать.
Судьба свела их прошлой осенью.
Борыска в то время работал на оптовке в охране и познакомился с сельским предпринимателем из серии "курочка по зернышку". "Зернышками" были ягоды, орехи, мед, которые в Омск доставлял на продажу, и водка, ее закупал на оптовке и возил в деревню, где держал киоск. Места вокруг киоска на сотни верст заповедные: Иртыш, тайга со всеми богатствами. Предприниматель позвал к себе в гости, мол, приезжайте - грибы-ягоды, шишки... Мимоходом пригласил, думал - какой дурак за 300 км потащится бензин жечь?
Но он Галку не знал. Если Борыска индифферентно отнесся к приглашению, Галка с сыном Сергеем и невесткой Оксаной поехали. Без всяких предупредительных телеграмм, дескать, такого-то числа ждите. Не по-английски отправились в гости. По-Галкиному. Собственно, телеграмму некуда было посылать, точного адреса не знали, фамилию адресата, кстати, тоже.
Деревня не город, киоск в самом центре стоит, знакомый предприниматель за прилавком. Но радости бурной не проявил по поводу неожиданной встречи, когда дела по боку, хлеб-соль на стол мечи и желание гостя - закон. Замялся по поводу похода в тайгу:
- Это надо организовывать, так быстро не получится!
- Ты что? - Галка ему. - Когда организовывать? Мы на два дня приехали. Надо быстрее ягоды собирать!
В этот критический момент к киоску подошел мужичок с тоскливым выражением лица. Не бомж, не бич, но сразу видно - хочет выпить, и сразу видно - не на что.
- Ленчик, - сказал хозяин киоска, - может, ты людей сводишь в тайгу.
Мужичок оживился.
- У меня капитан катера знакомый, бакены проверяет, отвезет в любое нужное место.
- Нужно с ягодами, - сказал Галка.
- В любое. Я места знаю, вырос тут.
Капитан с удовольствием согласился за литр самогонки доставить к ягодам.
Самогонку гонорарную Ленчик и капитан начали пробовать сразу, как отвалили от причала. Когда пошла вторая бутылка, капитан вдруг бросил штурвал, задрал ноги и стал управлять плавсредством нижними конечностями, верхние раскинул в стороны, как в танце:
- А ручки-то вот они! - задорно крикнул, закладывая вираж.
- Ты че! - всполошилась Галка. - Прекрати! Перевернемся!
- Не дрейф, мать! Мы капитаны! Мы на севера ходили!
Благо, Иртыш был пуст на многие километры, катер несся по чистому фарватеру, обгоняя течение.
- Сазоныч, не получится, как в прошлый раз. - Ленчик тоже с опаской воспринял цирковой номер. - На мель не сядешь? Людям по ягоды быстрей надо.
- Молчать! пока зубы торчать! Под руку не каркай! Под ногу тоже! - и запел мореходную. - Прощай, любимый город...
- Впору с жизнью прощаться! - ругалась Галка. - Знала бы - не дала самогонку, пока не доставил на место!
- На сухую бы с якоря не снялся! - сказал Сазоныч и снова запел. - С якоря сниматься, по местам стоять!
Затем, взяв штурвал в верхние конечности, направил катер к берегу.
Прибыли.
С нашей компанией плыла жена Ленчика, но на берег не сошла, ее Сазоныч должен был забросить в деревню ниже по Иртышу.
Галина не успела ступить на землю, как заторопила: быстрее-быстрее по клюкву.
- Вещи прячем и вперед!
- Да оставляйте так! - говорил Ленчик. - У нас не воруют.
- Береженого Бог бережет.
Стаскали манатки в кусты, ветками забросали. Спички Галка, как человек бывалый, положила в несколько мест. Но главное хранилище источника огня устроила в пятилитровом алюминиевом бидоне. В таком укрытии любой дождь выдержат.
Он не заставил себя долго ждать. Через два часа хлынул. За время, отпущенное хорошей погодой, наша компания порядком углубилась в тайгу. Ягода была. Галка забыла про все треволнения на воде, наполняя емкости дарами леса и болота.
И вдруг дождь. Для порядка покрапал предупредительно минут пять, а потом как врежет. Проливной. Небо заволокло. Обидно, клюквы полным-полно, светлый день, собирать бы и собирать.
- Ух, кто-то из нас грешный! - сказала Галка. - Ленчик, наверное?
- Не могу быть грешным. Некрещеный.
- Еще и нехристь! Ну, дал Бог проводничка, - засмеялась Галка и скомандовала. - Идем к вещам. Не хватало только заболеть!
- Ух, надо погреться, - многозначительно хихикнул Ленчик.
- Ты давай веди.
- Не беспокойся.
Пошли. Тайга не бабушкин огород, ни дорожек, ни тропинок, ни примет до боли знакомых. Все вроде как одним миром мазано. Что направо посмотришь стволы, кочки, что налево - точно такой пейзаж. "Одна бы, - думает Галка, обязательно заблудилась".
Но вдруг закрались сомнения - с проводником, похоже, не лучше. Встретились останки трактора. Тайга тайгой, но не совсем первобытная. Человек случается. Даже на тракторе. Миновали следы механизации сельского хозяйства, а через час опять то, что было когда-то трактором.